Экспроприатор
Шрифт:
— Я сейчас зол. Подожди, еще два бокала мазну и поговорим. — Обрубил грубо и сразу.
Резко повернула к нему лицо и испытала дежавю, будто бы снова находилась там, в том доме. Когда давил не за что. Когда я молча жрала его раздачу. Сейчас, здесь, снова. И опять ни за что!
— Я не чернь тебе, чт!..
— Потому и сидишь рядом. — Отвел взгляд, очевидно, чтобы не убить. Потому что он снова стал звериным. Раздражение напитывало каждую черточку его лица, делало его очень резким и отталкивающим, прорывалась в хрипотце голоса и очень давило. — Я сказал мне нужно еще два бокала. Подожди,
Сжала челюсть, глядя в тарелку перед собой и едва сдерживалась. Ждала достаточно долго. Но он не врал — ощущение прессинга спадало. Когда второй бокал бренди был допит, он со стуком опустил его на столешницу и, откинувшись на спинку дивана, положив на нее руку. Пауза, щелчок зажигалки брошенной на стол и негромко произнес:
— Начинай.
Да с чего мне начинать? С чего начинать-то, сука ты кошмарная?
— Ты же в курсе, что я тебя боюсь и… — попыталась издалека и спокойно, но он снова прервал.
— Это временно, — эхо воспрявшего в нем раздражения. Потянулся и плеснул себе еще бренди. — Потому что я с тобой не с того начал. Я уже это объяснял. — Осушил бокал и бахнул его на стол. — Боишься хуевенько, к слову. Не там, где надо и там, где не надо.
— Это как? — Прикрыв глаза и подавшись к столу, опустила на него локти, сжимая пальцами виски, тихо спросила я, бесполезно пытаясь взять себя в руки.
— Бля-я-ядь. Хуй с ним, — утер губы салфеткой и швырнул ее рядом со своей тарелкой. Снова откинулся на спинку дивана и затянулся, прищурено глядя на меня, — руководство по эксплуатации: в ответ всегда получаешь то, что даешь. Перегибаешь — сразу огребаешь. Грань допустимого сама ищи, на первое время буду прощать. Руку на тебя никогда и ни при каких обстоятельствах не подниму, но советую этим не пользоваться, потому что бить умею не только физически. За словами следи всегда, мне нельзя говорить не подумав, в лучшем случае поиздеваюсь. Стерв не воспринимаю в принципе, раболепие тоже, поэтому просто будь собой и у нас все будет хорошо. Основное сказал, по нюансам допрешь.
— Не рассматривал вариант, что мне отношения с тобой не нужны? — зло посмотрела на него, слегка хмурого и глядящего на меня снова не моргая и тяжело.
— Догадайся. — Закатил глаза, будто я спросила очередную непроходимую тупость.
Я убито выдохнула, откидываясь на спинку дивана и скривив губы, недовольно глядя перед собой.
Его взгляд все еще давит, но уже меньше. Выдохнул дым, подался вперед, стряхивая пепел в тарелку и снова расслабленно развалился на диване.
— За что сидел? — спросила я, серьезно посмотрев на него.
— Нанесение тяжких телесных. — Так же серьезно ответил он.
— У тебя так и будут статьи меняться в зависимости от твоего настроения? — Разозлилась.
— Смотри, как бы новых не появилось. — Удар волны раздражения со всеми вытекающими.
— У меня без шансов? — спустя паузу, почти с отчаянием.
— Давно. Нет, ну был вариант, если бы ты бревном была, конечно. Не знаю, как бы я смог с этим смириться. Но теперь да, без шансов. Вы исчерпали
Вот для чего.
Вот почему сейчас мы здесь. На его территории, где были его люди. Я почувствовала, как засосало под ложечкой.
— Вопрос первый. — Закурил еще одну, задумчиво глядя на упрямо не поворачивающую к нему голову меня. — Для чего фортеля в день, когда я впервые пришел к тебе в офис? Подумай сто раз прежде чем напиздитеть.
Сердце на мгновение сбилось. Руки похолодели. Я все так же смотрела перед собой, внутри в поисках вариантов, как соврать, чтобы поверил. Этот урод просекает все мгновенно.
— Хотела заинтересовать. — Выдала я и посмотрела на него волком.
— Цель.
— Заинтересовать. — С отчаянным, просто отчаянным на грани безумия выражением в глазах «ты что, дурак? Для чего еще бабы перед мужиками перья пушат?».
А эта мразь вдруг тихо рассмеялась и отвела взгляд.
— Ебать у тебя смелости, Межекова… Знаешь, что сейчас хапнешь за дерзость и все равно прешь… — Затушил сигарету и пригубил бренди. — Ладно, канает. Тупо, конечно, но канает. По крайней мере не соврала. Погнали дальше, вопрос второй — твоя машина. По твоим доходам не сходится на три шестьсот. Кто подарил?
Я торопливо анализировала ситуацию. Он спрашивал бы по другому, если бы знал. Если бы хотя бы догадывался. Казаков хороводы водить не будет, он для этого Вано держит. Значит Ерохинские тылы у меня знатные, но тут в другом фигня, эта мразь какая-то колдовская, что ли… Он мгновенно просекает, когда ему врут. Врать нельзя. Надо недоговаривать.
— Бывший. Он мне изменил и с ним все кончено. Окончательно и бесповоротно. Но машину я ему не отдам, потому что он козел, а бумеры на дороге не валяются. И вообще за это надо было бы еще чего содрать с него, но вот так отделался. — Глядя исподлобья в его чуть прищуренные глаза, ответила я. — Допрос окончен?
— Рано. Фамилию его назови.
А вот тут мне стало плохо. Меня затошнило. От страха. Это что за… Это что за херня?.. Он медленно склонил голову на бок. Взгляд давящий и очень внимательный.
— Я сказал назвать мне фамилию суки, на которую мусорам инфу запретили получать. Он кто? Фейс, что ли?
— Тебе может всех моих бывших назвать? — сердце билось где-то в горле. Бешено и больно.
— Только того, кого пробить нельзя. Я спрашиваю он фейсер, что ли?
— И женатый… — это был пиздец. Это был просто пиздец, но это единственное из правды, что я могла сказать.
Влад приподнял бровь, испытывающе глядя мне в глаза.
— Нихуя ты, Межекова… — хмыкнул он. — Изменил он ей. Охуеть претензия. С женой изменил, что ли?
— С какой-то сукой, когда в столицу ездил. — Мрачно ответила я, потянувшись к его бокалу. Влад прыснул и отодвинул его.
Расхохотался, с весельем глядя на угрюмую меня.
— Ну ладно, не расстраивайся ты так. — Едко подбодрил, вызывая мой гневный взгляд. — Ну, бывает. В том твоем положении, это вообще грешно… — Он снова рассмеялся и отпил из бокала. — Н-да, Межекова. Интересная ты личность. Высокий фэйс видать, коли восемь кусков на любовницу хренакнул. Теперь сошлось. На деньги повелась?