Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1
Шрифт:
Глядя на Филиппа, Андре повеселела и пожала ему руку, благодаря за новость и радуясь за него.
– Брат! Дорогой брат! – шептали ее губы.
– Брат! Дорогой брат! – передразнил барон. – Ей-богу, она довольна!
– Вы же видите, отец, что Филипп счастлив!
– Господин Филипп – восторженный юнец! А я, к счастью или к несчастью, привык все взвешивать, – проворчал Таверне, с тоской оглядывая убранство гостиной. – Я не вижу в этом ничего веселого!
– Надеюсь, вы измените свое мнение, отец, – сказал молодой человек, – когда узнаете о том, что со мной произошло.
– Ну так рассказывай! – проворчал старик.
– Да, да, расскажи, Филипп, – попросила Андре.
– Итак, я находился, как вы знаете, в Страсбургском гарнизоне. Как вам, должно быть, известно, ее высочество въехала через Страсбург.
– Разве можно знать что-нибудь, живя в этой дыре? – пробормотал Таверне.
– Так ты говоришь, дорогой брат, что именно через Страсбург ее высочество…
– Да! Мы с самого утра ожидали ее, стоя на плацу под проливным дождем, – мы промокли насквозь. У нас не было точных сведений о времени прибытия ее высочества. Майор отправил меня в разведку навстречу кортежу. Я проехал около мили, как вдруг на повороте нос к носу втолкнулся с передними всадниками эскорта. Мы обменялись несколькими словами, и они проехали вперед. Ее королевское высочество выглянула из кареты и спросила, как меня зовут.
Мне показалось, что меня окликнули, однако я очень торопился передать долгожданную весть тому, кто меня послал, и летел галопом. Усталости шестичасового ожидания как не бывало.
– А ее высочество? – спросила Андре. – Как она выглядит?
– Она так же молода, как и ты, и прекрасна, словно ангел, – отвечал шевалье.
– Скажи, Филипп… – замялся барон.
– Что отец?
– Ее высочество похожа на кого-нибудь из твоих знакомых?
– Моих знакомых?
– Да.
– Никто не может быть похож на ее высочество! – восторженно воскликнул молодой человек.
– Подумай хорошенько. Филипп задумался.
– Нет, – отвечал он.
– Ну.., на Николь, может быть?
– Как странно! – вскричал пораженный Филипп. – Да, у Николь в самом деле есть нечто общее с именитой путешественницей. Конечно, сходство весьма отдаленное, Николь до нее далеко! Откуда вам это известно, отец?
– Я узнал об этом от колдуна, клянусь честью!
– От колдуна? – удивился Филипп.
– Да! Он, кстати, предсказал мне твой приезд.
– Незнакомец? – робко спросила Андре.
– Незнакомец… Не он ли стоял рядом с вами, когда я приехал, а потом незаметно удалился?
– Да, да, именно он. Но продолжай рассказывать, Филипп.
– Может, стоило бы подготовиться к визиту? – предложила Андре.
Барон удержал ее за руку.
– Чем больше мы будем готовиться, тем смешнее будем выглядеть, – сказал он. – Продолжай, Филипп, продолжай!
– С удовольствием, отец. Итак, я прискакал в Страсбург и передал сведения. Мы дали знать губернатору, господину де Стенвилю – он незамедлительно явился. Когда предупрежденный вестовым губернатор явился на плац, мы выступили походным порядком. Впереди показался кортеж и мы поспешили к Кельнским воротам. Я оказался рядом с губернатором.
– Господином де Стенвилем? – переспросил барон. – Подожди-ка, я знавал одного Стенвиля…
– Это зять министра, господина де Шуазеля.
– Так, так! Продолжай, – приказал барон.
– Ее высочество молода, ей, очевидно, нравятся молодые лица. Когда она с рассеянным видом выслушивала комплименты господина губернатора, ее взгляд остановился на мне; я почтительно отступил на шаг.
– Не этот ли господин был выслан мне навстречу? – указав на меня, спросила она.
– Вы совершенно правы, сударыня, – отвечал господин де Стенвиль.
– Подойдите, сударь, – приказала она. Я приблизился.
– Как вас зовут? – спросила ее высочество приятным голосом.
– Шевалье де Таверне Мезон-Руж, – едва мог вымолвить я.
– Запишите это имя, дорогая, – приказала ее высочество, обращаясь к старой даме, которую, как я позже узнал, зовут графиня де Лангерсхаузен, – это фрейлина ее высочества. Она в ту же минуту внесла мое имя в записную книжку.
Затем ее высочество вновь обратилась ко мне:
– Ах, что с вами сделала эта скверная погода! По правде говоря, я упрекаю себя, когда думаю, что вам пришлось столько вынести из-за меня.
– Как это любезно с ее стороны, какие добрые слова! – сложив на груди руки, воскликнула Андре.
– Я запомнил их точно, а также интонацию, выражение лица, с которыми они были произнесены, – все, все, все!
– Прекрасно! Просто превосходно! – пробормотал барон с какой-то особенной улыбкой, в которой сквозило отеческое самодовольство и вместе с тем угадывалось невысокое мнение о женщинах, в том числе и о королевах. – Продолжай, Филипп!
– Что ты ответил? – спросила Андре.
– Ничего. Я поклонился до самой земли, и ее высочество прошла мимо.
– Как? Ничего не ответил? – вскричал барон.
. – Я лишился голоса, отец. Душа моя ушла в пятки, я чувствовал, как сильно стучит сердце.
. – Какого черта! В твоем возрасте я был представлен принцессе Лещинской; думаешь, я не нашел, что сказать?
. – Вы очень остроумны, отец, – с поклоном отвечал Филипп.
Андре пожала ему руку.
– Я воспользовался отъездом ее высочества, – продолжал Филипп, – и вернулся к себе на квартиру, чтобы привести себя в порядок. Я насквозь промок и чертовски вымазался.
– Бедный! – прошептала Андре.
– Тем временем, – продолжал Филипп, – ее высочество прибыла в ратушу – здесь она принимала приветствия жителей. Когда церемония закончилась, было объявлено, что обед подан, и она села за стол.
Мой друг, майор нашего полка, тот самый, что послал меня навстречу ее высочеству, уверял меня, что принцесса несколько раз пробежала взглядом по рядам офицеров, присутствовавших на обеде.
– Почему я не вижу, – спросила ее высочество после безуспешных попыток заметить того, кого она искала взглядом, – молодого офицера, который выехал мне навстречу утром? Разве ему не передали, что я хочу его поблагодарить?