Ее город
Шрифт:
Лао Хуанхуан нахально улыбнулась:
— Да понимаю я. Давно уже все у меня потухло. Просто я люблю пошутить!
Из расположенного неподалеку помещения, которое в ЖК называли «культуральной», показались двое немолодых мужчин. Они захлопали в ладоши, увидев соседок. Девушка встрепенулась:
— О, это наши соперники! Нам пора!
Соседка постарше собралась идти, но на сердце было неспокойно. Она остановилась и уставилась на дворничиху; та переводила взгляд с нее на Юй Шого, а девочка не сводила глаз с Лао Хуанхуан. Все трое молчали, не зная, что дальше говорить. И в этот момент на горизонте появились дедушка и бабушка Гого.
Дедушка и бабушка вернулись. С ними все было хорошо. Ничего не случилось, просто требовалось сходить в банк и постоять там в очереди. Они сами не ожидали, что
Дедушка с бабушкой все благодарили и благодарили соседку и Лао Хуанхуан. Юй Шого между тем молчала. Она плотно сжала губки, чуть опустила голову и посматривала на родных исподлобья.
— Гого! — окликнул ее дедушка.
— Гого! — присоединилась к нему бабушка.
Юй Шого в ответ не издала ни звука, лишь недобро глядела на них.
Тут бабушка внезапно поняла, что внучка стоит на подоконнике, и ахнула:
— Гого, ты почему на окно влезла? — Она заметила, что футболка на ней надета шиворот-навыворот. — Ох, похоже, наша Гого сегодня на нас сильно обиделась…
И прежде, чем бабушка успела договорить, Юй Шого расплакалась.
— Гого плачет! Гого плачет! — всхлипнула Юй Шого, объявляя о единственном решении на данный момент. Больше она ничего не могла сказать, поскольку ее душили слезы. Она изливала все, что накопилось.
(6)
Юй Шого горько плакала полтора часа. Дедушка взял часы и встал рядом с ней, время от времени глядя на циферблат и наблюдая, не побьет ли внучка собственный рекорд. Юй Шого плакала стоя, на корточках, лежа, сидя. Ее громкий плач разносился по всему ЖК. Личико и шея девочки стали красными, а конечности, напротив, — бледными и холодными. Сколько бы бабушка и дедушка ни утешали, ни извинялись, ни обещали, ни шлепали, ничего не помогало. Малышка рыдала до изнеможения. Внезапно голос ее охрип, и теперь она напоминала громко стрекочущую цикаду, неожиданно упавшую с дерева. И вдруг Юй Шого уснула. Между истерикой и сном практически не было перехода. Послышался тихий детский храп, который затем усилился. Личико порозовело, на нем заалели яркие губки, руки и ноги согрелись. Маленькая девочка спала так крепко, что через некоторое время на крошечном носу выступили капельки пота.
После долгого и сладкого сна все переживания этого утра забылись. Лишь открывшись, глаза Юй Шого заблестели. Дедушка и бабушка сидели у ее кроватки. Юй Шого удовлетворенно объявила: «Гого проснулась». Она обняла дедушку и поцеловала его, а затем обняла бабушку и поцеловала ее. Потом девочка вышла на улицу играть, и на этот раз никто не приставал к ней со всякими глупостями. Бабушка не просила внучку не пачкать одежду, а дедушка не требовал вернуться домой и читать танские[56] стихи на протяжении получаса. Когда Юй Шого пошла на прогулку, дедушка уткнулся в газету и сделал вид, что ничего не замечает. Бабушка посмотрела на нее и улыбнулась. Юй Шого сегодня натерпелась, так что заслужила возможность повеселиться. Малышка как будто поняла, что получила компенсацию, и, выйдя на улицу, уверенно заявила: «Гого идет играть!»
