Чтение онлайн

на главную

Жанры

Екатерина Великая и Потёмкин: имперская история любви
Шрифт:

Новые комнаты Потёмкина в Зимнем дворце находились прямо под покоями Екатерины. И его, и ее окна выходили не на Неву, а на Дворцовую площадь и во внутренний двор. Когда Потёмкин хотел посетить императрицу – а посещал он весьма часто, без доклада и когда ему было угодно, – то поднимался (в отличие от Орлова, который спускался) по винтовой лестнице, неизменно устеленной зелеными коврами. Зеленый был самым подходящим цветом для троп любви – вспомним зеленую лестницу, которая вела от покоев Людовика XV в будуар маркизы де Помпадур.

У Потёмкина были свои комнаты во всех императорских дворцах, включая городской Летний дворец и Петергоф, но чаще всего любовники проводили дни в Большом Екатерининском дворце в Царском Селе, где их покои разделял такой холодный коридор, что в письмах они часто просили друг друга быть

осторожнее, идя по этой промозглой тундре. Екатерина пишет: «Сожалею, душа беспримерная, что недомогаешь. Вперед по лестнице босиком не бегай, а естьли захочешь от насморка скорее отделаться, понюхай табак крошичко» [13]. Они редко проводили ночи вместе (как позднее будет заведено с другими фаворитами), поскольку Потёмкин любил играть в карты, вести беседы заполночь и спать до полудня, а императрица просыпалась рано. Ее натуре был близок распорядок дня образцовой немецкой классной дамы, наделенной, однако, глубокой чувственностью, он же вел жизнь необузданного уроженца приграничных земель.

Потёмкин часто врывался без доклада на камерные вечера Екатерины, растрепанный, в турецком халате или в иной домашней одежде на голое тело, так что все общество могло лицезреть его поросшую волосами грудь и ноги. Он ходил босиком в любую погоду. В холодные месяцы он набрасывал на плечи шубу, из-за чего становился похож на великана, который никак не мог решить, дикарь он или модник. В добавок ко всему на голову он повязывал розовый платок. Этот восточный шик был не по вкусу придворным-вольтерьянцам, и они прозвали его мифологическим «богатырем». С самого начала их романа с императрицей Потёмкин понимал, что находится на особом положении: когда Екатерина его призывала, он мог себе позволить не явиться. Приходя в покои императрицы когда вздумается, он не утруждал себя докладом и не ждал приглашения, забредал в ее комнаты, словно медведь-шатун, и порой искрометно шутил, развлекая всех собравшихся, а порой молчал, не уделяя внимания даже самой Екатерине.

Его вкусы были «поистине варварскими и московитскими»: ему нравилась «простая пища его народа, особенно пирожки и прочая выпечка, и сырые овощи», которые он всегда держал рядом с кроватью [14]. Часто, поднимаясь к императрице, он жевал яблоко, репу, редис или чеснок и вел себя в Зимнем дворце совершенно так же, как в детские годы, резвясь в компании чижовских крепостных. Вкусовые предпочтения князя были естественны, непринужденны, по-русски безыскусны и имели такое же политическое значение, как красные норфолкские яблоки, любовь к которым подчеркивала истинно английскую натуру Роберта Уолпола.

Не слишком приличное поведение Потёмкина шокировало чиновников-франкофилов и чопорных иностранных послов, но когда он видел в том необходимость, то появлялся в официальном наряде или военной форме и был сама любезность, безукоризненный пример элегантного придворного. В нем непрестанно шла борьба противоположностей. Будучи задумчив и угрюм – что случалось весьма часто, – он обкусывал ногти до крови; всю жизнь он ужасно страдал от заусенцев, так что два правителя Российской империи, забыв о законах и войнах, будут писать друг другу, чтобы обсудить бедственное состояние его пальцев. За это Екатерина называла его «первый ногтегрыз в Российской империи». «У циклопа есть небольшой грешок, – пишет Александр Рибопьер, – он исступленно грызет ногти, яростно, до крови» [15]. Порой это были не ногти, а любая другая вещь, попавшаяся под руку. В Малом Эрмитаже Екатерина вывесила список правил поведения, призванных создать непринужденную обстановку, и правило под третьим номером добавила специально для своего Потёмкина: «Быть веселым, однако ж ничего не портить, не ломать и ничего не грызть» [16].

Влияние Потёмкина распространилось и на покои императрицы: в салоне он велел поставить турецкий диван, чтобы нежиться на нем в своем шлафроке. Екатерина с некоторой гордостью писала Гримму: «За моей спиной мистер Том [ее английская борзая] громко храпит на турецком диване, который поставил здесь генерал Потёмкин» [17]. Следы его пребывания валялись тут и там в ее опрятных комнатах, и императрицу веселила эта ничем не стесненная, почти богемная беззаботность: «Долго ли это будет, что пожитки свои у меня оставляешь. Покорно прошу, по-турецкому обыкновению платки не кидать. А за посещение словесно так, как письменно, спасибо до земли тебе скажу и очень тебя люблю» [18].

