Его желание

Фокс Нана

— Олег… он… — сипло словно не своим голосом, всхлипывая.

— Мне похеру кто он, — цедит сквозь сжатые зубы Глеб. — Уволю из офиса, к чертям собачьим, всех мужиков младше шестидесяти!

— Он увлекается спортивными танцами, и у них на следующей неделе выступления, а его партнерша приболела. А я в свое время занималась танцами и…

— Губу пусть закатает! — перебивает мой монолог Глеб и смотрит пристально, а у меня внутри словно огонек вспыхивает, разгоняя по телу теплые волны упоения и сладостного подчинения.

Киваю,

глупо улыбаясь. Он такой красивый, когда вот так сурово смотрит и сдавливает своими ручищами мою талию. Знаю, что завтра на ней будут видны отпечатки рук этого варвара, но не препятствую, а лишь подаюсь вперед и накрываю его щеки своими ладошками, трусь кончиком носа о его нос и нежно, ласково целую каждую морщинку на его хмуром лице.

А затем… Затем млею от ощущения его каменной плоти, отчетливо проступающей сквозь плотную ткань брюк.

— Да, Заноза, — шипит Глеб, подаваясь бедрами навстречу. — Как же я соскучился! — выдыхает он и перехватывает мои руки, поднимает их над головой и, удерживая одной ладонью, второй подцепляет край топа и вытягивает его из-за пояса. — А ты скучала?

Голос у него тихий, глубокий, проникает в самые потаенные уголки моего разомлевшего сознания. Широкая ладонь скользит вверх по оголенной коже, накрывает грудь, чуть сжимает её, вырывая тихий стон из пересохшего горла.

— Скучала…

И улыбка искренней радости растягивает уголки его жестких губ, ямочка на щеке смягчает суровый образ, притягивает и гипнотизирует. Хочу коснуться его, дергаю руками, пытаясь высвободиться из захвата, но Глеб качает головой и продолжает свою пытку.

Подушечкой большого пальца он касается затвердевшего соска, потирает его, а затем слегка пощипывает, срывая мое дыхание, запуская по телу разряды голодного возбуждения. Жар шаровой молнией блуждает внизу живота, распаляя и без того неуемную дрожь. Всхлипываю, не в силах сдержаться.

Я скучала! Да, чертовски скучала! Мне пусто без него, словно часть души вырезали хирургическим скальпелем, а рану зашили суровыми нитками, через край, неровным швом, который постоянно ноет и не дает о себе забыть.

Жестко, больно… И это была всего лишь командировка, а что будет, когда он, наигравшись, выбросит меня из своей жизни?

Горечь моментально подступает к горлу. Хватаю ртом воздух, проталкивая его в легкие, охваченные спазмом накатившейся паники. Прикрываю глаза, боясь безвозвратно утонуть в его взгляде. Сердце колотится, отдаваясь в висках пульсацией.

Боже, что со мной?! Меня штормит, бросая из одной крайности в другую.

— Эй, Заноза, — мягко окликает меня Глеб. — Малыш, ты чего? — Он заботливо касается моей щеки. — Открой глазки и посмотри на меня.

Медленно подчиняюсь, а Глеб в это время отпускает мои руки, бережно укладывая их на свои плечи. Я все еще ощущаю промежностью его возбуждение, но в глазах вижу заботу и нежность. Тянусь и сама его целую. Не хочу говорить. Не хочу, чтобы он о чем-либо догадался.

Я скучала, и это все, что он должен знать…

— Здесь никого нет, кроме нас, — шепчет почти в самые губы, — и никто не зайдет, пока я не позову.

Прячу грустную улыбку, скользя губами по его лицу. Путаюсь пальцами в жестких волосах на затылке. Хрипло выдыхаю стон желания, когда тяжелые ладони ложатся мне на талию. Хочу его, а остальное потом.

— Обними меня ножками, — шепчет он, вставая с кресла. — Вот так. Умница.

Цепляюсь за него всеми конечностями, словно ленивец за ветку. Утыкаюсь носом в изгиб шеи, чувствуя, как жар смущения обжигает щеки.

Пара его широких шагов, и меня аккуратно опускают на широкий диванчик, спрятанный в самом дальнем углу террасы. Глеб склоняется надо мной, целует, дурманя меня тихим шепотом ласковых слов. Изгибаюсь, прося большего. И брючки летят куда-то в сторону, следом за ними пиджак и топ.

Развратно обнаженная, лишь в кружевных трусиках, смотрю на него, завороженная, а он, стоя на коленях, ласкает мое тело своими большими ладонями, мнет грудь, прикусывает соски, слизывает микроцарапинки и спускается ниже — туда, где все уже набухло и сочится влагой желания.

— Глеб… — выдыхаю, вцепившись ему в волосы.

— Да, Заноза, — сипло отвечает он и тут же касается языком маленького комочка, вырывая сдавленный стон из моей груди. — Моя сладкая малышка, течет. — пошлый шепот срывает все запреты.

Извиваюсь, подаваясь вперед и насаживаясь на его умелые пальцы. Изматывающие ласки чередуются, не давая мне сорваться в пропасть забвения. Глеб то проводит языком по набухшим половым губкам, прикусывая клитор, то скользит пальцами по промежности, погружая их в лоно и задевая какую-то волшебную точку.

— Пожалуйста… — царапаю ноготками его плечи, выгибаясь навстречу накатывающей волне удовольствия. — Гле-е-е-еб, пожа-а-а-алуйста! — скулю, теряясь в буйстве эмоций.

— Да, моя Заноза! — Его рык горячей волной опаляет бедра. — Сейчас. — На миг мне становится холодно, он отстраняется, спускает брюки вместе с плавками.

Смотрю на него затуманенным взглядом и задыхаюсь от той мощи, которую он излучает. Высокий, сильный, крепкий, уверенный и… мой… Пусть ненадолго, но он только мой!

Резкий толчок заполняет меня без остатка. Глеб замирает, целует меня и срывается в жесткий темп, наращивая скорость, словно сорвавшийся с цепи голодный зверь в погоне за наивной добычей.

Оплетаю руками и ногами его напряженный стан, прохожусь ладонями по литым мышцам спины, царапаю их, будто татуирую, клеймлю.

Все мысли прочь, в голове туман, и электрический разряд прошибает тело от каждого толчка.

— Да-а-а-а-а, да-а-а-а… еще… не останавливайся… а-а-а-а, я… я…

Слова теряются в феерическом взрыве. Я утопаю в наслаждении. Бьюсь в агонии и не могу остановиться. Мне мало, я хочу еще…