Единственный конец злодейки — смерть. Новелла. Том 3
Шрифт:
«Какой же я болван! Трусливо поддался на уговоры!»
— Госпожа велела напомнить вам о старом должке.
Услышав эти слова, Винтер не посмел ответить отказом. Он чувствовал себя виноватым, поскольку заподозрил Пенелопу в связи с адептами Лейлы. Ко всему вдобавок девушка просила не искать с ней встреч, и маркиз разрывался между острым желанием попросить прощения и предписаниями этикета.
Когда же в дом волшебника постучала Эмили и передала
Почему же она выпила яд? Яркий свет жемчужины недвусмысленно предупреждал: в кубке яд! Винтеру самому сделалось дурно, однако сейчас следовало мобилизовать все силы, не отвлекаясь на риторические вопросы.
Он стиснул зубы и откупорил склянку с фиолетовой жидкостью. Кронпринц по-прежнему крепко прижимал к себе Пенелопу и, кажется, не думал ее отпускать.
— Ваше Высочество! — Винтер собрал волю в кулак. — Позвольте…
Метнув в него свирепый взгляд, Каллисто нехотя повернул окровавленное лицо девушки. Душераздирающая картина заставила Винтера на секунду зажмуриться, но уже в следующий миг он осторожно раскрыл рот Пенелопы и накапал туда противоядие, так похожее на яд, которое он передал накануне.
Дыхание девушки было таким слабым, что казалось, любой вдох может стать последним, но, к счастью, вскоре она ожила, и на мертвенно бледных щеках заиграл румянец.
— Ваша светлость! Прибыл лекарь! — сообщил Феннел.
Слуги положили Пенелопу на носилки и доставили в дом.
Наконец люди, ставшие невольными свидетелями страшной сцены, облегченно вздохнули. Все, кроме Дерека. Отойдя на шаг, он по-прежнему бесстрастно наблюдал за происходящим, и вдруг… неожиданная пощечина привела его в чувство.
— Ты что, паршивец, себе позволяешь?! — Лицо герцога исказилось. — Учудить такое не только в присутствии обер-камергера, но и на глазах Его Высочества кронпринца! — гневно закричал он.
Дерек с детства отличался ответственностью и рассудительностью, поэтому отец никогда не поднимал на него руку. Да и приходил в бешенство герцог совсем нечасто.
Ощущая во рту солоноватый вкус крови, Дерек неспешно выпрямился и заявил:
— Подобного бы не случилось, если бы вы не стали скрывать возвращение Ивонны. Да и потакать капризам Пенелопы вряд ли стоило.
— А ты, гляжу, никак в себя не придешь! — Герцог снова замахнулся, но дрожащая рука замерла в воздухе. — Пойми, дурья твоя башка, я сам решил спрятать Ивонну подальше от любопытных глаз! Пенелопа тут вовсе ни при чем!
Конфликт все обострялся, приближаясь к точке невозврата.
— Церемония совершеннолетия бывает лишь раз в жизни! — отчаянно вскричал герцог. — Сегодня день Пенелопы, и никто не имеет права перетягивать одеяло на себя! Поэтому, стараясь избежать гнусных сплетен об участи приемной дочери, я решил спрятать Ивонну! Бедняжка Пенелопа! — Мужчина задыхался от избытка чувств. — Утром она просила меня отменить церемонию!
Синие
Потеряв в детстве младшую сестру, серьезный и сдержанный Дерек стал крайне немногословен. Отец полагал, что со временем старший сын принял Пенелопу, но горько ошибался. В действительности Дерек лишь следовал правилам приличия, не более того.
Измученный герцог потер ладонью лицо.
— Я и подумать не мог, что ты ненавидишь Пенелопу! — В голосе мужчины звучало раскаяние. — Я был очень несправедлив по отношению ко всем вам…
— Отец, я сделал это отнюдь не из ненависти. — Недоуменно заявил Дерек.
Он и правда никогда не анализировал своих чувств к Пенелопе и теперь был искренен.
— Мною двигали не детские обиды, а желание отстоять честь Экхартов! Сами подумайте, как отреагирует общественность, узнав, что вы держите под замком родную дочь?!
— Довольно! — Герцог сделал останавливающий жест и, обессилевший, тяжело опустился на стул. — То, что случилось сегодня, нельзя назвать конфузом или скандальным происшествием. Это самое настоящее покушение на члена семьи Экхарт!
— Отравление?! — Синие глаза Дерека округлились.
Он попытался восстановить в памяти недавние события, но голова шла кругом. Итак, Пенелопа широко улыбнулась, подняла кубок… Потом все как в тумане: кровь… падение… разметавшиеся, словно опавшие лепестки, волосы… Сердце Дерека бешено колотилось, сцепленные за спиной руки вспотели.
«Ну зачем я это сделал?! Спокойно! Следует вернуть самообладание».
По правде говоря, все факты свидетельствовали о том, что это отравление. Однако никто, кроме маркиза Берданди, не догадался, в чем дело. Вдобавок герцог и Рейнольд, пившие тот же херес, никак не пострадали. Да и кто бы решился на подобное зверство?..
Дерек заглянул в глаза герцогу и беззвучно что-то пробормотал. В голове роилось множество вопросов: «Что с Пенелопой?», «Очнулась ли она?», «Чем ее отравили?».
— Отец, вы уверены, что это был яд?
— Абсолютно. Семейный врач того же мнения.
— Но кто посмел покушаться на Экхартов?! — Дерек еще крепче сцепил руки.
— Бекки, горничная, брошена в подземелье, а Ивонна находится под домашним арестом.
— Разве Ивонна в чем-то виновата?!
— Не забывай: ее служанка принесла отравленный кубок!
— Отец!..
— Служанка Пенелопы дала показания: оказывается, несколько дней назад Бекки потихоньку спрашивала, как пройти на торговую улицу.
Дерек и представить не мог, что расследование уже идет полным ходом.
— Отец! Ивонна не убийца! — взволнованно возразил он, но тут же осекся, помня об ответственности, возложенной на старшего сына. — Поверьте, я не защищаю Ивонну, но был ли у нее мотив? Возможно, яд предназначался не Пенелопе, а мне или вам, отец. Полагаю, эта служанка попала под чье-то влияние — например, маркиза Эллена. В последнее время он не высовывается, но, вероятно, собирался отомстить, памятуя о том, что произошло во время охотничьих состязаний.