Ельцын в Аду
Шрифт:
Убежавший на Запад секретарь диктатора Бажанов: «На квартире Сталина жил его старший сын, которого называли не иначе, как Яшка. Это был скрытный юноша, вид у него был забитый... Он был всегда погружен в какие-то внутренние переживания. Можно было обращаться к нему, но он вас не слышал, вид у него был отсутствующий».
«Знатоки» и «очевидцы распространяли «правдивые сведения» о том, что Надежда Аллилуева якобы жалела пасынка, чуть ли не роман имела с ним... На самом деле она не любила диковатого мальчика. Но жалела Иосифа и писала об этом Марии Сванидзе: «Я уже потеряла всякую надежду, что он (Яков) когда-либо сможет взяться за ум. Полное отсутствие всякого интереса и всякой цели... Очень жаль и очень неприятно за Иосифа, его это (при обших разговорах с товарищами) иногда очень задевает».
Яша рос нелюдимым, закомплексованным.
В. Буточников, который учился в Кремле в военной школе и дружил с этим неразговорчивым юношей:
– «Яша почти никогда не принимал участия в оживленном разговоре, исключительно спокоен и одновременно – вспыльчив».
Старший сын не мог терпеть постоянного презрения отца. Он рано решил жениться. Но Генсек не только запретил – посмеялся над ним. И Яша пытался застрелиться, но ... только ранил себя. После этого не захотел остаться в доме – бежал в Ленинград, к Аллилуевым. 9 апреля 1928 года Сталин написал супруге: «Передай Яше от меня, что он ведет себя как хулиган и шантажист, с которым у меня нет и не может быть ничего общего. Пусть живет где хочет и с кем хочет».
Молотов: «Я бы сказал, что Яков каким-то беспартийным был. Я его встречал у Сталина, но очень редко, и особой теплоты, конечно, не было. Сталин его суховато принимал. Был ли Яков коммунистом? Наверно, был коммунистом, но эта сторона у него не выделялась. Работал на какой-то небольшой должности. Красивый был. Немножко обывательский».
Из автобиографии Я. Джугашвили: «... До 1935 года жил на иждивении отца и учился, в 1935 году окончил транспортный институт... В 1937 году поступил в Артиллерийскую академию...»
Его поступление в Академию вызвало примирение с отцом, который всегда хотел, чтобы его сыновья были военными. Яков окончил этот вуз 9 мая 1941 года, за 42 дня до начала войны, и ушел на фронт в первый ее день. У него даже не оставалось времени увидеть Генсека. Яков позвонил ему по телефону с дачи младшего брата Василия. Там шли веселые проводы... Отец сказал: «Иди и сражайся».
Нарком обороны Тимошенко спросил Вождя: отправлять ли на передовую позицию Якова, который очень туда просится. «Некоторые, - молвил Сталин, сдерживая гнев, - мягко говоря, чересчур ретивые работники всегда стремятся угодить начальству. Я не причисляю Вас к таковым, но советую Вам впредь никогда не ставить передо мной подобных вопросов».
Командование полка, не зная, что Джугашвили из окружения не вышел, представило его к ордену Красного Знамени. Списки утвердил главнокомандующий войсками Западного направления маршал Семен Константинович Тимошенко. Член военного совета Николай Александрович Булганин сообщил Сталину, что его старший сын представлен к ордену.
Но награду Яков не получил. В Москве унали, что он в плену...
17 июля немцы разрешили ему написать короткое письмо, которое по дипломатическим каналам попало в столицу СССР.
«Дорогой отец! Я в плену, здоров, скоро буду отправлен в один из офицерских лагерей в Германии. Обращение хорошее. Желаю здоровья. Привет всем. Яша».
Его фотографии использовались в немецких листовках, которые сбрасывались над расположением советских войск. В одной из них говорилось: «По приказу Сталина учат вас Тимошенко и ваши политкомы, что большевики в плен не сдаются. Однако красноармейцы все время переходят к немцам. Чтобы запугать вас, комиссары вам лгут, что немцы плохо обращаются с пленными. Собственный сын Сталина своим примером доказал, что это ложь. Он сдался в плен, ПОТОМУ ЧТО ВСЯКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ ОТНЫНЕ БЕСПОЛЕЗНО!
Следуйте примеру сына Сталина — он жив, здоров и чувствует себя прекрасно. Зачем вам приносить бесполезные жертвы, идти на верную смерть, когда даже сын вашего верховного заправилы уже сдался в плен».
Когда его первенец попал в плен, Хозяин поверил в его измену. И когда немцы через Красный Крест предложили обменять Джугашвили-младшего на пленного Паулюса, он выдал знаменитую фразу: «Солдата на фельдмаршала не меняю». Не привлек его и вариант обмена Якова на племянника Гитлера Лео Раубаль. Правда, были созданы несколько диверсионных групп, которые должны были выкрасть Джугашвили-младшего из плена или убить, чтобы фашисты перестали его использовать. Все они погибли...
– Такое поведение доказывает, что Вы безжалостны и к своим детям, и к чужим, - начал очередной сеанс психоанализа Фрейд.
– Герр Джугашвили мог спасти сына, обменяв на пленных немцев, и в этом не было бы ничего дурного. Но он не захотел. Вполне вероятно, что в этом человеке умерли даже отцовские чуства. Похоже, кстати, своего первенца он просто не любил. В 1934 году отец довольно зло сказал о Якове:
– «Его ничто не спасет, и стремится он ко мне, потому что ему это выгодно».
Сталину не нравилась и невестка. Когда Яков попал в плен, Сталин велел органам разобраться с его женой: не причастна ли она к сдаче мужа в плен? И это несмотря на то, что она — еврейка!
Василий Сталин презрительно заметил насчет старшего брата:
– Ваши стойкость и принципиальность вызывают уважение, - обратился Ницше к Вождю, - но почему Вы все-таки даже не попытались выручить сына?
– В то время было много солдат, сдавшихся в плен добровольно, и дезертиров. Я издал указ, в котором все военнослужащие, попавшие в плен, объявлялись вне закона, и их семьи подвергались репрессиям. Так я оставил своим солдатам только две возможности: или сражаться и победить, или - умереть. Но в это время с немецких самолетов сбрасывали листовки с фотографией моего сдавшегося в плен сына!
Согласно моему приказу, попавшим в окружение надлежало «сражаться до последней возможности, пробиваться к своим, а тех, кто предпочтет сдаться в плен, уничтожать всеми средствами, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственных пособий и помощи». Как бы я выглядел в глазах соотечественников, во мнении Истории, если бы спасал своего сына-предателя, а сыновей других людей наказывал бы за то же самое преступление?!
... И в лубянскую тюрьму отправилась Юлия Мельцер – жена его сына- «изменника», мать его внучки. Ее выпустили через два года, когда Хозяин окончательно узнал: Яков не предавал. Но это случилось потом... А тогда, в страшные дни, глава Политуправления армии Мехлис создал версию, которая распространялась в воинских частях: сын Сталина доблестно сражался, не имея никаких привилегий, был ранен и попал в плен. Немецкие листовки – всего лишь пропаганда.