Эхо вины
Шрифт:
Она протянула ему ключи от машины, представляя себе, как Фредерик в этот момент рвал бы на себе волосы от досады. Словно угадав, что она в этот момент думает о муже, Натан сообщил:
– А он звонил недавно.
– Фредерик?!
Вирджиния испугалась почти до судорог. Муж позвонил, и чей же голос он услышал? Натана Мура! Именно этого она и боялась больше всего.
– Вы что, разговаривали с ним?!
Натан приподнял руки, будто защищаясь, и ухмыльнулся.
– За кого вы меня принимаете? Нет, конечно! Я не подхожу к чужим телефонам. Включился автоответчик, и все было слышно. Фредерик, в общем-то, сказал не так уж много. Он лишь попросил вас перезвонить ему.
Гора свалилась с ее плеч.
– Хорошо. Я сейчас же перезвоню ему.
– А может, хотите поехать со мной в больницу?
– Нет.
Поехать вместе было разумным решением, к тому же незапланированное отсутствие Ким развязывало Вирджинии руки. Однако перспектива оказаться с ним наедине в салоне машины все еще претила женщине. Она твердо решила держаться от Натана подальше.
– О'кей, тогда до скорого!
Натан направился к выходу. Он выглядел весьма неопрятно в своих замызганных джинсах и несвежей белой футболке. Мягко говоря, не совсем подходящая одежда для посещения больницы, но ему явно было наплевать на это. «А может, – внезапно осенило ее, – он вовсе не собирается ехать в больницу, а вместо этого покатается немного по округе и посидит в баре со стаканчиком виски».
Как ни странно, мысль о том, что он может исчезнуть вместе с машиной, даже не приходила Вирджинии в голову. Естественно, Мур выглядел как отпетый проходимец, но допустить, что он способен на кражу, почему-то не получалось.
Еще мгновение, и Натан скрылся бы за углом террасы, но Вирджиния окликнула его.
– Натан!
Он остановился и оглянулся.
Вирджиния хотела попросить его, чтобы он не попадался на глаза Уолкерам, однако подобная условность внезапно показалась ей довольно глупой. Не такая уж важная птица этот Натан! А такая просьба прибавит ему веса в собственных глазах. Она же будет выглядеть в этот момент нашкодившей школьницей, которая боится, что об ее проступке узнает классная дама. Вирджинии нечего скрывать: между нею и Натаном ровным счетом ничего не было, и она ни в чем не виновата перед Фредериком. И если Уолкеры увидят, что у нее кто-то в гостях, в этом нет абсолютно ничего страшного.
Тем не менее она страстно, всем сердцем желала, чтобы Уолкеры его не заметили.
– Впрочем, нет, ничего, – махнула она рукой. – Я передумала.
Натан подмигнул ей и исчез. Через несколько мгновений она услышала удаляющийся гул мотора.
Ей сразу же стало чуточку легче. Первым делом она примет душ. Потом позвонит Фредерику. Потом выпьет бокал вина. Ведь как иначе затушить очаг мучительных мыслей, что с новой силой разгорался у нее в мозгу?
3
Фредерик сразу же взял трубку. Вирджинии, к огромному ее облегчению, не пришлось ни лгать, ни умалчивать о чем-то, поскольку муж не стал спрашивать у нее, как прошел день. Вместо этого Фредерик хотел поделиться своими новостями, и, едва переводя дух, рассказывал их жене одну за другой.
– Милая, ты не рассердишься, если я задержусь в Лондоне еще на пару деньков? Меня познакомили с такими высокопоставленными людьми! И самое главное, что они тоже заинтересованы во мне! Мне просто необходимо присутствовать на двух званых ужинах, и тогда…
Вирджиния сразу же вошла в его положение. Она всегда была готова к такому повороту событий. Кроме того, одиночество не доставляло ей абсолютно никакого дискомфорта, даже наоборот.
– Конечно, оставайся в Лондоне столько, сколько тебе нужно. Никаких проблем! Я прекрасно чувствую себя в Ферндейле и дождусь тебя, когда бы ты ни вернулся.
– Хорошо, тогда я задержусь до пятницы…
Фредерик сделал паузу.
– Да-да? – произнесла она вопросительно, чувствуя, что он хочет сказать что-то еще, но по каким-то причинам медлит.
– В общем, званые ужины будут во вторник и в среду, – уточнил Фредерик. – А в пятницу будет торжественный прием у сэра Вудворта.
Это имя ей ни о чем не говорило. Но внутри у нее сразу же вспыхнули оранжевые сигналы тревоги.
– Сэр Вудворт – депутат палаты общин. Это один из влиятельнейших людей в британском парламенте, – пояснил Фредерик. – Быть приглашенным к нему – великая честь, которая выпадает далеко не каждому… Более важного события и представить себе нельзя. И я хочу попросить тебя вот о чем…
Для Фредерика все события были важными. И очень важными. И самыми важными. И важнее некуда. Так что Вирджиния совершенно точно знала, о чем сейчас попросит ее муж.
– Фредерик, нет! – чиркнула она словами, будто спичкой.
– Вирджиния, золотце, один-единственный раз! Появиться там без жены – это все равно… все равно, что прийти босиком на прием к королеве! Я устал всем объяснять, почему я все время один, без жены, и, похоже, в мои объяснения уже никто не верит. О том, что у тебя грипп, что у дочки ангина или что мы затеяли сложные переделки в доме, которые требуют твоего постоянного надзора, я уже врал. Больше никаких разумных объяснений мне в голову не приходит.
– Тогда скажи, что я работаю, а работающая женщина не может мотаться между Кингс-Линном и Лондоном так часто, как того требуют политические амбиции ее супруга!
– Послушай, я ведь столько раз объяснял тебе, в политических кругах не делают скидку на то, что женщина работает. Даже самые занятые жены выкраивают время и сопровождают мужа в тех случаях, когда это необходимо для его карьеры. Здесь не торгуются, не говорят: это, дескать, моя работа, а это – твоя.
– Понимаю. Работа мужа – это в первую очередь работа жены!
– Вирджиния…
– У вас какие-то первобытные представления об обязанностях женщины!
– В партии консерваторов…
– А может, ты просто вступил не в ту партию? – разозлилась Вирджиния.
Фредерик глубоко вздохнул, но этот вздох не означал смирения. Вирджиния сразу же поняла, что муж едва сдерживает гнев.
– Обсуждать с тобой такие вещи я не собираюсь, – отрезал он. – Я вступил именно в ту партию, взгляды которой я горячо разделяю и с чьей программой я полностью согласен. Да, я хочу сделать карьеру в этой партии. На это я имею полное право, и если бы ты не была озабочена лишь самой собой и своими капризами, то, наверное, разглядела бы много позитивного в этом шаге. Тогда, может быть, ты почувствовала бы гордость за такого мужа и даже захотела бы помогать ему.