Эхо вечности. Багдад - Славгород
Шрифт:
Но были люди, которые следили за тем, кто как работал. Они-то и отметили героические усилия Бориса Павловича по восстановлению разрушенной советской промышленности и предложили отметить его труд высокой наградой. Проанализировали и обсудили его вклад в общее дело, пришли к единому мнению: достоин! Собрали документы, послали в Москву — в министерство. Там тоже рекомендация трудового коллектива завода подверглась изучению и оценке. Вердикт был тот же — Николенко Борис Павлович заслужил высокой награды. Посовещавшись, члены правительственной комиссии остановились на том, чтобы наградить его орденом «Знак Почета» — самой первой советской наградой, учрежденной постановлением ЦИК СССР в 1935 году.
Уникальность этого ордена состояла еще и в том, что им награждались работники всех отраслей и сфер общественной жизни — за высокие достижения в производстве, научно-исследовательской, государственной, социально-культурной, спортивной и иной общественно полезной деятельности, а также за проявления гражданской доблести. Это была единственная такая награда, при которой за награжденным сохранялись все полагающиеся льготы, независимо от того, менял он после награждения сферу деятельности или нет. Остальные награды носили отраслевой характер, и человек, награжденный, допустим, в машиностроительной отрасли, терял все льготы при переходе на работу в Большой театр, то есть в другую отрасль.
В сопутствующих ордену документах указывалось, что Борис Павлович награжден «за трудовой героизм и высокие производственные показатели в деле послевоенного восстановления народного хозяйства». Всего народного хозяйства! С такой формулировкой награждение производилось только один раз в истории ордена — в 1951 году, по результатам выполнения первой послевоенной пятилетки. В истории страны это была четвертая пятилетка (1946–1950 гг.) — четвертый пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР после окончания Великой Отечественной войны. Основная хозяйственно-политическая задача ее была сформулирована И. В. Сталиным 9 февраля 1946 года: «восстановить пострадавшие районы страны, восстановить довоенный уровень промышленности и сельского хозяйства и затем превзойти этот уровень в более или менее значительных размерах».
Орден был вручен Борису Павловичу 6 ноября 1951 года, в дни празднования 34-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции — государственного праздника в СССР. Он праздновался 7 и 8 ноября, но в трудовых коллективах торжественные собрания проходили раньше — в рабочие дни накануне главной даты.
Дополнительно к ордену прилагались льготы: во-первых, солидное единовременное вознаграждение, а во-вторых, пожизненные ежемесячные прибавки к заработной плате, в какую бы отрасль ни перешел трудиться кавалер ордена.
Более подробно судьба ордена, который получил Борис Павлович, описана в книге о его жене «Птаха над гнездом», так что не станем здесь повторяться.
Пожалуй, стоит отметить, что Борис Павлович стал первым послевоенным кавалером всесоюзного трудового ордена в истории родного завода и в истории поселка Славгород. Потом награждались и другие работники, но в основном те, кто в юности был угнан на принудительные работы в Германию, такие как Изотова Екатерина Никифоровна, Суханова Мария Дмитриевна, и др.
Трудовые будни
Без преувеличения можно сказать, что жизнь в советское время состояла из праздников — даже самый тяжелый труд тогда неизменно наполнялся высоким смыслом и посвящался благородной цели. Работать просто ради куска хлеба русским людям во все времена было скучно, неинтересно. Такая уж у нас национальная черта.
Еще Фридрих Гегель, немецкий философ, отмечал это наше свойство. Он писал: «Русские люди добросовестно и безвозмездно трудятся, если в обществе есть нравственная идея, праведная цель».
А мать Тереза[73] уточняла: «“Жить для себя”, “работать на себя”, прожигать жизнь в различных удовольствиях — это не по-русски».
В любом деле русские люди сначала зажигают путеводную звезду, а потом идут на ее свет. Так было всегда, так должно быть сейчас, так подобает жить и нашим потомкам. Например, после войны такой звездой было Восстановление народного хозяйства. За ним следовали модернизация, обновление, борьба за научно-технический прогресс и пр.
Все это не просто торжественные слова, это этапы жизни наших отцов и дедов, величавая поступь страны и народа, воспитавшего нас. Мы — плоть от плоти этого народа и должны нести его ценности через века, оберегая от мерзостей буржуазного окружения. Мы обязаны гордиться своим прошлым и жить так, чтобы наши потомки гордились нами.
Жаль, не всех директоров завода вспомнили составители истории Славгорода. Словно специально, забыли они того из них, кто руководил послевоенным восстановлением завода, и не указывают того, при ком происходила модернизация, когда завод расширился, поменял название, начал выпускать новую продукцию и перешел в союзное подчинение. Я тоже не знаю имени первого человека, но помню фамилию второго — Баглай, потому что с его сыном училась в одном классе. А поскольку этого директора специально прислали с миссией возглавить модернизацию и поскольку я помню, в каком году к нам в класс пришел его сын, то могу точно назвать начало модернизации, этого самого значительного события в истории завода и всего поселка.
Шел 1963-й год...
Модернизация развернулась широким фронтом — пока рыли котлованы под будущие цеха, в уже существующие начали завозить другое оборудование. Тут-то Борису Павловичу привалило интересной работы и настал для него еще один героический период, второй: технического переоснащения завода под новую продукцию.
О том, как это происходило, рассказывает сам Борис Павлович.
«Шел переходной период, когда мы уже подготавливали оснастку цехов под будущие виды продукции, но еще выпускали старые — жить-то надо было.
И вот прислали нам из ФРГ новый резьбонарезной станок. Ну, поставили его на фундамент и с начала будущего года включили в план новой техники — обязались запустить в эксплуатацию.
Как и полагается, послали на его освоение двух наладчиков. Те “спецы” были практиками, поэтому возле них крутились и местные «ученые»: отдел технической документации и отдел главного механика. Якобы консультировали их, подсказывали, а на самом деле — на одного с сошкой семеро с ложкой...
И вот они лазили там дружной компанией всю весну, потом все лето и ничего не сделали. Станок крутится, как будто работает, но продукции не дает: все рвет, ломает, крутит — черте что вытворяет. Что-то непонятное было с ним.