Элантрис

Сандерсон Брендон

– Неправда, – немедленно возразил Эвентио. – Твоя мать невероятная умница.

– Ты – исключение, отец, поэтому и не понимаешь. Сильная женщина – не такое уж удачное приобретение, даже в Теоде, где к нам относятся более прогрессивно. На самом деле особой разницы не существует. Теоданцы утверждают, что предоставляют своим женщинам большую свободу, но при этом подразумевают, что свобода изначально принадлежит мужчинам, раз они ее раздают.

В Теоде я останусь незамужней дочерью. В Арелоне я – овдовевшая супруга. Разница огромная. Как бы я ни любила

Теод, мне придется жить с неотступным напоминанием, что я никому не нужна. Здесь у меня появилась возможность убедить себя, что кто-то хотел провести со мной жизнь, пусть даже ради государственной выгоды.

– Мы найдем тебе кого-нибудь другого.

– Не думаю. У Теорна родились дети; мой муж не получит трона, а это – единственная причина, по которой теоданец решится на брак со мной. И никто из дереитов не возьмет в жены принцессу Теода. Остается Арелон, где брачный контракт лишает меня права снова выходить замуж. Нет, отец, мы никого не найдем мне в мужья. Лучшее, что я могу сделать, – воспользоваться своим положением здесь. По крайней мере, в Арелоне я получаю толику уважения, не беспокоясь, как мои действия отразятся на шансах выйти замуж.

– Я вижу. – Принцесса ясно услышала в голосе отца недовольство.

– Неужели мне нужно просить не волноваться за меня? На нас надвигаются неприятности посерьезнее.

– Я не могу перестать волноваться за тебя, девочка. Ты у меня единственная дочь.

Сарин опустила голову, отчаянно придумывая, как перевести беседу на другую тему, прежде чем из глаз польются слезы. Ей стало стыдно за то, что она разрушила наивные иллюзии отца, и принцесса ухватилась за первую пришедшую в голову мысль:

– Дядя Киин живет в Каи.

Она услышала прерывистый вздох с другой стороны идущей через сеонов связи.

– Не упоминай при мне его имени, Ин.

– Но…

– Нет.

Сарин вздохнула.

– Ладно, поговорим о Фьердене. Что замышляет вирн?

– На сей раз даже предположить не могу. – Эвентио благодарно позволил увести разговор в сторону. – Что-то грандиозное. Перед теоданскими купцами закрываются северные и южные границы, а наши послы пропадают без следа. Я собираюсь отозвать их на родину.

– А твои осведомители?

– Тоже исчезают. Уже месяц я не могу никого заслать в Велдинг, и только Доми знает, что там затевают вирн и его джьерны. Послать же шпиона во Фьерден – все равно что отправить его на верную смерть.

– Но тем не менее ты их отправляешь, – тихо произнесла принцесса, распознав муку в отцовском голосе.

– Приходится. Приносимые сведения спасут тысячи, хотя на совести легче не становится. Я хотел бы послать кого-нибудь в Дахор.

– В монастырь?

– Да. Мы знаем, чем занимаются другие обители: Рэтбо тренирует неуловимых убийц, во Фьелдоре обучают шпионов, а в большинстве остальных – воинов. Но Дахор меня беспокоит. Я слышал о нем ужасные вещи, и у меня в голове не укладывается, что даже дереиты способны на подобные зверства.

– Похоже, Фьерден готовится к войне?

– Трудно

сказать, явных признаков нет, но кто знает. Вирн может послать на нас набранную из разных стран армию в любую минуту. Слабым утешением служит тот факт, что, скорее всего, он не догадывается, что мы знаем. К несчастью, знание ставит меня в крайне неловкую позицию.

– В каком смысле?

Король ответил не сразу.

– Если вирн объявит святую войну, Теоду конец. Нам не выстоять против объединенной армии Востока, Ин. Я не собираюсь сидеть сложа руки и наблюдать, как мой народ погибает.

– Ты собираешься сдаться?! – возмущенно воскликнула Сарин.

– Долг монарха – защищать свою страну. Если я окажусь на распутье между обращением в Дерет и уничтожением королевства, придется выбрать меньшее из двух зол.

– Наша страна не такая бесхребетная, как Джиндо!

– Джиндосцы показали себя мудрым народом, Сарин, – твердо ответил Эвентио. – Они сделали необходимый для выживания выбор.

– Но это означает полную сдачу!

– Это означает принятие разумного решения. Пока я ничего не предпринимаю. Пока две наши страны существуют, остается надежда. Но стоит Арелону пасть, и мне придется покориться. Мы не можем сражаться против всего мира, Ин; песчинка не способна остановить океан.

– Но… – Сарин не знала, что возразить. Она видела, в какой ситуации оказался отец. Встретиться с Фьерденом на поле битвы означает полное поражение. Сменить веру или умереть – от обоих вариантов к горлу подступала тошнота, но обращение казалось более разумным решением. Только в глубине души принцессе не давала покоя мысль, что лучше умереть, если ее смерть поможет правде восторжествовать над грубой силой.

Ей придется очень постараться, чтобы отцу не пришлось столкнуться с подобным выбором. Если Сарин остановит Хратена, то, возможно, ей удастся остановить и вирна. По крайней мере, на время.

– Тем более мне следует остаться в Арелоне, отец, – не допускающим возражения тоном заявила принцесса.

– Я знаю, Ин. Но я боюсь, что тебе грозит опасность.

– Я понимаю. Но если Арелон падет, я скорее останусь здесь и умру, чем увижу, что произойдет в Теоде!

– Будь осторожна и не спускай глаз с джьерна. О, кстати! Если выяснишь, почему вирн решил топить корабли Йадона, поделись со мной.

– Что?! – не веря своим ушам вымолвила Сарин.

– Ты не знаешь?

– Чего не знаю?

– Король Йадон потерял свою торговую флотилию почти целиком. По официальным данным, в нападениях винят пиратов, остатки банды Дрейка Душителя. Но мои источники указывают на вирна.

– Так вот что это было!

– Что?

– Четыре дня назад я была на балу, – объяснила принцесса. – Королю доставили сообщение, которое ужасно его расстроило.

– По времени совпадает, – согласился отец. – Я узнал два дня назад.

– Зачем вирну нападать на мирные торговые корабли? Если только… Идос Доми! Если король потеряет доходы, то ему грозит лишение трона!