Ельцын в Аду
Шрифт:
Я помню, что тяжесть отступила после нескольких рюмок. И тогда, в этом состоянии легкости, можно было и оркестром дирижировать».
– Аргументация Ваша, - скривился разведчик-докладчик, - не выдерживает критики. Путч, на который Вы ссылаетесь, завершился 4 октября 1993 года, в Берлине же Вы ломали комедию 30 августа следующего года. То есть прошло без малого десять месяцев. Любому бы хватило, чтобы выйти из стресса! Да и рюмок было не «несколько» - Вы с Грачевым пили тогда, как лошади! Даже не как воспетая в песнях «пара гнедых», а как целая «русская тройка»!
– А декокт какой ты изобрел: водка, шнапс, пиво и красное вино! Это даже не коктейль «Кровавая Мэри», а посильнее смесь: «Динамитный Боря»!
– облизнулся Ницше.
– Вы говорите как знаток, герр философ!
– поморщился Гитлер.
– Ваше отношение к спиртному?
– «Мальчиком я думал, что потребление вина, как и курение табака, вначале есть только тщеславие молодых людей, позднее дурная привычка. Чтобы верить, что вино просветляет, для этого я должен быть христианином, значит, верить в то, что является для меня абсурдом. Довольно странно,что при этой крайней способности расстраиваться от малых, сильно разбавленных доз алкоголя, я становлюсь почти моряком, когда дело идет о сильных дозах. Еще мальчиком вкладывал я в это свою смелость. Написать и также списать в течение одной ночи длинное латинское сочинение, с честолюбием в пере, стремящимся подражать в строгости и сжатости моему образцу Саллюстию, и выпить за латынью грог самого тяжелого калибра – это, в бытность мою учеником, ...не состояло вовсе в противоречии с моей физиологией... Позже, к середине жизни, я восставал, правда, все решительнее против всяких спиртных напитков: я, противник вегетарианства по опыту, ... могу вполне серьезно советовать всем более духовным натурам безусловное воздержание от алкоголя. Достаточно воды...»
ЕБН в мыслях послал философа очень далеко.
– Если хотите быть достойным эсэсовцем, с пьянкой надо кончать. «Мы с вами знаем, что только хорошая минеральная вода и замечательные фруктовые соки, равно как и хорошее дешевое молоко, могут вытеснить алкоголь», - назидательно сказал Гиммлер.
Экс-гарант послал рейхсфюрера СС туда же, куда и Ницше, - только уже вслух.
– Ладно, давайте вернемся к достойным качествам нашего недостойного претендента на Железный крест, - смилостивился Гитлер.
– Как Вы относитесь к курению, герр Ельцин?
– Не переношу табачного дыма!
– Тут наши вкусы совпадают! Зарубите себе в памяти мой афоризм: «Курение – это месть краснокожих за то, что белые приучили их к спиртному и тем самым обрекли на вымирание».
– При чем тут индейцы? И почему это алкоголь приводит к вымиранию? Русские ведь не вымерли?!
– Ты, очевидно, не знаешь, что табак европейцы завезли из Америки. А насчет своих соотечественников не переживай: вымрут обязательно! Если, конечно, не бросят пить и курить. И если ими и дальше будут править подобные тебе, - «утешил» спутника Ницше.
Фюрер кинул в слишком говорливого философа леденящий взгляд, способный заморозить на лету струйку мочи, и продолжил разглагольствовать:
– «На доме одного нюрнбергского коммерсанта висела табличка: «Курильщиков просят не переступать этот порог». Я повесил такую же на дверях своей квартиры... Когда мой личный фотограф Генрих Хоффман привез осенью 1939 года из Москвы снимки Сталина с трубкой в руках, я запретил их публикацию, чтобы «не нанести ущерб монументальной картине бытия диктатора». Своей будущей супруге я запретил три вещи: танцевать, загорать и курить. «Если бы я заметил, что Ева курит, я тут же бы порвал с ней». Я заявил рейхсмаршалу: Геринг, Вы считатете, что фотографии, где Вы изображены с трубкой в зубах, производят хорошее впечатление? А если Вас увековечат с сигарой во рту, что Вы на это скажете?»