Во дворе днем было тихо. В хорошую погоду эта тишина являет особый вид спокойствия, который более соответствует названию ЖК. Дул теплый ветерок, светило солнце. Юй Шого раскинула руки и несколько раз пробежала по кругу, словно птица. Глупыш лежал на животе в тени, ленивый, полусонный. Заметив приближающуся к нему девочку, он вежливо повилял хвостом. Может быть, он уже забыл напряженную сцену, которая разыгралась сегодня утром у окна Гого, а может, ему это просто безразлично — в конце концов, он же пес, псом быть хорошо, даже вблизи от людей ты не чувствуешь их горести в полной мере. Лао Хуанхуан и след простыл — вероятно, она, как обычно, где-то спряталась. Время наконец пришло! Юй Шого на цыпочках
Юй Шого знала, что цветы срывать нельзя, но не понимала почему. Они же вот-вот увянут — так почему их запрещено рвать? Они такие красивые — отчего их не разрешают трогать? Вопросов у девочки накопилась целая куча, но к ним, увы, никто не относился всерьез. Рядом с клумбой висела деревянная табличка с предупреждением: «Срывать цветы категорически запрещено. Нарушителю грозит штраф!» Лао Хуанхуан отвечала так: «Если я увижу, как ты рвешь цветы, то сломаю тебе руку». Однако сегодня необычный день, и если четырехлетняя девочка сделает все по-своему, то вопросы перестанут ее мучить. Ведь календула так сильно манила ее, пока она билась о решетку с той стороны.
Юй Шого непременно надо сорвать цветок!
Малышка подошла на цыпочках, оглядываясь по сторонам, и потянулась к цветку, но в тот момент, когда ее пальцы коснулись стебля, внезапно отдернула руку. Она уставилась на календулу перед собой и склонила голову — сперва в одну сторону, потом в другую. Затем застенчиво сказала: «Гого хочет сорвать тебя, хорошо?» Через некоторое время сама же и ответила: «Да! Гого тебя сорвет!» На лице девочки появилось радостное выражение, она улыбнулась, обнажая зубки, похожие на рисовые зерна, и изящно изогнулась. Затем отпрянула от клумбы, отбежала от нее к выходу из сада, высунула голову и огляделась: кругом никого не было, весь ЖК затих. Юй Шого подбежала к другому выходу, снова высунула голову и огляделась: разумеется, никого. Она делала это намеренно, специально нагнетая некую напряженность, чтобы ощутить опьянение. Четырехлетка случайно научилась действовать предумышленно. Ей хотелось проложить путь к счастью, хлебнуть его полной ложкой, создав атмосферу опасности. В конце концов она подошла к Глупышу, приложила палец к его пасти и предупредила: «Тише…» Глупыш, который вовсе не собирался лаять, воспользовался случаем, высунул язык и облизал ее палец.
Закатное зарево брызнуло на клумбу из щелей между зданиями, и несколько цветков искупались в этом золоте. Маленькая девочка выбрала позолоченную солнцем календулу и собралась сорвать ее. Ее ручка поплыла облачком и коснулась стебля, но в последний момент Юй Шого вдруг вздрогнула. Она обнаружила, что ее пальцы, намеревавшиеся сломать стебелек, тоже имеют форму цветка, но другого! Это новое открытие, совершенно новое! Руки у нее были пухленькими, как ни крути, орхидею из них не сложить[57]. Дедушка — фанат пекинской оперы. Он считает самыми красивыми пальцами те, из которых можно сложить орхидею. Дедушка много раз едва ли не выламывал внучкины пальчики, но тщетно. Слишком уж они малы и чересчур пухлы. Но теперь большой и средний пальцы Юй Шого соединились, а остальные три оттопырились, нежные, тонкие. Красивые овальные ноготки, блестящие и влажные, были словно вырезаны из розового нефрита, в них отражались закатное сияние и календула. Девочка в изумлении увидела перед собой прекрасную орхидею, и это видение ошеломило ее. Ошеломило и воодушевило. Календула тоже прекрасна, как и ее пальцы, сложившиеся в нужный жест. Когда она пробовала сделать это в последний раз? Сколько дней прошло? Почему пальчики незаметно стали такими нежными? Жизнь замечательна — просто чудо какое-то!
Юй Шого на мгновение остолбенела, а затем начала двигать руками, будто танцевала, снова и снова складывая пальцы в красивые орхидеи, то глядя на закат, то кружась вокруг календулы. Малышка была поглощена собой, она испытывала радость и словно оказалась в другом измерении, где все сегодняшние неприятности и невзгоды начисто позабылись.
(7)
Наступила ночь. На прикроватной тумбочке Юй Шого в маленькой вазочке, наполовину наполненной водой, стояла календула. Подрастает будущая женщина, жаждущая счастья и красоты. Подрастает будущая женщина, которая исследует счастье и красоту. Верите вы или нет, но календула, смотрящая в ночное небо, — это молитва: пусть на детей, которые умеют творить и совершать открытия, настойчивых и трудолюбивых, этим вечером снизойдут радость, сон и благословение; пусть благословение и крепкий сон снисходят на них во все бесчисленные будущие ночи.