Ельцин
Шрифт:
Глава 16
Эндшпиль
Реальная продолжительность второго президентского срока Ельцина составила менее половины первого. Ограниченное конституцией до четырех лет, его правление началось с опозданием из-за операции на сердце и еще больше сократилось из-за его досрочного ухода в отставку в декабре 1999 года. По сути же, назначение Владимира Путина премьер-министром и потенциальным преемником, произошедшее в августе, уже тогда в некоторой степени отлучило Ельцина от должности. Если первую половину срока он изо всех сил стремился вернуть себе власть, то вторая половина ушла на подготовку отказа от нее с тем, чтобы не испортить все то, чего он добивался. Некоторые современники высмеивали его поведение в то время, считая его импульсивным и несерьезным, однако он, несмотря ни на что, сумел достичь своих краткосрочных целей. А долгосрочные последствия этого обсуждаются и ощущаются и по сей день.
Свой эндшпиль Ельцин начал с того, что всерьез взялся за правительство и его главу. Об обновлении Совета министров он впервые задумался в ноябре — декабре 1997 года. Тяжкий груз недовольства президента пришелся на человека, с 1992 года находившегося в должности премьер-министра. Хотя Виктор Черномырдин и постоянно меняющиеся министры его кабинетов служили президенту верой и правдой, по мнению Ельцина, они были не способны справиться с задачей устойчивого развития рыночной экономики. В «Президентском марафоне» Ельцин пишет, что главным достоинством Черномырдина была «его уникальная способность к компромиссам… Но вот в чем дело: главный компромисс, на котором Черномырдин и „просидел“ все эти годы, — компромисс между рыночными отношениями и советским директорским корпусом — сейчас уже невозможен». Более того, Ельцин уже смотрел в будущее с тем, чтобы определить, кто станет следующим президентом; Черномырдин последнее время явно питал надежды заполучить этот приз, в то время как Ельцин считал, что его пристрастие к «шаблонам осторожного управления» и «усталость людей от привычных лиц в политике» не оставляют премьеру шансов в предстоящей президентской гонке. Он должен был уступить место человеку молодому, непоколебимому, «с иным взглядом на мир» [1496] .
1496
Цитаты из: Ельцин Б. Президентский марафон. М.: АСТ, 2000. С. 113, 118, 119.
Имеется множество свидетельств тому, что Ельцин на заключительной стадии своей карьеры в самом деле в огромной степени полагался на обновление кадров в сфере исполнительной власти как на ключ к президентскому лидерству. В 2000 году он с торжеством отметит, что в ту пору именно он сам в роли своеобразного политического импресарио заполнял пустующую общественно-политическую сцену России: «Давая шанс политику занять премьерское или вице-премьерское кресло, я сразу делаю его имя известным, его поступки значимыми и его фигуру — в чем-то знаковой». Ельцин признавал, что такая роль была продиктована необходимостью: «Иногда я думаю даже так: а ведь другого способа ввести в политику новых людей [а вместе с ними новые идеи и подходы] у меня просто не было!» [1497]
1497
Там же. С. 118.
Другого пути не было, потому что силы Ельцина были на исходе, его харизма блекла, а кроме того, его ограничивали решения, принятые в прошлом. Он уже многократно отказывался создавать политическую партию, которая служила бы платформой для его сторонников, идущих во власть, и создавала бы проельцинское идейное поле для тех, кто уже занимал какие-либо посты. Последняя попытка вовлечь Ельцина в работу над партией была предпринята сразу после выборов 1996 года его помощником Георгием Сатаровым, в июле отправившим президенту служебную записку о создании новой партии власти, которую он мог бы возглавить и которая включила бы в себя черномырдинский блок «Наш дом — Россия» и пучок центристских и либеральных объединений. Партия консолидировала бы новую политическую систему и «системную политическую элиту». Ельцин заверил Сатарова, что заинтересован его предложением. Но в то время основной заботой президента было собственное здоровье и предстоящая операция на сердце, а после операции он не предпринял никаких шагов по созданию партии [1498] .
1498
Батурин Ю. и др. Эпоха Ельцина: Очерки политической истории. М.: ВАГРИУС, 2001. С. 778–779; Георгий Сатаров, первое интервью с автором, 5 июня 2000.
