Эффект Фостера

Аллен Селина

– Что на последней странице и почему ты прячешь ее от меня?

После моего вопроса она вздохнула и раскрыла блокнот на нужной странице. И там был снова я, но не в образе лягушки. Во весь рост, немного согнувшись, в джинсах и с голым торсом. Барбара даже прорисовала кубики моего пресса. Однако отсутствовала одна маленькая деталь – у меня не было лица.

– День, когда ты впервые вышел с Рейджи в леваду, – пояснила она.

– Почему у меня нет лица?

Она сморщила нос и покачала головой.

– Я хорошо рисую силуэты, но лица мне не даются.

Я

хитро прищурился.

– И давно ты рисуешь меня?

Ее пальцы вцепились в блокнот и сжали его, она задумалась.

– Если соединить все рисунки, то получится целая история взросления Джефри Фостера.

– Без лица.

– Без лица, но твое лицо всегда было в моей голове.

– Только лицо? – ухмыльнулся я. Барбара взглянула в мои глаза и невольно провела кончиком языка по своей нижней губе.

– Не только, – тихо сказал она. – Еще твоя потрясающая задница.

– Значит у меня потрясающая задница?

– Да, и непомерное эго, которое тащится за твоими ногами, – фыркнула она, откладывая блокнот в сторону.

– Это не эго, детка, а всего лишь мой член.

Барбара усмехнулась, оглядывая мою обнаженную грудь, перекатывающиеся под кожей мышцы и сбегающие вниз маленькие капельки воды, ее взгляд замер на моих черных боксерах и выдающейся выпуклости под ними. Щеки ее покраснели, будто бы мои слова смутили ее. Не в первый раз я замечаю, что она ведет себя как монашка. Но почему? С Мейсоном она такой не была.

– Твои щеки раскраснелись, – заметил я.

– Просто сегодня очень жарко.

Я мягко убрал с ее лба влажные от испарины пряди волос. Мой взгляд опустился на ее грудь, где через тонкий белый топ проглядывали очертания ее сосков.

Черт.

– Так разденься, – предложил я, чувствуя внутри такое предвкушение, которое было у меня лет в тринадцать, когда я искал в интернете порно. Я заметил в ее глазах нерешительность и поспешил добавить. – Если ты хочешь, конечно.

Барбара невольно коснулась своей шеи рукой, как она делала часто в моменты глубоких раздумий.

– Я могу снять шорты, но под топом у меня ничего нет.

– Ты можешь снять и его, – предложил я.

Сексуальное давление сжимало каждую частицу моего тела.

Барбара медлила некоторое время, затем кивнула и стянула с себя шорты, оставаясь в одних хлопковых белых трусиках. Я был в первом ряду, словно самый главный ее фанат. Мой взгляд жадно заскользил по идеальным изгибам талии и бедер, по нежной светлой коже, мерцающей на солнце и напрашивающейся на ласки и поцелуи.

Она села рядом со мной, и я уж было решил, что она не станет сбрасывать с себя топ, как ее тонкие пальцы нерешительно схватились за край ткани. Ее взгляд замер на моем лице, в голубых глазах заиграло волнение. Я придвинулся к ней, мягко накрыл ее горячие руки своими холодными после озера ладонями. Она вздрогнула и распахнула сладкие губы, которые я не целовал уже целую вечность.

С этим срочно нужно что-то делать, недостаток Барбары Эванс приводит к серьезным последствиям.

– Я помогу тебе, – прошептал

я так тихо, что она могла и не услышать вовсе. Ветер играл с ее волосами, в мои ноздри проникал сладкий запах ее кожи, запуская волны смертоносного возбуждения по всему телу. Мое сердце билось в груди с такой силой, что в любой момент могло сломать парочку ребер. Не припомню, чтобы хоть когда-либо я испытывал такое напряжение, как сейчас. Это было за гранью понимания, за гранью того, что испытывал ранее. А ведь она еще даже не разделась.

Ее руки опустились, а доверчивые глаза не отрывались от моего лица. Она кивнула, делая спасительный вдох. Я не смог устоять, глядя на ее поблескивающие от собственной слюны губы и накрыл ее сладкий рот в поцелуе.

Можно немного помедлить, совсем чуть-чуть. Мне нужна минутка, чтобы насладиться ею, ни одно гребаное мгновение не будет потрачено зря. Мои ладони проникли под эластичную белую ткань и накрыли ее полные теплые груди. Хриплый, гортанный стон оглушил меня.

Черт возьми, это я застонал.

– Джефри, – выдохнула она, накрывая своими ладонями мою голову, оттягивая все еще влажные волосы. Я сжал ее упругие груди, чувствуя, как маленькие соски становятся тверже и упираются в мои ладони.

Мне стоит записать на диктофон то, как она произноси мое имя, с придыханием и острой нуждой, и слушать это на повторе вместо музыки, потому что это, мать его, прекрасно.

– Джефри, – снова позвала она, касаясь губами моей щеки.

– Да?

– Никто еще не видел меня обнаженной, – прошептала она, и ее шепот мгновенно потонул в шорохах леса и щебете птиц.

– Не видел?

– Нет.

– Но как же ты занималась сексом? – ошеломленно спросил я, невольно сжимая ее теплые груди руками.

Она прикусила губу.

– У меня не было секса.

Я не смог справиться с удивлением, которое пронзило мою голову.

– Вы с Мейсоном не…?

– Нет, мы не спали. – Она взяла секундную паузу, чтобы собраться и озвучить следующее: – Он даже никогда не касался меня там, никто не касался…

Дьявол.

Я внимательно следил за каждой эмоцией на ее лице, пытаясь осознать сказанное ею. Ревнивый придурок с собственническими замашками внутри меня ликовал, за что мне хотелось вмазать ему как следует. Я не смог удержать улыбки, захватившей мои губы.

– Так ты девственница, Барбара Эванс?

Она застонала и накрыла мои руки поверх топа своими руками, будто бы опасалась, что после ее откровения я просто столкну ее с пирса.

– Только не смейся надо мной, Фостер, – прошептала она, пряча лицо в изгибе моей шеи. Ее горячая щека прижималась к моему плечу. Смущение поглощало ее. – Я не вынесу этого.

Мои руки переместились на ее спину, я крепко обнял ее.

– Я не собирался смеяться над тобой. Ты… удивительная, моя Барби. – Я мягко сжал ее волосы на затылке и потянул за них, чтобы она отклонила голову, я хотел видеть ее лицо. Нежно поцеловал сладкие губы, прижимая ее к себе так крепко, что она могла потерять сознание от недостатка кислорода.