Ее город
Шрифт:
Сильнее всех нас удивил тот самый старый носильщик. Однажды утром в начале зимы он вдруг нарисовался перед нашими воротами — там, где под козырьком имеется небольшая приступочка. На его коромысле болталась пара корзин, в которых лежали весы и моток пеньковой веревки — привычные инструменты старьевщика. Похоже, старик решил переквалифицироваться. Одет он был в выцветшую от многократных стирок суньятсеновку[67], на голове — сморщенная старомодная фуражка. Он словно сошел с фотографии исторической хроники — ни дать ни взять сельский кадровый работник времен пятидесятых. Держался старик с достоинством и кардинально отличался от летней версии самого себя.
(9)
Первой старого носильщика заметила Толстушка. Поскольку они были знакомы, она улыбнулась ему, а потом вернулась во двор и принялась подметать площадку, но внезапно вспомнила о нем и помчалась к матери:
— Мама! Мама! Старый носильщик пришел!
Чжан Хуа разжигала горелку. Она отмахнулась от дочери:
— Не болтай ерунды!
— Это не ерунда!
Видя, что мать не принимает ее слова всерьез, она засуетилась и громко, решительно объявила:
— Я узнала старого носильщика!
— Ладно! Ты кого угодно узнаешь, включая председателя Мао.
— Я не узнала председателя Мао. Я узнала старого носильщика — он у ворот, в новой одежде.
Чжан Хуа некогда было отвлекаться, она буркнула:
— Ну и отлично.
Она водрузила котелок на горелку и, глядя на поднимающийся над ним пар, внезапно очнулась. Толстушка сидела прямо на клумбе и все еще злилась. Чжан Хуа подошла к девушке и слегка ее толкнула со словами:
— Я тебе верю. Пойдем посмотрим.
Она быстро направилась к воротам, и Толстушка посеменила вслед за матерью, держась чуть поодаль. Охранники у ворот широко улыбнулись ей и жестом показали на приступочку за ними. Чжан Хуа вышла наружу и действительно увидела старого носильщика. Он вскинул голову и сразу же снова потупился. Чжан Хуа сложила руки на груди и преувеличенно громко вздохнула. Старик все так же не поднимал головы. Чжан Хуа подождала чуток, но вскоре потеряла терпение, подошла и пару раз пнула его корзины для старья. Носильщик все еще не осмеливался поднять голову и не пытался защитить свое имущество, как бы Чжан Хуа ни старалась. Чжан Хуа уперлась руками в бока и смерила старика взглядом. Он по-прежнему молчал и не шевелился. Чжан Хуа наклонилась и подняла коромысло. Толстушка ринулась помогать матери. Они вдвоем отволокли весь скарб старого носильщика подальше от ворот и бросили на тротуар. Старик потащился за ними. Порывы ветра бросали ветки тополя в лицо Чжан Хуа, та смахивала листья прочь и свирепо пыхтела, давая носильщику понять, что не одобряет его поведение. Старик меж тем наклонился, чтобы подобрать свой нехитрый скарб. Веревка у весов запуталась, и он принялся не спеша распутывать ее, а потом взвалил коромысло на плечи и побрел обратно, в сторону нашего ЖК.
Чжан Хуа преградила ему путь со словами:
— Ладно! Ладно! Ты умело притворяешься немым, делаешь вид, что не узнаешь меня. А я все равно говорю тебе: убирайся отсюда! Три района города Ухань занимают огромную территорию, и везде можно собирать тряпье. А в нашем ЖК тебе не рады. Если останешься здесь, то жди беды. Ты совсем тупой? Панели на стенах в семи или восьми квартирах треснули, полы в пяти квартирах просели, плитка у всех отваливается, а на кухне у Не Вэньянь упала почти вся. Что за цемент вы нам принесли? Разбодяжили и всучили под видом фирменного! А что за краска? И что за стальные гвозди? Директор фирмы, бригадир и его двоюродный братец растворились бесследно — и тут
Старик долго что-то бормотал себе под нос, но не выплюнул ни слова. Чжан Хуа выпалила:
— Что ты хочешь сказать? Тебе кажется, что ты не имеешь отношения к ремонту, не так ли? Просто носильщик, и все? Позволь мне заявить: нет! Мы думаем, что вы все заодно, и ненавидим всех вас, вместе взятых. Теперь понимаешь, о чем я? Уходи отсюда как можно дальше!