«Под разными предлогами» Ельцин встречался с претендентами на пост премьер-министра в поисках технократа без «груза долгов и обязательств перед своей партией или перед „своей“ частью политической элиты». Таким образом, он без промедления отклонил кандидатуры партийных лидеров и политиканов, местных и общенациональных. Список сузился до трех членов последнего черномырдинского кабинета, человека, который ранее занимал посты в экономической сфере, директора Центробанка и бывшего командующего российскими пограничными войсками [1499] . Имена, входившие в перечень, были малоизвестны, и в нем присутствовал только один человек (бывший министр Борис Федоров), когда-либо принимавший участие в избирательной кампании и работавший в партии. Двух министров Ельцин исключил за близость к тем секторам, которые они контролировали. Федоров показался ему «слишком политизированным и амбициозным», Сергей Дубинин (банкир) и Андрей Николаев (военный) — чересчур запальчивыми и неустойчивыми [1500] . Дальнейшее поведение Ельцина заставляет обратить внимание на Николаева, который вне этих обстоятельств не остался бы в памяти. Ельцин знал и уважал его еще во время работы в Свердловске и с похвалой отзывался о его деятельности в Федеральной пограничной службе (он оставил пост директора службы в декабре 1997 года после ссор с другими чиновниками). То, что одним из кандидатов был генерал, показывает, что военный стиль управления был чем-то привлекателен для Ельцина задолго до возвышения Путина [1501] .
1499
Ельцин Б. Президентский марафон. С. 119–121. В списке Ельцина числились министры путей сообщения (Николай Аксененко), связи (Владимир Булгак), топлива и энергетики (Сергей Кириенко). Выступая перед парламентариями и другими политиками 7 апреля, он назвал в качестве серьезных претендентов московского мэра Юрия Лужкова, губернатора Орловской области и председателя Совета Федерации Егора Строева и саратовского губернатора Дмитрия Аяцкова, а также Булгака, но ничего не сказал о тех, кого позже упоминал в мемуарах.
1500
Там же. С. 120–121.
1501
В 1984 году Николаев, командовавший мотострелковой дивизией Уральского военного округа, выступил на совещании, организованном Свердловским обкомом КПСС. Первому секретарю Ельцину выступление понравилось, и он сказал, что у Николаева «блестящее будущее». См.: Олейник И. Андрей Николаев: генштабист в политике //В 1997 году Николаев подал Ельцину прошение об отставке, пытаясь заручиться его поддержкой. Но, к его удивлению, президент отставку принял: «Не люблю, когда на меня вот так давят». Цит. по: Ельцин Б. Президентский марафон. С. 121.
Продолжая вычеркивать имена из списка, Ельцин подошел к шестой кандидатуре — Сергею Кириенко, протеже бывшего нижегородского губернатора Бориса Немцова. Кириенко имел опыт работы в комсомоле, в банковской сфере и в нефтеперерабатывающей отрасли. Вместе с Немцовым он перебрался в Москву весной 1997 года и в ноябре стал министром энергетики. Самый молодой в ельцинском списке (Кириенко было 35 лет), он отличался мягкой манерой обращения и мальчишеской внешностью. Ельцин ценил его деловой опыт и сдержанность и в то же время отмечал в нем «что-то от отличника-аспиранта» [1502] . Впервые Ельцин и Кириенко встретились в 1994 году в Нижнем Новгороде, когда Ельцин неосмотрительно объявил Немцова своим преемником. В начале марта 1998 года Кириенко подал Ельцину краткий отчет о модернизации российской угольной промышленности; документ Ельцину понравился, как и «юношеский максимализм» Кириенко [1503] . Кириенко в большей степени, чем Анатолий Чубайс и Немцов, был для Ельцина Егором Гайдаром его второго срока, вундеркиндом, имеющим связи и способным ускорить ход перемен, действуя от лица нетерпеливого президента [1504] .
1502
Ельцин Б. Президентский марафон. С. 121.
1503
Сергей Кириенко, интервью с автором, 15 января 2001. В 1994 году Кириенко выступал на ужине в честь Ельцина, устроенном Немцовым. Ельцин спросил, не хочет ли он перебраться в Москву, но Немцов был против. В августе 1997 года Кириенко вместе с Немцовым встретился с президентом в «Волжском утесе» и был приглашен на семейный ужин.
1504
Описания, данные Ельциным в мемуарах обоим политикам, во многом схожи, но в «Президентском марафоне» (с. 121–122) он противопоставляет практический опыт Кириенко отсутствию такового у Гайдара. Различия он преувеличивает и даже говорит, что они принадлежали «к разным поколениям». Но разница в возрасте между ними составляла всего шесть лет, и когда в 1992 году Гайдар стал исполняющим обязанности премьер-министра, он был всего на семь месяцев старше Кириенко, когда Ельцин выдвинул последнего на должность главы правительства в 1998 году.
В 1998 году Ельцин не допустил того, что, как он подозревал, следовало сделать еще в 1997 году, — полностью подчинить правительство группе «молодых реформаторов» вокруг Чубайса. Аукцион по Связьинвесту подорвал позиции Чубайса и Немцова, которые обладали куда большим политическим опытом, чем Кириенко. Повышать можно было проверенных молодых членов команды, не затронутых этим инцидентом. Ельцин знал, кто ему нужен, и этим человеком был Кириенко. Ранним утром 23 марта 1998 года он сообщил об этом Черномырдину. Кириенко согласился занять пост, и Ельцин подписал указ о назначении его исполняющим обязанности премьер-министра. Ельцин, по утверждению Кириенко, даже смахнул слезу, рассказывая ему о разговоре с Черномырдиным [1505] .
