Эхо вины
Шрифт:
Он сел за стол, глядя, как Вирджиния набивает фильтр молотым кофе и включает кофейную машину. Вчера вечером было то же самое. Вирджиния готовила ужин, а Натан сидел за столом и следил за ее движениями. Но женщину это не раздражало. Скорее, ее бесило, когда посторонние брались хозяйничать на ее кухне. Натан развлекал Вирджинию рассказами о своей яхте, и женщина удивлялась неизвестным ей доселе профессиональным морским словечкам, то и дело звучавшим в речи гостя.
Во время ужина Вирджиния задала Натану вопрос, который действительно интересовал ее.
– Вы сказали, что являетесь писателем. Что же вы пишете?
– Детективы.
– О! В самом деле? Здорово… я обожаю детективы. Натан с некоторым усилием оторвал взгляд от своей тарелки.
– Вы замечательно готовите, Вирджиния! В жизни не ел такой божественной еды.
– Ладно вам. Просто в последние дни вы жили впроголодь, вот и все. Сейчас даже самая грубая пища покажется вам невероятно вкусной.
– Нет. Позвольте с вами не согласиться. – Безо всяких переходов Натан вдруг вернулся к предыдущей теме. – Очень многим нравится читать детективы. К счастью для меня.
– Значит, ваши романы имеют успех?
– Да, можно и так сказать.
– А они переведены на английский?
– К сожалению, нет. А по-немецки вы, конечно же, не читаете?
– Нет. – Вирджиния рассмеялась. – По-немецки я не знаю ни слова.
Она собиралась расспросить Натана еще кое о чем и мысленно упражнялась в дипломатии, подбирая подходящие слова. Но этот человек снова проявил свою удивительную способность угадывать мысли, что в очередной раз смутило Вирджинию.
– Вы, наверное, думаете, что популярный писатель по определению не может быть гол как сокол?
Вирджиния смущенно пожала плечами:
– Предположим…
Натан взглянул на нее глазами, полными грусти:
– Понимаете, Вирджиния, я не из тех людей, кто четко планируют свою жизнь и просчитывают каждый шаг наперед. Я живу здесь и сейчас. Что я зарабатывал, то сразу тратил. Путешествия, пятизвездочные отели, дорогие подарки Ливии, крутые рестораны… Деньги как приходили, так и уходили. А затем… затем мы продали все, что у нас было, и вложили все средства в покупку яхты. На время кругосветного путешествия мы решили жить только случайными заработками. Правда, у нас еще было кой-какое золотишко, и в случае крайней необходимости я отнес бы его в ломбард или в скупку. Но и его безвозвратно отняло море. Вот так.
– Это кругосветное путешествие…
– …должно было дать мне материал для новой книги.
– Для нового детектива?
– Да.
– Но ведь в Германии ваши книги, наверное, еще продаются? Тогда…
Натан понял ее с полуслова:
– Тогда я снова когда-нибудь буду при деньгах. Ясное дело! Вирджиния, то, что сейчас я нищий, не означает, что я буду нищим всегда. Но сегодня… Ничего не поделаешь, у нас нет ни дома, ни квартиры, ни мебели. Со счетов в банке снято все до цента. Когда-нибудь на них снова поступят деньги, но, естественно, это произойдет не сегодня и не завтра.
Снять со счетов все до цента… Вирджиния представляла себе, как оценил бы Фредерик подобное легкомыслие, сколько колкостей он наговорил бы Натану по этому поводу. Да, какое все-таки счастье, что в эти выходные мужа нет дома!
Вчера после ужина Натан сразу же отправился спать. Было видно, что он устал настолько, что едва держался на ногах. У него даже глаза покраснели от переутомления.
Проспав пятнадцать часов, он выглядел совершенно другим человеком. Свежим, отдохнувшим, спокойным. Его загорелое лицо не казалось уже таким вялым и обескровленным, как вчера вечером.
– Выспался всласть, – с улыбкой сообщил он. – Давно мне не удавалось отдохнуть как следует. Ведь с того самого момента, как случилось несчастье, я спал лишь урывками.
Вирджиния поставила перед ним чашку дымящегося кофе и села напротив.
– Я очень рада, что вы чувствуете себя лучше. Вы поедете сегодня в больницу к Ливии?
– Да, пожалуй. Хотите поехать со мной?
– Сегодня мне нужно забрать дочку с детского праздника, – с сожалением в голосе отозвалась Вирджиния. – Скорее всего, я смогу навестить Ливию только завтра.
– Чудесно. Думаю, она обрадуется.
Натан внимательно оглядел пространство кухни:
– Что же вы делаете тут целыми днями, Вирджиния, к тому же в полном одиночестве, без мужа? Вы просто фантастически готовите, я уже говорил вам об этом вчера. Но ведь вы не стоите у плиты круглые сутки, верно?
Такой вопрос застал ее врасплох. Если бы его задал другой человек, Вирджиния сочла бы подобное любопытство невежливым. Но в глазах Натана был виден неподдельный интерес.
– Конечно, я не торчу целыми днями на кухне. Но я почти постоянно дома. Или неподалеку, в парке. Мне очень хорошо здесь.
– Вместе с вашей маленькой дочерью.
– Да. Понимаете, я нужна Ким. И в первую очередь потому, что ее отец так редко бывает дома.
– Ваш муж политик?
Поразительно, он угадал даже это!
– Да, он немного занимается политикой. Откуда вы знаете?
– В поезде, на пути сюда, я кое-что прочитал о нем в газете. Он хочет занять кресло в нижней палате парламента.
– Да, при определенных усилиях с его стороны он, наверное, сумел бы…
– Но тогда вы будете чувствовать себя еще более одинокой.
– Я не чувствую себя одинокой.
– Вы не чувствуете себя одинокой, постоянно пребывая лишь в обществе семилетнего ребенка? Ни за что не поверю.
– Нет, не чувствую.
Этот разговор стал неприятен Вирджинии. И кто он такой, что она должна оправдываться перед ним?
– Ваша дочь скоро вырастет. Она вылетит из родительского гнезда, и у нее начнется своя жизнь, а вы останетесь совершенно одна в этих мрачных стенах, окруженных гигантским лесопарком, среди этих деревьев-великанов, из-за которых не видно даже неба.