Старый носильщик остолбенел.
Чжан Хуа с дочерью вернулись на велопарковку. Но носильщик никуда не делся. Он чуть подождал на тротуаре, потом поднял свои корзины на коромысле и снова уселся на приступочке рядом с воротами. Достал сигарету, молча закурил и продолжил ждать, несмотря на безнадежность этого предприятия.
Вечером, когда все вернулись с работы, велопарковка гудела, как улей. Почти все, кто приехал на велосипеде, заметили носильщика и теперь спрашивали: а в чем, собственно, дело? Этот носильщик довольно смелый! Решил собирать у нас старье — но кто же захочет иметь с ним дело? Кто ему поверит? Это действительно серьезная проблема! Профессор Жао Циндэ тоже присутствовал при разговоре:
— Ладно! Как говорится, за каждой обидой стоит обидчик, за каждым долгом стоит должник. Наконец у нас появилась зацепка, чтобы мы смогли добраться до этой банды. Я непременно хочу выяснить, какого класса стеновые панели якобы из ясеня мне привезли? Это влетело мне в круглую сумму, я отдал свои кровные деньги!
Не Вэньянь не поверила своим глазам. Она припарковала велосипед, но не пошла домой, а принялась говорить всем вновь прибывшим:
— Вот же сволочь бесстыжая! Просто наглец!
Кто-то сказал:
— Да уж, взял да и заявился! Надо пойти к нему, посмотреть, есть у него совесть или нет!
Люди все сильнее распалялись и в итоге отправились к старому носильщику выпустить пар.
В этот момент Чжан Хуа ужинала. Сидя у велопарковки, она держала в руках миску с рисом, и палочки для еды порхали вверх-вниз — ловко, как крылья бабочки, собирающей нектар с цветов. Чжан Хуа была настолько увлечена этой миской риса, что все остальное не имело никакого значения. Толстушка вскрикнула и последовала за идущими людьми, чтобы посмотреть, что происходит. Чжан Хуа не обратила внимания на дочь, и та пошла одна.
Жильцы разом опрокинули корзины старого носильщика, растоптали и разбили все собранное старье, с громким лязгом сломали весы. Старик не удивился: с приближением опасности он лишь схватил гири для весов и забился в угол. Соседи, которые не могли найти своих врагов в течение нескольких месяцев после ремонта, разозлились при виде носильщика. Они топтали содержимое корзин и закидывали его вопросами:
— Старик, что за пол ты нам положил? Что за дерево, что за краска, что за плитка, что за цемент?! Вы нас обманули, совсем совесть потеряли!
Естественно, старику нечего было ответить. Жители ЖК продолжали орать. Так мы выплескивали разочарование, говорили будто сами с собой и не требовали ответа. В душе все понимали, что старик — лишь носильщик, шестерка в ремонтной афере и над ним самим издевался бригадир. Два паренька, вымахавшие выше взрослых, но с глазами подростков, кричали громче всех; они то и дело подходили к старику и размахивали перед ним руками и ногами, а тот каждый раз так пугался, что поспешно приседал и прикрывал голову. Однако никто не стал его бить. Мы с соседями просто хотели выгнать носильщика вон и потому вытащили его корзины на улицу. В этот раз его вещи отнесли даже подальше, чем перед тем Чжан Хуа, и кинули возле мусорки. Старик следовал за людьми на большом расстоянии, ковыляя прочь от нашего ЖК.