Ельцын в Аду
Шрифт:
– Какая хитрожопая!
– восхитился Сатана.
Когда о разводе узнал ее близкий знакомый — племянник американского президента мультимиллионер Герберт Гувер, он немедленно поехал в Берлин, чтобы сделать ей предложение. Но сердцеедка осталась с Арлозоровым. Она часто сопровождала Хаима в его поездках, например, в Лондон, где тот работал над осуществлением своих сионистских целей. Если бы не колченогий Йозеф, Магда, скорее всего, вскоре стояла бы на посту перед кибуцем в Палестине с ружьем на плече и лозунгом из Ветхого Завета на устах.
На горе сионизму молодая дама, до сих пор не интересовавшаяся политикой, в 1930 году впервые услышала речь Геббельса, который из-за своего маленького роста, представлявшего резкий контраст по сравнению с идеалом высокого светловолосого немца, тогда носил произвище «крошка-германец». Уже на следующий день она записалась в члены Ниционал-социалистической германской рабочей партии и вскоре уже работала руководительницей женской нацистской группы в берлинском районе Вестэнд. Деловые отношения с гауляйтером Берлина с февраля 1931 года переросли в интимные.
Магда вначале и не думала о том, чтобы порвать с Арлозоровым. У обоих любовников она старалась зажечь ревность, рассказывала каждому, что у нее есть другой. Только не выдавала, кто это был. 12 апреля 1931 года ситуация наконец достигла своего пика - и «шведский брак» немца, немки и еврея распался.
Вечером того дня Геббельс сделал запись в своем дневнике о «глубочайшем разочаровании» и о «безумной ревности». Он описывал, как утром безрезультатно пытался дозвониться до своей пассии. Никто не брал трубку. Проходили часы, потом Магда наконец позвонила гауляйтеру. Геббельс не выдержал и высказал наболевшее:
«Человек, которого она любила до меня, тяжело ранил ее пулей в ее же квартире. Она была все еще там. Я слышал по ее голосу, что я могу ее потерять...»
К Магде пришел в то утро Хаим. Произошла ссора, во время которой дамочка сильно разозлила своего любовника. Арлозоров выхватил пистолет и выстрелил. Пуля застряла в дверном косяке. Никто не пострадал, но отношения между ними прекратились. Борец за сионизм отправился в Палестину, где в июне 1933 года в Тель-Авиве стал жертвой покушения... правого сиониста.
Мои убийцы предполагали, что я был связан с немецкими национал- социалистами, вел с ними переговоры о переселении немецких евреев в Палестину. Это не так! Шлепнули меня ни за что! Зато в мою честь сегодня названы улицы в городах Израиля и поселения: Кфар-Хаим, Кирьят-Хаим и киббуц-Хаим, - похвастался Арлозоров.
После разрыва с евреем вертихвостка охотно заменила его на антисемита.
Поначалу особой радости мне это не доставляло, - вспомнил Геббельс.
– Конечно, Магда «пленительно дика» и любит так, как могут любить только великие женщины. Но уже на следующий день я понял: «Мое доверие к ней исчерпано. Она любила так много, мне же рассказывала об этом обрывками. И вот я лежу до утра. И меня бьет плеть ревности...»
Что случилось бы дальше, никто не знает, если бы в жизнь в буквальном смысле слова пошедшей по рукам женщины не вошел новый мужчина, жертвой очарования которым она стала: Адольф Гитлер.
Дочь горничной познакомилась с ним осенью 1931 года на чае в берлинском отеле «Кайзерхоф». Геббельс представил ее фюреру, правда, умолчав о том, что она его любовница. Гитлер прочитал Магде политический доклад, она же не отрывала взгляда от его губ. Это ему понравилось.
Адъютант фюрера Отто Вагенер:
– «Гитлер очаровался этой блондинкой с огромными серо-голубыми глазами. После их первой встречи мы поехали в оперу, позже он немного посидел со мной в салоне. Казалось, впечатления Гитлера от посещения оперы и знакомства с Магдой странным образом перемешались. Он говорил о неземных моментах, о божественности человека, о больших чувствах, которых ему недостает после смерти Гели и которые вновь с силой захлестнули его, когда он увидел Магду».
– Что ж ты, лопух, ее сразу не трахнул!
– загоготал Люцифер.
– Она ж - как сорока в детском стишке: «Этому дала, этому дала...» Никому не отказывала! Нацист №1 поморщился: не любил пошлостей. Его адъютант пояснил:
– Герман Геринг намекнул, что Магда - подруга Геббельса, «Гитлер был
потрясен. Его лицо исказилось, очевидно, он хотел засмеяться. Но это был не смех». Он вновь заговорил со мной после того случая с Магдой: «Эта женщина могла бы сыграть большую роль в моей жизни, даже не будучи моей женой. Она могла бы быть женским полюсом в моей работе, моих односторонних мужских инстинктов. Она могла бы быть для меня второй Гели. Жаль, что она не замужем».
«Платоническая любовь — это искусство ухаживать за женщиной, не делая ей детей», - процитировал Ницше чей-то афоризм.
– У герра Гитлера платоническая любовь переросла в политическую интригу: он понял, что может использовать новую знакомую в своих целях. И не ошибся!
... В октябре 1931 года Геббельс послал своих сотрудников с важной миссией в землю Брауншвейг, которая имела собственное посольство в Берлине для представительства своих экономических интересов. В этой миссии оказался свободен пост правительственного советника дипломатической службы. Магда предложила на эту должность Гитлера и достигла своей цели: кандидат автоматически становился гражданином Германии, и в феврале 1932 года австриец наконец получил германское гражданство.
В этой дипломатической миссии участвовал и я, - рассказал Отто Вагенер, - сопровождая Магду в одной из ее поездок. Во время паузы между поездками я попросил ее о личном разговоре. В беседе с глазу на глаз Магда узнала от меня, как фюрер очарован ею, как важно для него иметь в своем окружении такую женщину, как она. Такие слова польстили этой честолюбивой даме. В то же время она поняла: вопроса о замужестве с Гитлером и быть не может. Тот постоянно подчеркивал, что его большие политические задачи не позволяют ему вступить в брак. Чтобы Магда все же смогла быть рядом с боссом, не вызывая общественного возмущения, я предложил ей выйти замуж за Геббельса. В первый момент она не поняла, почеу я делаю ей такое предложение, и спросила.
– «Как Вы додумались до этого?»
«Потому что Вы с Геббельсом и так уже хорошо знакомы, - ответил я, - потому что Гитлер хорошо относится к нему и потому что Геббельс — приличный человек, вместе с которым Вы должны и Вы сможете решить эту трудную задачу, которую Вы выполняете не только лично для Гитлера, но и для всего движения, для блага всего немецкого народа».
Магда после этого разговора, колеблясь, подала мне руку и, также колеблясь, сказала:
– «Господин Вагенер, так со мной не говорил еще ни один человек. Я все понимаю, и все же у меня голова кругом идет. Давайте пойдем обратно к машине. Вы не должны меня переоценивать. Я также борюсь против того, что я сама делаю. Но для Адольфа Гитлера я готова все взять на себя».