1505
Именно так в интервью со мной описывал ход событий Кириенко, на чью память я полагаюсь больше всего. В «Президентском марафоне» Ельцин пишет, что встретился с Кириенко раньше, чем с Черномырдиным. Недавно принятый закон о правительстве требовал, чтобы на пост премьера назначался только первый его заместитель. Ельцин об этой детали не знал, и после подписания указа ему пришлось предпринимать дополнительные шаги: он назначил Кириенко первым вице-премьером, а только потом повысил его в должности.
Предложенную президентом кандидатуру должно было утвердить абсолютное большинство депутатов Госдумы, составляющее 226 парламентариев. Но законодатели не спешили подчиняться. Согласно статье 111 Конституции РФ, если за две отведенные законом недели депутаты трижды отклонят предложение президента, он имеет право распустить Думу и назначить новые выборы. Неприятие предложенной кандидатуры на первом голосовании не обязывало президента предлагать другого человека. После того как 10 апреля Кириенко набрал всего 143 голоса, Ельцин решительно воспользовался своим правом и снова предложил его кандидатуру; 17 апреля за Кириенко проголосовали 115 человек. К третьей попытке Ельцин полностью выложился. Он собрал известных политиков на круглый стол в Екатерининском зале кремлевского здания № 1, настойчиво осаждал лидеров думских фракций и убедил Совет Федерации поддержать кандидатуру Кириенко. Владимир Жириновский, лидер третьей по значению фракции Госдумы, партии ЛДПР, выступил в поддержку Ельцина и его кандидата — по его словам, во имя политической стабильности («Плохое правительство лучше, чем отсутствие правительства»), хотя все вокруг считали, что эта поддержка объясняется чисто материальными соображениями [1506] . Помог старинный противник Ельцина Николай Рыжков, возглавлявший небольшой социалистический блок; он заявил, что поддержку кандидатуры, предложенной президентом, можно расценивать как шаг «против уничтожения Думы». Спикер палаты, коммунист Геннадий Селезнев, призвал голосовать за Кириенко, предупредив, что первый в истории роспуск Думы может угрожать единству России. «Мы находимся под прессом президента, — отметил он, — и у нас нет другого выхода» [1507] . Селезнев побудил Думу сделать третье голосование тайным, что позволило многим коммунистам и другим депутатам уклониться от требований партийной дисциплины. Хотя Ельцин не пользовался популярностью, он сумел сыграть на боязни депутатов, что из-за новых выборов они лишатся мандатов и мест в парламенте, будут вынуждены вести кампанию без думского аппарата и на них будет возложена ответственность за побочные эффекты в сфере экономики. В довершение всего Ельцин выступил по телевидению и заявил, что он просил Павла Бородина «решить после голосования проблемы депутатов», под которыми понималось жилье и другие привилегии, если депутаты продемонстрируют «конструктивный» подход к утверждению кандидатуры премьера. «Понималось ли под этим удовлетворение их бытовых просьб или классический подкуп, остается лишь гадать» [1508] .
1506
Владимир Жириновский, интервью с автором, 22 января 2002. В Москве было широко распространено мнение, что ЛДПР существует на деньги Кремля. Двое из тех, кто в 1998 году занимал высокие посты, говорили мне, что деньги поступали из проправительственных компаний и из секретной статьи федерального бюджета.
1507
Родин И. Коммунисты предлагают решить участь Думы открытым голосованием // Независимая газета. 1998. 24 апреля.
1508
Батурин Ю. и др. Эпоха Ельцина. С. 754.
24 апреля Госдума сдалась. Когда прозвучал сигнал окончания голосования, оказалось, что за кандидатуру Кириенко проголосовал 251 депутат [1509] . Ельцин показал новому премьеру его кабинет в российском Белом доме. С этого момента для них обоих началось падение.
