Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1
Шрифт:
– У меня и в мыслях этого не было, ваше сиятельство, ведь жизнь в Париже не дешева…
– А как же мое дело?
– Как только его затребуют в суд, я сейчас же дам вам знать.
– Как только его затребуют в суд?
– Так точно.
– Значит, оно еще не в суде?
– Насколько мне известно, еще нет, ваше сиятельство.
– Так мой процесс еще и не начинался?
– Нет.
– Можно ли надеяться, что его в скором времени затребуют?
– Нет, ваше сиятельство! Да нет же, Господи!
– Значит, со мной сыграли шутку!.. – воскликнула, поднимаясь, старая графиня. – Надо мной недостойно подшутили!
Флажо сдвинул парик на затылок.
– Боюсь, что так, ваше сиятельство, – пробормотал он.
– Господин Флажо! – вскричала графиня. Адвокат вскочил со стула и подал знак Маргарите, чтобы она приготовилась в случае чего вступиться за хозяина.
– Господин Флажо! – повторила графиня. – Я не намерена терпеть подобного унижения, я буду жаловаться начальнику полиции. Он найдет эту дуру, осмелившуюся так меня оскорбить.
– Ну, это маловероятно, – заметил Флажо.
– А когда ее найдут, – продолжала разъяренная графиня, – я подам на нее в суд.
– Что, еще один процесс? – уныло спросил адвокат. Его слова заставили старуху спуститься с небес на бренную землю.
– Да, увы… – пробормотала она. – Ах, в каком прекрасном расположении духа я сюда ехала!..
– Что же вам сказала та дама, ваше сиятельство?
– Прежде всего, что прибыла по вашему поручению.
– Мерзкая интриганка!
– И от вашего имени она мне сообщила, что мое дело затребовал суд, что вот-вот должно начаться слушание, поэтому я должна поторопиться, иначе могу опоздать.
– Увы! – воскликнул г-н Флажо. – Никто нашего дела не затребовал.
– О нас забыли, не так ли?
– Забыли, ваше сиятельство, на веки вечные забыли. Остается только надеяться на чудо, а вы знаете, что чудес не бывает…
– О да! – тяжело вздохнув, согласилась графиня. Флажо отвечал графине таким же вздохом.
– Послушайте, господин Флажо, – не унималась графиня де Беарн, – я вам сейчас кое-что скажу… – Слушаю, ваше сиятельство.
– Я этого не переживу.
– Ну, ну, успокойтесь, зачем же так волноваться? – Боже мой, Боже мой! – вскричала несчастная графиня. – У меня больше нет сил!
– Мужайтесь, ваше сиятельство, мужайтесь! – попытался приободрить ее Флажо.
– Посоветуйте, что мне делать?
– С удовольствием! Возвращайтесь в свое имение и никогда больше не доверяйтесь тем, кто приедет от моего имени без письменного подтверждения.
– Да, надо возвращаться…
– Это было бы разумнее всего.
– Поверьте мне, господин Флажо, – простонала графиня, – мы больше никогда не увидимся – по крайней мере на этом свете.
– Какое коварство! А не кажется ли вам, что это происки моих врагов? – продолжала графиня.
– Могу поклясться, что это дело рук Салюсов.
– Как все это пошло!
– Да, мелко все это, – согласился Флажо.
– А ваша справедливость – не более, чем пещера Какуса.
– А почему, спрошу я вас? Да потому, что справедливость перестала быть справедливостью, потому что кое-кто подстрекает членов парламента, потому что господину де Монеу захотелось вдруг стать канцлером вместо того, чтобы оставаться президентом.
– Господин Флажо! Я бы, пожалуй, теперь чего-нибудь выпила.
– Маргарита! – крикнул адвокат.
Маргарита, вышедшая из кабинета тотчас, как заметила, что беседа приняла мирный оборот, вернулась на зов хозяина.
Она внесла тот же поднос с двумя стаканами. Чокнувшись с адвокатом, графиня де Беарн сделала несколько неторопливых глотков, а затем стала прощаться.
Флажо проводил ее до дверей, зажав в руке свой парик. Графиня де Беарн была уже на лестнице, безуспешно пытаясь нащупать в темноте веревку, служившую перилами, как вдруг чья-то рука легла на ее запястье и кто-то уперся ей в грудь головой.
Это был клерк, летевший, как сумасшедший, вверх по крутой лестнице, перескакивая через ступеньки.
Обругав его, старая графиня одернула юбки и пошла вниз, а клерк взбежал на площадку, толкнул дверь, крикнул звонко и радостно, как во все времена кричат все судейские:
– Господин Флажо! По делу Беарн!
И протянул Флажо бумагу.
Прежде чем клерк успел получить от Маргариты пару оплеух в ответ на его поцелуи, старая графиня, услышав свое имя, взлетела назад по лестнице, оттолкнула клерка, бросилась на Флажо, вырвала у него из рук бумагу и втолкнула его в кабинет.
– Так о чем же говорится в этой бумаге, господин Флажо? – крикнула старуха.
– Клянусь честью, понятия не имею, ваше сиятельство. Позвольте мне бумагу – тогда я вам отвечу.
– Вы правы, дорогой господин Флажо, читайте, читайте скорее!
Тот взглянул сначала на подпись.
– Это от нашего прокурора Гильду, – сообщил он.
– О, Господи!
– Он уведомляет меня о том, – со все возраставшим изумлением продолжал Флажо, – что во вторник я должен быть готов к защите, так как наше дело передано в суд.
– Передано в суд! – подскочив, вскрикнула графиня. – Передано в суд! Должна вас предупредить, господин Флажо, чтобы вы так больше не шутили, в другой раз я этого не перенесу.
– Ваше сиятельство! – опешив от известий, сказал Флажо. – Если кто и шутит, то это, должно быть, господин Гильду; правда, до сих пор за ним этого не водилось.
– Письмо в самом деле от него?
– На нем подпись Гильду, – вот взгляните.
– Верно!.. Передано в суд сегодня утром, слушается во вторник… Господин Флажо! Так, значит, дама, которая ко мне приезжала, не интриганка?