Ее город
Шрифт:
Ло Лянцзи вошел с залитой солнцем улицы в лавку сестрицы Ми, словно хорошо знал дорогу. На лице его застыла самоуверенность, какая бывает у новорожденного теленка, по незнанию не страшащегося тигров; такая самоуверенность порождает смелость. Именно так на экране обычно появляется главный герой боевика. Незаметно для себя Фэн Чунь заняла место главной героини. В ее возрасте легко попасть под влияние кинематографа, даже если речь идет о низкопробных фильмах.
Сестрица Ми сидела рядом с дверью и, когда приходили клиенты, одаривала их оценивающим взглядом, прикидывая, кто есть кто. Сначала вошел водитель; он криво улыбнулся сестрице Ми, большим пальцем ткнул куда-то себе за спину, и сестрица Ми сразу поняла, что происходит. Это был ее знакомый водитель, временно нанятый Ло Лянцзи. Водитель посторонился, и в лавку вошел сам Ло Лянцзи. Сестрица Ми выразительно посмотрела на Фэн Чунь.
— Господин, у вас такие хорошие ботинки — мы обеспечим превосходный уход!
Это был адресованный Фэн Чунь намек на то, что с клиента нужно взять больше денег. Но кто мог знать, что им встретился достойный соперник. Как-никак, Ло Лянцзи тоже занимался бизнесом. Он раскусил маленький трюк сестрицы Ми и подмигнул водителю. Тот немедленно подскочил и вручил хозяйке банкноту в десять юаней. Сестрица Ми радостно улыбнулась, сунула деньги в кошелек и пошла встречать новых посетителей.
Но кожаные ботинки Ло Лянцзи были грязными до безобразия! На банкете на них попала чужая рвота — фу, какая гадость! Фэн Чунь мысленно поблагодарила мать за то, что та раньше работала на маслобойном комбинате и сейчас девушке пригодился ее старый темно-синий халат. Еще Фэн Чунь похвалила себя за привычку надевать маску и перчатки. Сестрица Ми поначалу не одобряла этого и считала, что Фэн Чунь раздувает из мухи слона, но Фэн Чунь, по ее словам, соблюдала правила гигиены, чтобы не притащить заразу к ребенку. Сын у нее маленький, вдобавок слабенький — стоит ветерку подуть, как он уже простужается и температурит. У сестрицы Ми тоже есть сын. В итоге она махнула рукой и отстала. Сестрица Ми еще не старая, даже красится, правда, запросы у нее весьма скромные, так что десять юаней ее вполне устроили, но ботинки оказались настолько грязными, что за них можно было бы попросить и двадцать. Фэн Чунь не особо дала волю своим чувствам. Несмотря на то что произошло вначале, она была солидарна с сестрицей Ми и, кроме того, блюла ее интересы. Ей просто захотелось подшутить над Ло Лянцзи и проверить, правда ли он настолько раскован, а заодно посмотреть, действительно ли он щедр и правда ли взглянул на нее как-то по-особому.
В этот самый момент Ло Лянцзи вдруг подался вперед и прошептал на ухо Фэн Чунь:
— Вы уж простите, что ботинки такие грязные.
Она остолбенела. Как это он прочел ее мысли? Фэн Чунь подняла глаза. И до чего же юными и прекрасными были эти глаза! Ло Лянцзи ошеломленно уставился на нее, и она снова потупилась. В этот момент ей опять почудилось, что с ней что-то не так. С чего она вдруг запаниковала в присутствии незнакомца? Фэн Чунь разозлилась на себя и стала еще красивее. Ло Лянцзи залюбовался ею и поторопился объяснить:
— Это мой партнер по бизнесу перепил, и его стошнило на мои ботинки.
Фэн Чунь лишь покивала, не смея больше поднять глаза. Она усердно начищала кожу, но в голове билась мысль: «С чего мне интересоваться, кого стошнило на твои ботинки? Зачем ты мне это говоришь?»
И опять Ло Лянцзи словно заглянул в ее сердце и ответил:
— Я вам сказал, чтоб вы не думали, будто я алкаш какой.
Фэн Чунь внутренне поразилась тому, что кто-то может вот так читать ее мысли, и невольно сравнила его со своим мужем Чжоу Юанем. С Чжоу Юанем подобного никогда не было.
Эту фразу Ло Лянцзи произнес, запинаясь, и тут же понял, что сболтнул лишнего; чем больше росло в нем это ощущение, тем сильнее горели щеки. Его неестественность передалась и Фэн Чунь. Она кокетливо надула губы и снова посмотрела на Ло Лянцзи. Их взгляды опять встретились, и по телам обоих словно прошел электрический разряд.