Невозможно свести дружбу и тем более любовь лишь к сумме слагаемых, но если все же попытаться, то мы увидим, что их отношения совмещали в себе смех, секс, власть и взаимное восхищение интеллектом возлюбленного, и порядок этих элементов все время менялся. Потёмкин всегда умел развеселить ее – так же, как двенадцать лет назад, когда Орлов впервые познакомил их с императрицей. Девятнадцатого июня она писала Гримму «об оригиналах, которые смешат меня, и особливо о генерале Потёмкине, который более в моде, чем другие, и который смешит меня так, что я держусь за бока» [19]. В их письмах звучит раскатистый смех Екатерины, не уступая по силе их властолюбию и взаимному влечению: «Миленький, какой ты вздор говорил вчерась. Я и сегодня еще смеюсь твоим речам. Какие счастливые часы я с тобою провожу» [20].

В частых шутливых играх Потёмкин соревновался с Мистером Томом в умении навести больший беспорядок в императорских покоях. В письмах Гримму Екатерина то и дело рассказывает о потёмкинских выходках: например, как-то раз он набросил себе на плечи коврик Мистера Тома, приобретя совершенно неподобающий вид: «Я шью новую подстилку для Тома […] генерал Потёмкин уверяет, что прежнюю украл он» [21]. Позднее Потёмкин принесет в комнаты весьма невоспитанную обезьяну.

С Потёмкиным она никогда не скучала, а без него принималась тосковать: у него было живое воображение и многогранная, глубоко своеобразная натура. Если она долго не виделась с ним, то ворчала: «Куда как скучаю без Вас». Как это часто происходит с влюбленными, смех и секс оказывались у них неразрывно связаны друг с другом. Письма Екатерины светятся от счастья – они написаны рукой желанной и обласканной женщины. Страстный секс был основой их романа. Она чрезвычайно гордилась его сексуальной привлекательностью и донжуанским списком покоренных сердец: «Не удивляюсь, что весь город безсчетное число женщин на твой щет ставил, – пишет она. – Мне кажется, во всем ты не рядовой, но весьма отличаешься от прочих» [22].

«Миленький, и впрямь, я чаю, ты вздумал, что я тебе сегодня писать не буду. Изволил ошибиться. Я проснулась в пять часов, теперь седьмой – быть писать к нему. ‹…› От мизинца моего до пяты и от сих до последнего волоску главы моей зделано от меня генеральное запрещение сегодня показать Вам малейшую ласку. А любовь заперта в сердце за десятью замками. Ужасно, как ей тесно. С великой нуждою умещается, того и смотри, что где ни на есть – выскочит. Ну, сам рассуди, ты человек разумный, можно ли в столько строк более безумства заключить. Река слов вздорных из главы моей изтекохся. Каково-то тебе мило с таковою разстройкою ума обходиться, не ведаю. О, Monsieur Potemkine, quel fichu miracle Vous aves opere de deranger ainsi une tete, qui ci-devant dans le monde passoit pour etre une des meilleures de l’Europe? [27]

27

О, господин Потёмкин, что за странное чудо вы содеяли, расстроив так голову, которая доселе слыла всюду одной из лучших в Европе? (фр.)

Право пора и великая пора за ум приняться. Стыдно, дурно, грех, Ек[атерине] Вт[орой] давать властвовать над собою безумной страсти. ‹…› И сие будет не из последних доказательств великой твоей надо мною власти. Пора перестать, а то намараю целую метафизику сентиментальную, которая тебя наконец насмешит, а иного добра не выдет. Ну, бредня моя, поезжай к тем местам, к тем щастливым брегам, где живет мой герой. ‹…› Прощай, Гяур, москов, казак» [23].

Это письмо написано в марте 1774 года; таковы были чувства Екатерины, проснувшейся рано утром после свидания с Потёмкиным, который в этот час еще спал в своих покоях. Данные ему игривые прозвища – «казак», «гяур» (турецкое словечко, обозначавшее иноверцев), «лев в тростнике», «тигр», «индейский петух», «волк», – вероятно, отсылают к его сексуальности. Поразительно, что она даже называла его «Пугачевым», имея в виду, должно быть, его по-казацки дикий, энергичный и неукротимый нрав.

Поделиться:
Популярные книги

Хозяйка дома на холме

Скор Элен
1. Хозяйка своей судьбы
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Хозяйка дома на холме

Сопряжение 9

Астахов Евгений Евгеньевич
9. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
технофэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Сопряжение 9

Жребий некроманта 3

Решетов Евгений Валерьевич
3. Жребий некроманта
Фантастика:
боевая фантастика
5.56
рейтинг книги
Жребий некроманта 3

Подчинись мне

Сова Анастасия
1. Абрамовы
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Подчинись мне

Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

Рус Дмитрий
1. Играть, чтобы жить
Фантастика:
фэнтези
киберпанк
рпг
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

Случайная свадьба (+ Бонус)

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Случайная свадьба (+ Бонус)

Удиви меня

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Удиви меня

Попаданка

Ахминеева Нина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Попаданка

Дядя самых честных правил 8

Горбов Александр Михайлович
8. Дядя самых честных правил
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Дядя самых честных правил 8

Совок 2

Агарев Вадим
2. Совок
Фантастика:
альтернативная история
7.61
рейтинг книги
Совок 2

Последняя Арена 2

Греков Сергей
2. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
Последняя Арена 2

Король Масок. Том 1

Романовский Борис Владимирович
1. Апофеоз Короля
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Король Масок. Том 1

Изменить нельзя простить

Томченко Анна
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Изменить нельзя простить

Академия проклятий. Книги 1 - 7

Звездная Елена
Академия Проклятий
Фантастика:
фэнтези
8.98
рейтинг книги
Академия проклятий. Книги 1 - 7