Ельцын в Аду
Шрифт:
Я всегда утверждал, что наш говорливый карлик — жидолюб!
– раздался голос гауляйтера Восточной Пруссии Эрика Коха.
– Я давно распознал эту гниду! Еще в 1927 году я написал памфлет против Геббельса «Последствия смешения рас», впрочем, не называя никаких имен. В моих словах сокрыта истина!
«Телесная гармония нарушается в результате уродств, нескладности отдельных частей тела. В этой связи я хотел бы указать лишь на нижнесаксонскую поговорку: «Берегись уродством отмеченного!» Английский король Ричард III из Йоркской династии был образцом подлости. Он приказал убить в Тауэре обоих своих племянников... задушить жену во время родов. И что же он, оказывается, был горбат и хромал...»
Из средневековой зоны донесся гневный вопль обвиненного Ричарда III:
Это ложь! Горба у меня не было — только одно плечо было выше другого!
Эрик Кох, нисколько не смущаясь, пробормотал:
Все равно подлец, раз англичанин. «Как и он, хромым был тоже придворный шут Франциска I Французского, пользовавшийся дурной славой и сомнительной известностью из-за своих глупостей, интриг и злословия... Талейран был колченогим. Характер его известен. Едва ли можно пользоваться по отношению к нему словом «характер».
Ницше не преминул блеснуть эрудицией:
Вы могли бы также с радостью сообщить, что, согласно действовавшему в раннем средневековье порядку избрания германских императоров, запрещалось избирать калеку; это, как известно, приводило к тому, что сторонники одного кандидата в императоры ухитрялись отрубать его конкурентам руку или выкалывать глаза, чтобы лишить их возможности оспаривать трон.
Да мне дадут слово сказать!
– завопил Геббельс - «Нога моя была повреждена в результате несчастного случая, происшедшего со мной, когда мне было 13-14 лет, так что с расовой точки зрения нельзя делать отсюда никаких неблагоприятных выводов, какие были бы в противном случае оправданы».
Врешь, - позлорадствовал Кох, - ты родился колченогим! Ты самый тщедушный и низкорослый среди всего руководства Рейха! Ты — отец семейства, а весишь всего 45 килограммов, у тебя слишком большая голова по сравнению с телом. Народ называет тебя сморчком-германцем! А нога твоя постоянно в гипсовых шинах. Ты даже сапоги, как все истинные арийцы должны, одеть не можешь!
Министр пропаганды рейха вынужденно признался:
– «Тяжелейшее наказание, которое кто-нибудь может придумать для меня, - это заставить меня обойти строй почетного караула. И все-таки не всегда этого можно избежать. Когда по программе какого-нибудь мероприятия мне надлежит идти вдоль фланга солдат, накануне всю ночь мне снятся кошмарные сны». Но это не значит, что я — плохой фашист!
Кох не сдавался:
В ранней молодости ты, урод, написал: «Я — немецкий коммунист»!
Это именно была ошибка молодости! И я — не урод! Меня любили и любят самые красивые женщины...
– тут он глянул на Магду и поправился — самая прекрасная и лучшая женщина Германии...
Ах, оставь, Йозеф, свою ложь, ты не перед аудиторией выступаешь! С тобой спали сотни актрис, певиц, балерин и прочих шлюшек, чтобы ты не испортил им карьеру. А я за тебя вышла замуж по настоянию фюрера. Потом, правда, полюбила тебя искренне. Как же ты ответил на мою любовь?! Делал мне детей одного за другим — а сам перескакивал из постели одной куртизанки в другую...
Я хотел бы дать свое заключение, - вмешался Фрейд.
– Красивые дамы помогали доктору Геббельсу преодолеть комплекс неполноценности, а патологическим типом и лгуном он стал не из-за больной ноги, а в результате обладания властью.
Отвяжись от Йозефа, жид ученый!
– заорал фюрер.
– Он - «единственный оратор, которого я могу слушать, не засыпая».
И все же я хотел бы отмести обвинения в жидофилии, - вернулся к болезненной для него теме колченогий враль.
– «В нынешней исторической схватке каждый еврей является нашим врагом... Разве евреи - тоже люди? Тогда то же самое можно сказать и о грабителях-убийцах, о растлителях детей, сутенерах. Евреи - презренная раса, произрастающая, как гнилостная плесень, на культуре здоровых народов. Против них существует только одно средство — отсечь ее и выбросить. Уместна только не знающая жалости холодная жестокость!».
Глупости Вы изрекаете с умным видом, рейхсминистр!
– возмутился Ницше.
– Из евреев, составлявших менее одного процента населения Германии, вышло 25 процентов всех нобелевских лауреатов, приходившихся на эту страну. В 1914-1918 годах за фатерлянд пали в боях 12 тысяч евреев! Эти люди - гордость нашей нации!
Источник антисемитизма моего пациента, - поставил диагноз Фрейд, — личная неприязнь к отдельным индивидуумам этой национальности. Главный редактор одной из влиятельнейших газет, еврей Теодор Вольф не взял его на работу и не напечатал ни одну из пятидесяти статей, которые ему посылал Геббельс. Тот ему пренебрежения не простил: 57-летнего Вольфа, заблаговременно бежавшего от нацистов, депортировали из Франции в рейх, где он погиб в Заксенхаузене.
Магда, слушавшая всю эту перепалку, пришла в себя, и внимание собравшихся переключилось на ее жизненные перипетии.
Молодая красавица вышла замуж за немецкого фабриканта Гюнтера Квандта, годившегося ей в отцы. (А вы не верите в «Эдисов комплекс!» - торжествующе отметил основатель психоанализа). Но быстро разочаровались в браке. Пожилой супруг оказался скупцом: вынудил новобрачную вести книгу учета расходов по домашнему хозяйству и в ней точно записывать, сколько денег и на что она тратит. Магда не стала счастливой с этим мужчиной, который был больше женат на своих фабриках, чем на ней. Через семь лет семейной жизни у нее появился любовник, полный антипод ее благоверному: лишь на три года старше ее, брюнет приятной наружности и вдобавок ко всему — еврей! Его звали Хаим Виталий Арлозоров, он был приверженцем сионизма, выступал за создание свободного еврейского государства в Палестине.
Магда, восторженно принявшая идеи Арлозорова, не прилагала ни малейших усилий скрывать свои отношения с ним. Она встречалась с любовником в Бад-Годесберге в том же отеле, в котором они с Квандтом праздновали свою свадьбу. После того как последний узнал об адюльтере, он закрыл дверь своего дома и запретил ей преступать его порог. Изменница встала перед проблемой: как представить приближающийся развод, чтобы ее не признали виновной в нем. В противном случае она теряла право на содержание и право опеки над своим собственным сыном Харальдом.
Магда переехала к своей матери и обдумала стратегию: в доме Квандта она обнаружила несколько старых любовных писем, которые Гюнтер получил еще в молодости. Изменщица передала их своему адвокату, который обсуждал с Квандтом развод. Тот, чтобы избежать скандала, согласился выполнить все требования своей супруги: гарантировал ей единовременную выплату в размере 50 тысяч рейхсмарок, кроме того, месячное содержание в 4000 рейхсмарок — в четыре раза больше, чем к примеру, зарабатывал гауляйтер Берлина Йозеф Геббельс. Ей также обещали, что она будет принимать участие в воспитании Харальда. Брак был расторгнут по обоюдному согласию летом 1929 года.