Эхо вечности. Багдад - Славгород
Шрифт:
А еще он был вспыльчив. Но и отходчив. Он мог ударить жену, если она его за что-то критиковала, отчитывала за приключения с женщинами, требовала благопристойного поведения, но уже через полчаса начинал чудить и дурачиться, показывать ей язык и всячески демонстрировать свои извинения. Извиняться ему приходилось долго, потому что Прасковья Яковлевна после этого обижалась и не разговаривала с ним по два-три дня.
В мужской компании он под горячую руку мог подраться, избить кого-нибудь. А потом сожалел об этом. Это случалось крайне редко, всего несколько раз в течение жизни, но хуже то, что улаживать такие конфликты он сам не умел. И тогда просил помощи у Прасковьи Яковлевны — она шла к пострадавшему, взывала к его лучшим качествам, извинялась перед его женой, сотворяла дипломатические чудеса и добивалась мира. Только один раз ей это не удалось и Борис Павлович загудел на полтора года в заключение. Правда, после этого кулаками уже не размахивал.
Та же история повторялась и с женщинами, которых Борис Павлович регулярно не пропускал ни одной. В долгие загулы он не пускался, но иногда ему попадались навязчивые поклонницы, возможно, старавшиеся оторвать его от семьи. Тогда он впадал в растерянность, шел к жене с раскаянием и просил отвадить от него приставучую особу.
Таких историй было больше, чем с драками, но и с ними Прасковья Яковлевна справлялась без шума и скандалов.
Трудовой подвиг
Какая боль на дне бессонных глаз,
Какую сердце вынесло невзгоду…
Так вот кого от гибели я спас!
Так вот кому я возвратил свободу!
Сергей Наровчатов
Поразительный талант механика
Профессиональная сообразительность Бориса Павловича удивляла и поражала всех, кто сталкивался с ним по работе. Ведь специально своей профессии он не учился. Что смогли ему передать первые наставники, то и стало его единственной школой ученичества.
Относительно поразительного таланта механика, присущего Борису Павловичу, лучше всего сказать словами Юрия Полякова о том, что любые способности в человеке: «... как и музыкальные, даются с рождения. Они или есть или их нет. Как у художника чувство цвета. У кого-то мышечная группа такая, что он с детства прирожденный спортсмен. Почему один парень перемахивает через коня легко, а другой падает на него животом? Кто же их научил? Никто, природа. У одного есть способности и дар, у другого нет. Почему один чувствует семантику звука, другой нет? У одного есть вербальные способности, у другого нет».
А у Бориса Павловича были способности чувствовать и понимать гармонию движений. Впоследствии, после короткого ученичества на марше, он просто много работал и нарабатывал индивидуальный опыт, создавал собственную базу данных, свою науку и стал лучшим из лучших в деле, предназначенном судьбой, достиг в нем поразительных высот, отмеченных уникальной всесоюзной наградой.
Славгородский арматурный завод, где начинал трудиться Борис Павлович и где состоялась его трудовая биография, являлся главным промышленным предприятием поселка. Во времена СССР он имел свой профиль — выпускал запорную арматуру для предприятий химической, оборонной, нефтеперерабатывающей, пищевой отраслей. И был не просто каким-то периферийным заводишкой, а уникальным предприятием союзного значения. Соответственно, и подчинялся напрямую союзному министерству химической промышленности. Но так было не всегда, так стало после модернизации.
А сразу после войны было великое восстановление — восстановление из руины.
Говорят, что без любви к труду, в частности к тому, чем человек зарабатывает на кусок хлеба, нельзя достичь настоящего мастерства. Кто знает... Возможно, секрет скрыт и не в любви, а в качествах характера, в уважении к себе?
Борис Павлович, например, достиг не только мастерства, а высших высот в своей профессии, но он не любил ее. Ему вообще не нравилось принадлежать к классу пролетариев, он тяготился этой долей и умом стремился к более сложным знаниям. Скрывать этого не стоит. За неимением другого дела он просто развлекался тем, что попало ему в руки. Он забавлялся машинами и механизмами, как дети забавляются сложными игрушками. Разгадывать тайны аварий, случающихся с оборудованием в производстве, не стоило ему больших усилий ума. Разве что физически нагружало, это да. Физически трудиться он не любил, быстро уставал, скорее всего, в силу перенесенного ранения.
Однако же, дошел в своей профессии до выдающихся результатов. Так до чего бы он еще дорос, если бы учился и если бы любил свою работу? Наверное, стал бы Кошкиным или Калашниковым на своем поприще... Сравнивать его с людьми меньшего масштаба нельзя.
Правда, к сказанному обязательно надо добавить исключительную добросовестность Бориса Павловича — за чтобы он ни брался, то делал качественно, тщательно и старательно, не допускал торопливости и небрежности. В работе был предельно аккуратным — все инструменты хранил на строго определенных местах, рабочее место содержал в чистоте и опрятности. После него убирать не приходилось.
В чем же заключались секреты его почти волшебного мастерства? За счет чего он так здорово разбирался в любом механическом устройстве? Почему для него не существовало неустранимых выходов техники из строя? Умопомрачительно неподдающаяся устранению, крайне загадочная, самая нелогичная причина поломок и повреждений техники разгадывалась им в течение одной-двух рабочих смен. Тончайшую наладку механизмов, их настройку на правильно урегулированные с рабочей средой режимы Борис Павлович производил максимум в течение суток. Ему в его деле не было равных, он работал буквально шутя. Ему нравилось поражать людей своими чудесами, как иллюзионисту нравится удивлять публику хитроумными фокусами.
Первое и главное, что хочется отметить, это его необыкновенное, какое-то запредельное, буквально волшебное чутье на движение, на комбинацию всех видов движения, за счет которых работают механизмы. Второе — это его терпение. Он мог часами медленно и по микронам пилить деталь, чтобы получить поверхность нужной формы. Это терпение он проявлял и при монтаже машин, при их запуске, при отладке рабочих режимов. Оно как-то не вяжется с непоседливостью его натуры, вроде противоречит ей. Поистине, разносторонний человек, двойственный, амбивалентный в лучшем смысле.
Он, конечно, гордился своими способностями и много о них рассказывал, мы приведем здесь его рассказы. Из них видна будет и его беда, заключающаяся в том, что он не всегда умел подать себя, выгодно преподнести, чем пользовались бесчестные руководители, не воздающие ему по заслугам.
Автору этих строк запомнился случай, когда Борис Павлович в свободное от основной работы время работал по договору на местной мельнице — так называли предприятие, где мололи муку и давили масло из подсолнечника. Он там монтировал полученное по репарациям оборудование. Долгая это была работа, трудная, физически тяжелая. И вот наступил последний день, ее завершающий этап.