Экономика и дипломатия
Шрифт:
По замыслу националистически настроенной верхушки Либерально-демократической партии, Япония должна быть по просто надежным тихоокеанским плацдармом в стратегии Вашингтона, как это было до сих пор, а одним из политических лидеров капиталистического мира, оказывающим влияние на выработку общей стратегии западного блока, которую Накасонэ мыслит как совместное окружение СССР.
Всемерно подчеркивая солидарность с Западом и свой политический вклад в его «единые цели», Накасонэ рассчитывает, конечно, в то же время сбить нарастающие протекционистские тенденции в США и «Общем рынке» против экспортного наступления Японии. Готовность Токио полностью впрячься в атлантическую колесницу не осталась без вознаграждения. Вашингтон проявлял определенную сдержанность в критике экономической политики японского
Взамен Накасопэ обещал превратить Японию в «непотопляемый авианосец» и блокировать международные проливы в случае чрезвычайных обстоятельств, чтобы закрыть советскому флоту выход в Тихий океан. Было подтверждено также обязательство по «обороне» морских коммуникаций в радиусе 1000 миль от японского побережья. Расшаркивания японских дипломатов и самого премьера Накасонэ перед США и заверения следовать в фарватере их агрессивной антисоветской политики, как можно судить, соответствовали настроению определенных кругов в Токио. Но оно имело еще и другое назначение. По признанию ряда бывших сотрудников японского Управления национальной обороны, эти обещания не соответствуют пока возможностям вооруженных сил и направлены на маскировку торгово-политических противоречий. Опасения насчет обещаний, очевидно, испытывают американцы. Недаром вице-президенту Бушу поручен контроль за выполнением Японией обязательств перед США в военной и экономической областях.
«Именно японский премьер-министр Ясухиро Накасонэ убедил французского президента Франсуа Миттерана одобрить резкое заявление о контроле над вооружениями и новый глобальный тур переговоров в рамках ГАТТ, что, по мнению Рейгана, представляло два главных достижения совещания в Вильямсберге.
Какой бы парадоксальной ни казалась роль Накасонэ, она была не случайной. Вильямсберг совпал с возвышением «тихоокеанской» группы в администрации Рейгана, которая утверждает, что американские и японские интересы совпадают в более широком спектре международных экономических проблем, чем интересы США и Западной Европы»[28].
В январе 1985 г. японский премьер Накасонэ посетил США с государственным визитом. Журнал «Бизнес уик» писал в преддверии визита, что «встреча произойдет в обстановке тревоги» в администрации США, поскольку торговый актив в пользу «страны восходящего солнца» в японо-американской торговле составил порядка 30 млрд. долл, в 1984 г. и предположительно 36 млрд, долл, в 1985 г.[29]
В американской администрации вспыхнула серьезная битва по вопросу о том, насколько непреклонным должен быть президент Рейган в вопросах торговли с Японией. Помощники президента, связанные с экономикой, настаивали на решительном заявлении, объявляющем, что США готовы принять меры против японцев. Но государственный департамент и Совет национальной безопасности призывали к осторожности, указывая, что отношения с Японией — одна из немногих внешнеполитических областей, где администрация Рейгана добилась успеха[30].
В итоге визита пришли к компромиссу — Накасонэ поддержал позицию США в вопросе контроля над вооружениями и подтвердил позицию Японии по вопросу нового раунда переговоров в рамках ГАТТ в ответ на более скромные притязания американцев в экономической области, чем того требовали наиболее решительные круги в администрации США.
ЕЭС: «ахиллесова пята»
третьего центра империализма
За 1970-е годы Европейское экономическое сообщество почти догнало Соединенные Штаты по доле в промышленном производстве некапиталистического мира, а по удельному весу во внешней торювле обгоняет их в два с половиной раза. ЕЭС превратилось в мощный фактор экономики и политики современного империализма. С переходом
В то же время выработка общей линии поведения Сообщества на международных форумах наталкивается на большие трудности. Политически ЕЭС представляет собой объединение суверенных государств, в каждом из которых внешнеэкономическая политика вырабатывается как компромисс между интересами отдельных групп предпринимателей. Затем уже на совещаниях министров или встрече в верхах определяется общая линия «десятки». Впрочем, малые страны редко могут направить политику в желательное для них русло в случае несогласия с определяющейся политической линией Сообщества. Единственный шанс на успех — примкнуть к кому-либо из «большой тройки» — Великобритании, ФРГ, Франции в случае расхождения интересов между «тремя китами» Сообщества. Отсутствие политического единства в рядах Сообщества — пока подобно «ахиллесовой пяте» в дипломатическом споре с США или Японией. Каждый из трех китов стремится использовать свой «дипломатический вес» для решения собственных проблем.
ФРГ: лидерство в Европе «двух скоростей»
ФРГ в Сообществе чаще всего берет на себя роль творца политических компромиссов. Но больше всего западногерманские дипломаты заняты своими домашними заботами: укреплением международных позиций промышленных воротил концернов «Флик», «Крупп», «Клекнер», «Тиссен», «Фольксваген» и др Обеспечить рынки сбыта для ориентированной на экспорт промышленности в значительной мере удалось посредством создания таможенного союза в рамках ЕЭС. Римский договор 1957 г. о создании ЕЭС был, грубо говоря, компромиссом между интересами сельскохозяйственных кругов Франции и западногерманской промышленности.
Теперь многие исследователи приходят к выводу, что уже в самой природе такого компромисса лежал выигрыш ФРГ. Хотя Франция и получила первоначально в денежном выражении больше выгод от полученных ее сельским хозяйством преимуществ, это были преимущества, так сказать, «вчерашнего дня» — сохранение жизнеспособности отрасли, обреченной самим ходом научно-технического прогресса. В то же время ФРГ получила возможность расширения экспансии наиболее передовых отраслей своей экономики. В результате рос не только экономический, но и политический вес Федеративной республики в Сообществе.
Одна треть промышленного потенциала ЕЭС — один этот показатель говорит о многом. Однако западногерманская дипломатия не слишком выпячивала этот свой экономический козырь. Тень гитлеровской Германии тяжело падала на чашу весов, когда дело касалось международного влияния ФРГ. С этой точки зрения франко-германский альянс давал ФРГ определенные преимущества: дружественные связи со страной-победительницей как бы заслоняли прошлое. Но, главное, утвердиться в рамках политически объединенного на основе федерации государств Сообщества. Раствориться в этой политической общности ФРГ не опасается.
Экономически это самое сильное государство. Европейская валютная система ориентируется на марку, которая потихоньку становится и мировой резервной валютой. Центральные банки многих стран, устав от бесконечных взлетов и падений доллара, начали часть своих валютных резервов переводить в западногерманские марки. До последнего времени ФРГ к такой роли марки не особенно стремилась. Функции резервной валюты чреваты опасностью инфляции, а инфляция — враг номер один в экономической политике Бонна на протяжении почти всего послевоенного периода. Покупка иностранцами ценных бумаг западногерманского казначейства, выраженных в марках, была запрещена вплоть до начала 1980-х годов. Теперь эти ограничения сняты, и боннские эмиссары уже призывали страны Ближнего Востока вкладывать нефтяные деньги в облигации Федерального казначейства.