Экспроприатор
Шрифт:
— У нас была любо-о-овь… — простонала я, убито закрывая глаза и чувствуя себя Светкой, за что мне было очень стыдно. Но это опять была правда и Влад опять это понял. Заржал уже очень громко, чем очень унизил, — мне было двадцать и я была наивная! Все! Понятно?! Я сейчас бы за километр его обошла! Все, Казаков! Спасибо за чудесный вечер!
— Да ладно ты… — удержал за локоть, заставляя упасть обратно и притягивая к себе. — Все тупят по молодости… Нет, ну шесть лет так тупить это, конечно, уже близко к диагнозу. — Снова издевательски прыснул, бросив сигарету в тарелку и перехватывая мои руки, чтобы подтянуть и прижать меня к себе. —
Это было обидно. И смешно. Потому что Казаков вообще не в ту степь пошел. Слава богу. Но вместе с тем вдвойне обиднее, что такой посчитал.
— Ой, ладно пошли. — Сдался, расцепляя руки и позволяя встать. — «Люб-о-овь». Что ж я раньше тебя не встретил? Все бы легче было. «Люб-о-овь», блять.
За руль сел сам, мое напоминание про то, что выпил, проигнорировал. Вел к моему дому, но свернул раньше.
— Ты куда? — растерялась я, когда он съезжал с дороги к новому жилому комплексу.
— Домой. — Невозмутимо отозвался Казаков. — Время видела? Спать пора.
— Останови машину. — Напряженно сказала я, глядя как достаточно быстро приближается заезд в подземную парковку.
— На въезде? Зачем людям мешать?
— Останови, сказала. — Угрюмо потребовала я, глядя на него исподлобья
— Да сейчас припаркуюсь, угомонись. — Поморщился он, отмахнувшись, как от назойливой мухи.
Пара минут на парковку, я вышла из машины, громко и с силой хлопнув дверью, он убирая в карман кожаной куртки обогнул машину и, направляясь к лифту невдалеке, скучающе обронил:
— Пошли, чего примерзла?
Я повернулась на пятках и направилась к выходу.
— Ну и попутного витру тоби у сраку, дурнэ. — Презрительно бросили мне в спину.
Сволочь! Я аж подпрыгнула на ходу, резко остановилась и обернулась, злобно глядя на Влада, улыбнувшегося уголками губ и швырнувшего в меня иммобилайзером. Который я на автомате подхватила.
— Машину возьми. — Ровно сказал он. — Нехер по улицам пешком ночью ходить.
— Такси возьму. — Зло швырнула в него обратно. Разумеется, поймал.
Склонил голову, устало глядя на меня и сделал шаг, протягивая ключ.
— Возьми. Одна так доездилась. Только через месяц за городом нашли.
— Ты сейчас шутишь? — недоверчиво глядя в его лицо спросила я.
— На опознании был. Не веришь? Вбей новость в поисковик, в сентябре в поле на пятьдесят шестом километре нашли. Настя Иванова. Хорошая девчонка была. — Его глаза потемнели и он очень устало повторил. — Возьми.
Влад сделал еще шаг, протягивая иммобилайзер. И внезапно ехидно улыбнулся и рывком придвинул меня к себе, стиснув без возможности вдохнуть, не то что пошевелиться.
— Ты иногда такая лохушка, Межекова. — Довольно ухмыльнулся, пытаясь поймать мои губы. — Пошли в «любо-о-овь» играть. Я даже разбросанные носки убрал, прикинь, на что ради тебя готов. Пошли, поглядишь на что еще.
— Да хватит! — рыкнула я, упрямо отворачивая голову.
— Кого стебу, того ебу. Смирись. — С убийственной честностью выдал Влад.
Я взвыла, чувствуя, как меня отрывают от пола и буквально несут к лифту, что был метрах в десяти от того места где мы стояли.
Сопротивлялась, изворачивалась, только мало мне это помогало. Он остановился у стены и резко меня к ней прижал за плечи. Протестующе рванула в сторону, прижал грубее. С ненавистью смотрела в его улыбающиеся глаза. И чувствовала внутри вен ответ на то, что клубилось на дне его глаз.
— Тихо! — рявкнул он, когда я предприняла очередную безуспешную попытку сбежать.
— Громко, епт! — выдала сквозь зубы. И затихла.
Потому что боярин изволил начать гневаться. С этим своим сраным полудурочным таранящим веянием, сквозящим сквозь поры его кожи и травящим все вокруг. Да щас, ага! Задрал уже прессовать! Лимит исчерпан, приходите завтра!
— Я тебя когда-нибудь точно прибью. — Сквозь зубы выдавил он, сжигая меня взглядом.
— В очередь, сукины дети! — рыкнула в ответ.
— Кто, из нас, бухал блять?!
Мне почему-то стало смешно и я, не сдержавшись, прыснула. Влад недовольно повел верхней губой смерив меня надменным взглядом, но не отпуская мои плечи. Смеялась я опустив голову вниз. Хрипло и стонуще.
— Ты точно носки убрал?.. — сбито выдохнула, со стертым отчаянным всхлипом.
— Пошли, проверишь.
— Да пошли, все равно ведь не отстанешь… — сдавшимся голосом пробормотала я, протягивая руку и тыкая в кнопку вызова лифта.
Как только он приехал и стал раздвигать двери, хват на моих плечах ослаб и я немедленно начала драпать на выход, подбадривая себя воинственным кличем и очень надеясь, что пугая этим его.
Догнал, к сожалению, быстро. Скрутил снова, согнул, рывком складывая мои руки крестом на груди.
— Межекова, ты ебанутая!
— Не отрицаю! Но ты хуже!
Он выдал такой заковыристый мат, что разу было видно, что он закоренелая урка. Снова оторвал меня от земли, чтобы через пару секунд распластать спиной на капоте серебристого седана. Коленом раздвинул ноги и, рывком двинувшись вперед, впился в губы жестким, кусающим поцелуем, перерождающим мой остервенелый гнев в полнейшее безумие, ударившее в кровь и окутавшее разум горячим дурманом. Язык по губам, ударил по моему. Сильно. Одновременно с этим его рывок бедрами вперед между моих разведенных ног и мое тело выгнуло на холодном глянце капота. Выгнуло от страшной, непередаваемо колющей горячим онемением волны пронесшейся по каждой клеточке и взорвавшейся искрами в голове.
Прижалась плотнее в неистовой жажде, чтобы повторилась, обхватила за голову, подаваясь вперед и алчно требуя повтора.
Его губы на моих жестче, а руки на моих плечах мягче, он поддерживает под лопатки, подтягивая отчего-то задрожавшее под ним тело немного вверх и снова удар. Вырвавший хриплый стон ему в рот, потому что на этот раз было сильнее и все осело горячей тяжестью внизу живота.
Отстранилась и укусила в шею. Не сильно, но как же хотелось сжать зубы на горячей, отдающей парфюмом коже. Влажная дорожка моего языка к его уху. Еще один удар. Поддерживая под поясницу мое отозвавшееся снова выгнувшееся тело.