Ло Лянцзи заметил, что Фэн Чунь искоса посматривает на него и ее глаза невыразимо прекрасны. А Фэн Чунь ощутила, что все внимание Ло Лянцзи сосредоточено на ней одной. Внезапно сокрушительная тишина накрыла их облаком. Не было больше ни лавки сестрицы Ми, ни шумной улицы — лишь они вдвоем в полном вакууме, где Фэн Чунь по-прежнему начищала его ботинки. Они испугались. Они пытались сопротивляться. Сопротивляться, чтобы вырваться из окутавшего их кошмара. Какие-то люди сновали вокруг — это приходили и уходили другие клиенты. То и дело звонили мобильные телефоны. Порхали руки других чистильщиц. В воздухе витал густой запах крема для обуви. Сестрица Ми стояла за прилавком, держа
Обоим казалось, что в этот момент у них выросли крылья. Фэн Чунь все так же не отрывала взгляд от ботинок Ло Лянцзи, но знала, во что он одет, какое выражение сейчас на его лице, какого оттенка его кожа и даже с каким акцентом он говорит. Она знала, что волосы Ло Лянцзи чисто вымытые и густые — настолько, что под их тяжестью лоб давит на брови; брови у него широкие, а глаза узкие. Ло Лянцзи с первого взгляда заметил, что Фэн Чунь отличается от остальных чистильщиц. В синем халате и маске, скрывавшей лицо, она напоминала оператора высокотехнологичного сборочного конвейера, и таких чистильщиц обуви ему нигде и никогда встречать не доводилось. Она еще не закончила чистить его кожаные ботинки, а Ло Лянцзи через халат — столь же плотный, как и ее веки, — успел рассмотреть ее тело, зрелое, гладкое, стройное и грациозное. Почему Ло Лянцзи раньше не видел такие волнующие изгибы? Ему ведь тоже уже за тридцать, он женат, у него есть ребенок. Он объехал едва ли не все крупные города Китая. Отели, рестораны, массажные салоны стали практически частью его работы — он постоянно бывал там и повидал множество красоток; он горланил вместе с ними в караоке, мог даже сгрести их в охапку и обнять, однако позже, распрощавшись, не помнил, как они выглядели. Почему только в этот момент, в этой маленькой лавчонке его глаза вдруг превратились в увеличительные стекла? Он видел крупным планом, как в кино, несколько тоненьких прядок, падавших на лоб Фэн Чунь, каждый их волосок, гладкий и блестящий. Лишь теперь он сравнил и осознал, что все линии, виденные им прежде, несовершенны и слишком грубы, они царапали его и причиняли боль. Только сейчас эта покладистая красота лишила его самоконтроля, и ему захотелось болтать всякие глупости. Ло Лянцзи не понимал, что с ним происходит. Это ведь случайная, ничего не значащая встреча — разве нет? Ло Лянцзи рассердился на себя, даже не отдавая себе в этом отчета.
У незнакомых друг с другом мужчины и женщины в этот самый момент неожиданно возникли совершенно одинаковые мысли. Они напоминали пожар, вспыхнувший в старом доме. Огонь, внезапно вышедший из-под контроля; крошечные язычки этого пламени совершенно непонятным образом казались теплыми и уютными, они трепетали и подпрыгивали, словно маленький олененок, постоянно вызывая внутри тревогу. Эти двое, обычно неразговорчивые, не могли себя контролировать, они болтали и флиртовали. Они даже понизили голоса, сделав вид, что вовсе не разговаривают, по молчаливому согласию исключив из своего крошечного мирка всех остальных людей.
Ло Лянцзи сказал:
— Разве можно такую кропотливую и тяжелую работу оценить в десять юаней? Мой водитель невежественный скупердяй, он тебя обидел. Скажи, сколько я на самом деле должен?
— Сто юаней! — ответила Фэн Чунь.
— Без проблем! — согласился Ло Лянцзи.
Фэн Чунь рассмеялась:
— Да за сто юаней я должна надраить ботинки так, чтобы цветы распустились!
— А они уже распустились.
— Где же?
— В твоих глазах.
Молчание. Потом Фэн Чунь ехидно заметила:
— А вы, как я погляжу, привыкли за девушками ухлестывать!
Ло Лянцзи возмутился:
— Разве я ухлестывал? Я не говорил, что ты красавица, да и вижу лишь твои глаза. Я не спрашивал, как тебя зовут, и не просил дать мне телефончик.
— Ну, ухлестывали вы или нет, — это вы сами в душе знаете.
— Я не знаю, только ты знаешь, — ответил Ло Лянцзи.
Фэн Чунь корпела над парой итальянских ботинок марки «Барри»: блестящая кожа, аккуратная строчка, изысканная модель. Отличные ботинки, которые не могут не понравиться. Фэн Чунь наклонила голову, оценила результат и с чувством выполненного долга воскликнула:
— Такие прекрасные ботинки — просто загляденье!
Работая в офисном здании «Новый свет», в обеденный перерыв она частенько бегала с коллегами в соседний универмаг, так что разбиралась в хорошей обуви. Они с мужем тоже старались покупать себе дорогую обувь, особенно Чжоу Юань — причем независимо от того, были ли у него деньги, обеспечена ли семья всем самым необходимым. Однажды ему втемяшилось в башку приобрести себе дорогущие ботинки английской марки «Кларкс», чтобы не стыдно было пойти поразвлечься с друзьями. В тот раз молодые супруги разругались в пух и прах, потому что Фэн Чунь заботилась о семейном бюджете, ей было жалко тратиться на себя и она покупала обувь попроще. Но даже не располагая особо средствами, она время от времени забредала в бутики иностранных брендов, чтобы полюбоваться дизайнерскими моделями. Фэн Чунь обожала хорошую обувь.