Экспо-58
Шрифт:
— Хотела убедиться, что с вами все в порядке. Я волновалась.
Аннеке прошла в комнату, и Томас вдруг понял, что ее даже некуда посадить. Он смущенно убрал кипу постельного белья с единственного стула — столь убогого, что даже стыдно было предлагать его девушке.
— Прошу вас, садитесь вот сюда, на кровать, — сказал он.
Аннеке присела, романтично улыбаясь, а Томас примостился на стульчике.
— Ну вот… — сказала Аннеке, продолжая улыбаться и пытаясь освоиться в новой обстановке. — Теперь-то я понимаю, отчего вы с Тони так быстро сдружились. Мужская солидарность? Как
— В том-то и дело, что… Вернее, я не в этом смысле. Просто Тони, похоже, съехал. Исчезли все его вещи.
— Как съехал?
— Ну так. Испарился. Disparu.
Аннеке задумчиво сдвинула брови:
— Ну… Может, он просто ушел на работу?
— На работу? Прихватив свою зубную щетку и два чемодана с одеждой?
— Да, это странно, — согласилась Аннеке, нахмурившись.
— Послушайте, а что вообще вчера произошло?
— С вами? Или с Тони?
— С обоими. Но сначала про меня расскажите.
— Ну… — Аннеке подалась вперед и посмотрела на Томаса. В этом взгляде было все: и тревога за него, и нежность… Хотя он понял это не прямо сейчас, а позже. — Мне показалось, что вы… что вы были очень пьяны.
— Определенно. А я ничего такого ужасного не делал? Ну, не отплясывал на столе под заливистые переборы балалайки или что-то вроде этого?
— Нет, что вы! Вы просто заснули. У меня на коленях. Это было так трогательно. Все остальные тоже сказали, что вы трогательный…
— Все остальные?
— Ну да. И Тони с мисс Паркер, и мистер Черский с мистером Картером.
— Разве с нами был мистер Картер?
— Ну да. Разве вы не помните, как он пришел? Он первый заволновался — потому что мы не могли вас разбудить.
И Аннеке рассказала, как Черский с Картером кое-как выволокли его на улицу, а потом Картер вызвал такси и повез Томаса, как все поняли, в какую-нибудь гостиницу. А потом Картер снова вернулся на банкет.
— Но я к тому времени так устала, — продолжила Аннеке. — И потом: не было смысла там оставаться без вас. Я собиралась заночевать в гостинице в Лакене [40] — ею часто пользуются наши хостес. Тони с мисс Паркер и мистером Черским проводили меня до самых дверей. Они были такие веселые и немножко буйные. Все время распевали какие-то детские песни из пионерского лагеря «Артек», это Черский их научил. Потом мы попрощались, а Тони сказал Черскому: «Ну, пойдем с нами, посмотришь на распечатки». А потом они ушли. Втроем.
40
Лакене — исторический район на севере Брюсселя.
Томас в ужасе уставился на Аннеке:
— Распечатки? Какие распечатки?
— Не знаю. Я думала, что вы в курсе.
Томас нервно провел рукой по волосам. Неужели все действительно так плохо?
— Так, погодите. Это могли быть распечатки от подруги Эмили, у нее подруга дизайнер по женской одежде. Они уговаривали Андрея, чтобы он написал о ней в своей газете.
— В самом деле? Но все время, пока я оставалась с ними, они только и говорили, что про аппарат, который обслуживает Тони.
Томас призадумался. Пожалуй, Аннеке права. Он смутно пытался вспомнить детали вчерашнего разговора. Как же так получилось, что Андрей споил его до бессознательного состояния? Сам виноват, нужно было вовремя остановиться. Голова раскалывалась, и каждая мысль давалась с трудом. Сейчас ох как не помешала бы чашка хорошего крепкого кофе!
Аннеке молча смотрела на него, преисполненная нежности. Косые лучи солнца пробились сквозь тучи и осветили сверху пол и комнату, и Аннеке сидела в столпе золотистого света — лицо ее и волосы сияли, и она была так прекрасна, что хотелось прильнуть к ней и поцеловать.
— Нам пора идти, — сказал Томас.
— Да-да, а то я опоздаю на работу.
— Я наведаюсь в наш павильон и порасспрашиваю. Надеюсь, всему произошедшему найдется какое-то внятное объяснение.
Но Томас надеялся напрасно. Зайдя в британский павильон, он обеспокоился пуще прежнего. Потому что в зале отсутствовал один из экспонатов.
Томас подошел к одному из кураторов выставки и спросил, с трудом скрывая волнение:
— Простите, а куда она подевалась? Где ZETA?
— Убрали. Сегодня утром.
— Убрали? Кто приказал?
— Мистер Баттресс. Он лично пришел и отдал распоряжение. Вместе с двумя парнями разобрал аппарат и погрузил его в фургон.
— И куда они уехали?
— Не могу знать, сэр. Но без экспоната в зале образовалась дыра, нужно чем-то ее заполнять. Вроде через пару дней обещали привезти что-то большое — новый вид компьютера.
Томас был в полном замешательстве. Поблагодарив куратора, он поспешил в сторону «Британии». На бегу поприветствовав мистера Росситера, Томас пробрался сквозь толпу к барной стойке, попросил Шерли приготовить двойной кофе и рванул к телефону.
Набрав номер Британского Совета, он попросил позвать мистера Картера:
— Меня зовут Фолей. Скажите, что по крайне срочному делу.
Очень скоро он услышал в трубке добродушный голос Картера:
— Добрый день, Фолей. Ну что, живы?
— Да, более или менее. Я так понимаю, это вы меня вчера выручили. Спасибо.
— Пустяки, старина. У меня работа такая. В следующий раз поосторожней с этой картофельной самогонкой. Так можно и Богу душу отдать. Как вам гостиница? Не очень? Уж простите, не самое роскошное место оказалось. С оплатой все уладили?
— Да, за меня заплатил какой-то Уилкинс.
Мистер Картер пропустил эти слова мимо ушей, и Томасу оставалось только гадать, знает ли он этого господина или нет.
— В любом случае, я вам очень благодарен, остальное неважно. Но, собственно, я звоню по другому поводу. Послушайте, Картер, тут происходят странные вещи… — Томас оглянулся, дабы убедиться, что никто не подслушивает. Рядом находилась только Шерли — готовила Томасу кофе. — Тони исчез, Тони Баттресс. Как сквозь землю провалился! Собрал свои вещи и смотался. Даже записки не оставил. Но это еще не самое страшное… Аппарат тоже исчез, — прибавил он, прикрыв трубку рукой.