Ельцин не мог устоять перед искушением провести ряд уравновешивающих министерских перемещений — особенно уволить Чубайса и склонного к консерватизму министра внутренних дел Анатолия Куликова, а также настоять на том, чтобы его приверженец Борис Немцов остался вице-премьером. После этого он предоставил Кириенко такую же свободу в выборе министров кабинета и определении программных инициатив, какую в 1991–1992 годах получили Гайдар и Геннадий Бурбулис. Страстно желая, чтобы молодой политик добился успеха, Ельцин до своего летнего отпуска два-три раза в неделю встречался с Кириенко в Кремле или «Горках-9» [1510] . Энергичные молодые министры занялись финансами (Михаил Задорнов), экономикой (Виктор Христенко), налогами (Борис Федоров), вопросами труда (Оксана Дмитриева) [1511] . Думе были предложены проекты законов по экономической либерализации. В мае Кириенко и руководитель кремлевской администрации Валентин Юмашев вместе с Татьяной Дьяченко попросили Ельцина уволить Павла Бородина и начать расследование по обвинениям в коррупции, процветающей в кремлевском Управделами, и почти преуспели в этом. После задушевной беседы с Бородиным Ельцин приказал ему устраивать тендеры на выполнение будущих контрактов, однако увольнять его все-таки не стал [1512] .
1509
Против проголосовали только 25 депутатов; почти 200 депутатов испортили бюллетени, воздержались или просто отсутствовали; 12 прислали письменные заявления о поддержке кандидатуры премьера, но в общем результате они не учитывались. Поскольку голосование было тайным, определенности в партийных пристрастиях нет. Но журналисты полагают, что 20–25 депутатов-коммунистов наперекор Геннадию Зюганову поддержали Кириенко. См.: Родин И. Дума проголосовала за Сергея Кириенко и продлила свое существование // Независимая газета. 1998. 25 апреля; Hoffman D. Third Vote Confirms Kiriyenko as New Russian Premier // The Washington Post. 1998. April 25.
1510
Интервью С. Кириенко.
1511
Имеется в виду Михаил Михайлович Задорнов, экономист, который вместе с Григорием Явлинским в 1990 году разрабатывал программу «Пятьсот дней». Не путать с сатириком Михаилом Николаевичем Задорновым, упоминавшимся в главе 13.
1512
Источник: интервью с каждой из сторон в этом деле. Слухи об этом появились в прессе около 20 мая. Борис Немцов разработал систему тендеров для большинства других гражданских ведомств в 1997 году.
Если Кириенко и обладал некоторыми качествами, необходимыми для «реформирования реформ», время для его назначения было неподходящим, и все, что он мог сделать, — это немного разрядить чреватую взрывом ситуацию. В итоге неожиданным фактором стал экономический спад в странах Юго-Восточной и Восточной Азии, по перегретым экономикам которых в 1997 году больно ударило падение цен на товарных биржах с последовавшим далее обрушением курсов местных валют. «Азиатский грипп» оказался заразным для российской финансовой системы, и в октябре — ноябре симптомы «простуды» были уже налицо. Вмешательство государства с целью укрепления рубля не смогло в полной мере восстановить доверие участников рынка, что подтвердило снижение фондового индекса РТС с 572 пунктов — максимума по состоянию на 6 октября — до 397 пунктов по состоянию на 31 декабря [1513] . Экономическая неопределенность усилила мучительные раздумья Ельцина по поводу Черномырдина. Он был недоволен тем, что премьер не находит ответов на острые финансовые вопросы, и поделился своим недовольством с инсайдерами [1514] . К марту наблюдатели стали отмечать, что в России развивается кризис азиатского типа. На второй неделе мая, когда мировая цена на сырую нефть упала до 12 долларов за баррель (в январе 1997 года она составляла 26 долларов), а индекс РТС приблизился к 200 пунктам, пресса предсказала девальвацию рубля. Ельцин вместе с Кириенко и Дубининым могли бы смириться с неизбежным и попытаться как-то смягчить происходящее, но новое правительство «страшно боялось» такой перспективы и ее политических последствий [1515] . Никто не отреагировал, и расцвела спекуляция. Тем летом попытки поддержания рубля обходились в 4 млрд долларов ежемесячно, из-за чего золотовалютные резервы снизились до 15 млрд.
1513
Goriaev A., Zabotkin A. Risks of Investing in the Russian Stock Market: Lessons of the First Decade // Emerging Markets Review. № 7 (December 2006). P. 380–397.
1514
Во время одной из встреч с помощниками Ельцин прервался, чтобы позвонить Черномырдину и поинтересоваться курсом государственных казначейских обязательств. «Премьер смешался и попросил время для подготовки ответа. Б. Ельцин положил трубку и заметил: „Ну вот, премьер, а не знает. А я знаю“. Президент сиял: как же — опередил. Он во всем хотел быть первым». Батурин Ю. и др. Эпоха Ельцина. С. 734.
1515
Ельцин Б. Президентский марафон. С. 204. Борис Немцов, в прошлом патрон Кириенко и теперь один из его заместителей, считал, что стабилизационную девальвацию мoжно было провести в первые несколько недель пребывания Кириенко на посту премьера. Он говорил, что Кириенко, как и Ельцин, и слышать об этом не хотел. См.: Немцов, второе интервью с автором, 6 февраля 2002.