Эффект Фостера
Шрифт:
– Ты будешь касаться меня пальцами… там? – смущенно спросила она.
– Пальцами не буду, – усмехнулся я, глядя на ее невинное лицо, а в следующее мгновение накрыл жаждущее нутро своими губами. Она задрожала и всхлипнула, царапая руками деревянную поверхность пирса. Ее сладкий стон пронзил все мое тело разрядом молнии.
Иисусе.
Я был так возбужден, что мог кончить, даже не касаясь себя. Как это возможно?
Я обвел языком ее вход, руками сжимая мягкие бедра, а затем поднялся выше, и принялся ласкать чувствительную точку, заставляющую ее тело плавиться от удовольствия. Барбара была невероятно горячей, влажной и жаждущей под моим языком. Одна мысль о том, что именно я являлся причиной ее неистового возбуждения, уже подводила меня к грани.
– Боже, Джефри.
– На вкус ты еще прекраснее, – прошептал я, отчего она смущенно застонала.
Барбара напрягала ноги, не зная как их расположить, пальцы ее рук все пытались схватиться за старые деревянные балки. Я не мог больше смотреть на это, схватил обе ее руки и расположил их на моей голове, а ее ноги закинул на свои плечи.
– Давай, Барби, сжимай мои волосы и направляй меня, пока я трахаю тебя своим языком, – прохрипел я, возвращаясь к делу. Она подчинилась, с силой вцепилась своими пальцами в прядки моих волос и прижала мою голову к своей сладкой киске. Ее смущение таяло на глазах, а стоны с каждым мгновением становились все более смелыми и громкими. Ее спина выгибалась, а бедра двигались навстречу моему рту.
Схвати меня так кто-нибудь за волосы раньше, в ситуации не такой компрометирующей, как сейчас, я бы взбесился. Но сейчас мне хотелось ее касаний, хотелось, чтобы она сжимала ногами мою голову, а руками царапала мою шею и плечи.
Она была так близка к разрядке, я чувствовал это. По каждому ее стону, вздоху и неровному движению мог распознать ее потребность.
Я ускорил движения своего языка над ее клитором, нарушая свое обещание и входя в нее указательным пальцем, переходя сразу на быстрый темп. Ее грудь тяжело вздымалась, пока Барбара больно оттягивала мои волосы, насаживаясь бедрами на мой палец и язык.
Ее наблюдал за ее лицом с каким-то маниакальным восторгом, ее ресницы затрепетали, а бедра задрожали под моим ртом, и громко выкрикивая мое имя, она сорвалась в бездну, где, как я и говорил, я ее поймал.
Глава 38
Барбара
– Как я мог не понять этого раньше? Ты прекрасно держалась, но твое извечное смущение и алые щеки говорили куда громче слов. Ты вела себя как типичная девственница, Барбара Эванс, – усмехнулся Фостер, когда мы вдвоем подходили к конюшне.
Я толкнула его, услышав столь дерзкие слова, но улыбка не покидала моих губ.
– Ой, да заткнись! – фыркнула я.
Мои ноги совсем ослабли, отголоски мощного оргазма все еще ощущались в моем теле. Между бедер я чувствовала влагу, и все еще не могла поверить, что какие-то двадцать минут назад Джефри сделал со мной нечто невероятное. Его язык подарил мне настоящее удовольствие. Он трогал меня так, как не могла я сама, мои пальцы никогда не сравнятся с умениями его языка. Как и обещал, он зажег мое тело и позволил ему парить.
– Почему ты улыбаешься? – спросил он, хитро прищуриваясь. Я опустила взгляд на его джинсы, где ткань была влажной от его боксеров, ведь после того, как меня сотрясло от удовольствия, Джефри, чтобы погасить свою эрекцию, прыгнул в холодную воду. Я предложила ему сделать что-то с его членом, но он не позволил мне. Это было так по-джентельменски доставить удовольствие мне, и не потребовать ничего взамен.
– Потому что переживаю, что ты отключишься, ведь вся твоя кровь сконцентрировалась в одном единственном месте.
– Можешь не переживать об этом, это моя проблема, – отмахнулся он.
Я пожала плечами.
– Как знаешь. Я не буду предлагать дважды, – обронила я фразу, которую когда-то услышала от него.
Его хищный взгляд застыл на моем лице, он криво ухмыльнулся, оглянулся по сторонам, удостоверяясь, что никого поблизости нет, и толкнул меня в пустой денник Герцогини. Это можно было бы назвать грубым действием, но Джефри предусмотрительно расположил свою руку на моей пояснице, не позволяя мне упасть. Он намертво вжал меня своими бедрами в деревянную стену. Его сердитое лицо, застыло в нескольких сантиметрах от моего лица. Аромат его кожи смешался с запахом старого дерева пирса на озере и сводил меня с ума, заставляя желать его прикосновений снова.
– Не дразни меня, Барбара. Я и так еле сдерживаюсь, – прорычал он, языком очерчивая мочку моего уха, а рукой сжимая мою талию.
Боже.
– А иначе что? – прикусив губу, спросила я. Поборов свою нерешительность, я положила руку на его внушительную выпуклость, которой явно не помешали бы мои прикосновения. Холодная вода не способна была справиться с его возбуждением.
Джефри зашипел, когда я начала поглаживать его через джинсы. Глаза его стали почти черными от расширившихся зрачков.
– Я всего лишь хочу, чтобы ты знала, что за сногсшибательный оргазм, который я подарил, тебе не нужно отвечать мне чем-то подобным. Я сделал это не затем, чтобы получить что-то от тебя.
– Он не был сногсшибательным.
– Да? Поэтому ты расплакалась? – издевательски ухмыльнулся он.
– Иисусе, – я уронила лоб на его плечо, – просто заткнись, Джефри, – заворчала я, чувствуя, как от подлого хихиканья вибрирует его грудь.
Сама не знаю, почему это произошло, но после того, как наступил оргазм, мои глаза заслезились и слезы покатились по щекам. Мне было настолько хорошо, что это выворачивало все мои внутренности наизнанку.
– Все в порядке, – сказал он, мягко отстраняя мою руку, и оставляя ленивые поцелуи на моем виске.
– Но я хочу сделать это, – запротестовала я, возвращая руку к его выпуклой ширинке джинсов.
– Потом. Сюда идут Джуд с тренером Рейджа.
– Как ты…? – я не договорила, потому что услышала в конюшне два посторонних голоса.
– Встретимся позже, – шепнул Джефри мне на ухо. – Тебе нужно быть осторожной, чтобы отец не понял, что ты сбегаешь из дома.
Я была спокойна, что Джефри больше не говорит о том, что нам следует рассказать всем о наших отношениях. Должно быть, моя ссора с отцом дала ему понять, что нас не примут, если мы признаемся. Поэтому пока Джефри отвлекал Джуда и тренера, я пробралась в амуничник, а затем вернулась домой.