Джули отрешённый
Шрифт:
– В общем, он сказал, если тебе нужны инструменты, можешь их забрать.
– Не хочу я их забирать, – с обидой сказал Билли… – Скажи, пускай его держит эти чертовы инструменты сколько хочет.
– Ладно.
– Скажи, я его навещу, только вот не знаю, может, его мамаше это придется не по вкусу, ты как считаешь?
– Спрошу его в воскресенье. Я к нему днем зайду.
Когда я уходил, Билли озадаченно качал головой, а Боб Симмонс – завсегдатай загородных танцулек – отпустил какую-то гнусную шуточку про Джули и Норму Толмедж. Я толком не расслышал и не стал задерживаться и заслонять Джули от стрелы, пущенной вроде бы в белый свет, – слишком много их метило в него за последнее время.
Да и что за важность, я ведь все еще не отказался от намерения спасти его – не от нашего города, а от него самого. И для этого надо было вернуть в его жизнь Бетт, верней пути я не знал.
Глава 12
Когда Джули в конце концов судили и мне пришлось вспоминать тот воскресный день, оказалось, воспоминания ничего хорошего не принесли, и, хотя наполовину в случившемся был виноват я, немалая вина, несомненно, лежит на Билли. А быть может, виновата и миссис Кристо. Или Норма Толмедж. Но тогда мы едва ли могли предвидеть последствия. Мы лишь видели, что час от часу все шло хуже и хуже. Просто такой уж выдался тяжелый день.
Мы с Бетт встретились на улице неподалеку от дома Джули. Было ровно три; Бетт пришла одетая по-праздничному, словно собралась в церковь. Еще и сегодня наш городок, каким он бывал по воскресным дням – летняя тишь, песчаные дорожки под застывшими в безветрии деревьями, – неотделим в моих воспоминаниях от милых, добропорядочных, цветущих девушек в свежевыглаженных летних платьях, в начищенных до блеска черных туфельках, в белых перчатках, в шляпках, с сумочками в руках. То был их день, и в воскресенье они были такой же достопримечательностью города, как белые частоколы и гладкие, точно зеленые озера, лужайки для игры в кегли. У семьи Морни – единственных наших квакеров – своей церкви в городе не было, но все равно по воскресеньям Бетт наряжалась, как и остальные девушки, и такая она была безукоризненная, чистая, такое воплощение непорочности, что очутишься рядом с ней – и поневоле чувствуешь: надо быть достойным всех добродетелей, в существовании которых убеждаешься, на нее глядя. Мне-то никогда это не удавалось, и если мы, почти никто, не теряли из-за нее головы, спасало, думаю, одно: сама Бетт была уж такая умница-разумница, что странно было бы терять из-за нее голову.
– Мне не хотелось ждать у самых ворот, – сказала Бетт, – туда сейчас заходили разные люди. Вот только что туда пошел этот их проповедник Хоумз.
– Да ну! Неужели он сейчас там?
– Наверно, они собрались петь гимны или молиться, – сказала Бетт.
Я охнул, – а вдруг миссис Кристо все это нарочно подстроила для нас с Бетт? Или это дело рук Хоумза? Но нет, ведь миссис Кристо не знала, что я приведу с собой Бетт. Я ей ничего такого не говорил.
– Для Джули это будет сущее мучение, – сказал я. – Но все равно, пошли.
Я толкнул калитку и зашагал по пустынной дорожке к черному ходу.
– Пока еще не поют, – пробормотал я.
– Ш-ш-ш.
Миссис Кристо отворила дверь и, увидев Бетт, отчаянно смутилась и обрадовалась.
– Ах, милочка, милочка моя! А я и не ждала вас. Ах, господи…
– Добрый день, миссис Кристо, – сказала Бетт. – Кит позвал меня навестить Джули, я надеюсь, вы не против.
Надо было мне предостеречь Бетт заранее, но я поздно спохватился. Миссис Кристо уже заключила ее в свои пышные и нежные объятия.
– У вас молитвенное собрание, миссис Кристо? – спросил я, чтоб поскорей оторвать ее от Бетт.
– Нет, просто здесь доктор Хоумз, – шепотом ответила миссис Кристо. – Он пришел навестить Джули.
– Тогда, может, нам зайти попозже?
– Да что ты, Кит! Джули тебя заждался.
Зная Джули, я чувствовал: сейчас надо уйти и вернуться, когда доктора Хоумза здесь не будет, но миссис Кристо, да и мы с Бетт уж слишком смутились, и на этом я попался. Следом за ними обеими я прошел в кухню, ожидая увидеть за столом всех пансионеров и самого Хоумза. Но там никого не оказалось, хотя по всему было видно, миссис Кристо готовила чай и собиралась подавать на стол. Чашки и блюдца стояли наготове, на плите кипел чайник, вкусно пахло то ли пшеничными лепешками, то ли свежеиспеченным хлебом, то ли оладьями.
– Все во дворе, – сказала миссис Кристо. – Доктор Хоумз им читает. – Она вдруг остановилась и обернулась к нам. – Пожалуйста, не говорите Джули, что я вам писала, – задыхаясь, прошептала она Бетт. – Пожалуйста, ничего ему не говорите, хорошо?
Бетт вспыхнула. Через минуту, увидев ее, так же вспыхнул Джули, и я чуть не расхохотался.
– Вот и твои друзья, Джули, – радостно возвестила миссис Кристо. – Настоящие друзья. Теперь тебе можно и сесть.
Джули еще глубже зарылся в постель.
– Пожалуйста, сядь, Джули, – взмолилась мать. – Пожалуйста, Джули.
Джули помотал головой.
– Тогда я принесу для Бетт стул, – сказала миссис Кристо.
Бетт положила на комод коробочку конфет или орехов. А я положил туда же штук пять исписанных тетрадей и сказал Джули – если надо, принесу еще.
– А для чего они тебе? – спросила Бетт.
Мы с ней уже переглянулись, и я понимал: она потрясена видом Джули, хоть и старается этого не показать.
– Просто так, мараю бумагу, – ответил Джули, пока я не успел проговориться.
– Это что-нибудь школьное?
– Да ерунда, – сказал Джули и, прежде чем мы успели вставить слово, спросил меня, нашел ли я Скребка.
– Нашел за домом Смита, земельного агента, – сказал я, – он лежал под старым трактором и жевал кроличьи шкуры, видно, стащил их из сарая.
Я давал Бетт время получше разглядеть Джули, – обычно она смотрела на людей прямо и откровенно. А на этот раз мне казалось, Бетт сейчас наклонится и пригладит ему волосы или просто дотронется до него. Ей хотелось этого, по-моему, просто до смерти хотелось – в жизни не видел, чтобы в ней так чувствовалась женщина. Но Джули – это Джули, и Бетт держалась на расстоянии.
– В субботу Скребок приходил к нашему дому, – сказала она. – Отец говорит, он уже давно подкармливает его обрезками печенки. А я вынесла ему на старом подносе мясной фарш, и он сразу зарычал и огрызнулся, он со мной всегда так.
– Он со всеми так, – сказал Джули.
– Нет, не со всеми, Джули. Только со мной, и я хотела бы понять, почему. Чего я только не делала, чтоб с ним подружиться, а он все равно рычит. Наверно, никак не забудет тот ужасный день, то гулянье.
– Он тебя не тронет, – сказал Джули.