– Я бы сказал: курящий бегемот!
– Ницше не уставал подтрунивать. Взгляд Гитлера охладился до температуры жидкого азота.
– «Было бы неверно считать, что солдату на фронте не обойтись без табака. По вине прежнего командования сухопутных войск мы в начале войны первым делом стали выдавать каждому солдату столько-то и столько-то сигарет в день. Теперь уже ничего сделать нельзя. Но как только наступит мир, с этим надо будет кончать. Валюту нужно тратить на что-нибудь полезное, а не на импорт яда».
Не согласен, - подумал Ельцин, - на привозном заграничном табаке мои хлопцы вон какие состояния делали – благодаря таможенным льготам, которые я для них состряпал!
– «А начну я с молодежи. Ей нужно только сказать: не берите пример со стариков, и все будет в порядке!» - продолжал токовать наци №1.
Я своим молодым людям тоже так говорил – и что толку?
– продолжал ностальгировать экс-гарант.
– После смерти мамы деньги у меня кончились, работу найти было очень трудно. Ночевал на скамейке в парках, в ночлежках. Перебивался случайными заработками. «Мне долгое время было очень плохо в Вене. Несколько месяцев я не ел горячей пищи. Питался молоком и черствым хлебом. Но зато тратил тринадцать крейцеров в день на сигареты. Выкуривал от 25 до 40 сигарет в день. Но крейцер тогда был больше, чем сегодня десять пфеннингов. И однажды мне пришла в голову мысль: а что, если не тратить 13 крейцеров на сигареты, а купить масла и сделать бутерброды? На это уйдет 5 крейцеров, и у меня еще останутся деньги. Вскоре я выкинул сигареты в Дунай и никогда больше к ним не притрагивался.
Убежден, что если бы я курил, то никогда бы не смог вынести все эти тяжкие заботы, которые уже долгое время гнетут меня. Может быть, это и спасло немецкий народ. Я потерял столько выдающихся людей, которые отравили себя табаком». Герр Ельцин, Вы ведь не пытались бороться с курением в Вашей стране в государственных масштабах?
– Нет...
– И правильно! Пусть русские дохнут от рака легких! Не мы их убьем – так собственная глупость! Гиммлер, для облегчения «обезлюживания» неполноценных наций озаботьтесь, чтобы мое мнение о курении никогда не стало достоянием общественности в России и других неарийских странах. Чем больше у них любителей сигарет и папирос, тем больше их попадет в ад! Ладно, еще какой-нибудь компромат на награждаемого унтерменша у нас есть?
– А как же!
– перещеголял зубастой улыбкой самого Дракулу рейхсфюрер. – Поставщики информации в компьютерную сеть, которые называют себя, кажется, факеры...
– Может, хакеры?!
– невежливо перебил Гиммлера экс-президент России.
– А есть разница?
– обозлился глава СС. Ельцин промолчал: он ее тоже не видел.
– Так вот. Группа неустановленных лиц внедрила в Интернет сведения о том, что наш претендент на Железный крест на самом деле – скрытый жид Эльцинд, один из руководителей сионистско-масонского всемирного заговора. Своим преемником он оставил еврея Путинда, а тот, в свою очередь, - Медведмана...
– Да Вы же называете исключительно искаженные русские фамилии!
– возмутился Геббельс, ненавидевший шефа СС столь же люто, как и министра авиации.
– Это – маскировка!
– отмахнулся от нацистского пропагандиста №1, словно от назойливой мухи, эсэсовец-упырь.
– В России с советских времен завелись так назвываемые «евреи со знаком качества» - со славянскими фамилиями. Например, Березовский, Гусинский... Тех, кто не успел законспирироваться, кличут: «России верные жиды» - Абрамович, Фридман...