Ельцын в Аду
Шрифт:
– Чего он из мухи слона раздувает? Обо мне вон чего только не говорили, а я плевал на всех с высокой колокольни!
– поделился ЕБН сокровенным со своим гидом.
– Очевидно, что Гитлер больше заботился о своей репутации во мнении собственного народа и истории, чем ты!
– Мне как-то «фельдмаршал Кейтель... рассказал о фирме «Вита», производившей молочные продукты. Бывший имперский министр продовольствия Гугенберг оказывал ей всяческое содействие. Когда молочные фургоны из его имений, оклеенные соответствующими рекламными плакатами, везли на продажу молоко фирмы «Вита», то повсюду можно было слышать, как люди нелестно отзывались об этом, говоря, что он, устроив по всему рейху рекламу этой фирме, стремился создать благоприятные условия для продажи молока из своих имений».
– Безнадежно устаревший политик этот Гитлер!
– продолжил комментарий Ельцин.
– Современные экс-руководители государств, от Горбачева до Клинтона, не гнушаются зарабатывать «бабки», участвуя в рекламе.
– «Подчеркну: нельзя позволять чиновнику, намеревающемуся уйти с государственной службы, переходить в то частное предприятие, с которым он ранее поддерживал официальные отношения. Только из-за его связей, а вовсе не потому, что он прекрасно знает состояние дел в той или иной отрасли промышленности или разбирается в экономике, частные предприниматели хотят взять к себе этого человека. Иначе частные предприятия не платили бы такого рода директорам оклады в 36000 рейхсмарок и больше. Ведь тот, кто хочет сделать карьеру на своем предприятии, должен всю жизнь работать, чтобы при наличии способностей когда-нибудь занять директорский пост и – если ему особенно повезет – уже в пожилом возрасте получать такие огромные деньги. Уже хотя бы поэтому совершенно очевидно, что такой подход по сути своей абсолютно безнравственен».
– Слышь, а сколько у вас генералы получали?
– ЕБН хотел было толкнуть в бок стоящего рядом Гудериана, да не вышло – призрачный локоть просто прошел через призрачное тело.
– Мое жалование генерал-полковника 3000 рейхсмарок в месяц.
– Это что, ваши военные уходили в бизнес с увеличение зарплаты всего в 12 раз?!
– ужаснулся экс-президент.
– Вот идиоты! Учились бы у моих, которые с тридцати-сорока тысяч рублей перескакивали на сотни тысяч «баксов» в месяц.
Гитлер продолжал токовать, словно тетерев перед дамой (точнее, самкой) сердца:
– «Промышленникам такие связи, что Дьяволу – душа еврея».
– Неправда, мне национальность души – по барабану!
– сделал опровержение всеслышащий Сатана, однако Гитлер предпочел не реагировать:
– «И если закрыть глаза на то, что гаулейтер будет владеть пакетом акций или состоять в наблюдательном совете, то есть позволит использовать себя в чьих-либо экономических интересах, то тогда уже будет невозможно помешать крейслейтеру и бургомистру заниматься тем же самым. Таким образом, будут созданы все условия для коррупции».
– А почему, собственно, их не надо создавать?
– все недоумевал ЕБН, который в аду начал привыкать говорить правду.
– Чем плоха коррупция?
– «На основании всего этого необходимо позаботиться о том, чтобы государственный служащий, который намерен вложить свое состояние в пакет акций, в будущем мог вкладывать его только в облигации государственного займа. Так было... в старой армии. Офицер старой кайзеровской армии также не имел права вкладывать свое состояние или деньги, доставшиеся ему от жены в качестве приданого, в промышленные облигации, но имел право приобрести на эти средства исключительно государственные и государством гарантированные ценные бумаги. И совершенно справедливо! Ведь только так есть гарантия того, что интересы офицера, как и любого другого государственного служащего, будут неразрывно связаны с интересами государства. В конце концов, оно существует вовсе не для того, чтобы предоставить кому-либо возможность подняться до самых высот, где у него появится множество нужных связей, а потом взирать, как тот идет к своему падению».
– Во какая загогулина! А для чего ж еще существует государство, как не для моей личной карьеры и повышения благосостояния моей семьи?!
– искреннему удивлению Ельцина не было предела.
– Чего этот бесноватый там несет о каких-то чуждых мне интересах – государства, офицера, служащего?! В гробу я их всех видел! Что касается государственных облигаций... У нас десятки тысяч офицеров их приобрели – и обнищали, а потому пополнили ряды охранников, бандитов и просто лохов... Не, нацисткие государственные деятели - лишь мелкие мошенники по сравнению с моими подручными из правительства и Госдумы!
– Что это Вы нас так принижаете?!
– возмутился Геббельс.
– Неужто наш премьер-министр менее корыстолюбив и вороват, чем Ваши? Неужто меньше взяток брал? Неужто меньше лоббировал бизнесменов?
Еще в 1933 году став депутатом, а потом и спикером рейхстага, Геринг принялся «крышевать» крупных германских предпринимателей. Начал с авиационных фирм, которые в обход Версальского договора строили военные самолеты. Эти заводы получали огромные прибыли, но боялись, что их могут в любой момент прикрыть. И вот Геринг стал экспертом нацистской партии в рейхстаге по транспортным вопросам, в том числе по авиации. Он «заступался» за крупные самолетостроительные компании, уверяя, что они производят не военные машины, а пассажирские. Ему, как русские говорят, начали «отстегивать» «Люфтганза», «Мессершмит», «Юнкерс», «Хейнкель».
Чем дальше, тем больше росли его запросы. Если вначале он брал от «Люфтганзы» по тысяче марок, то скоро потребовал 50 тысяч на устройство своего бюро, секретаря и секретаршу, которые, надо отдать им справедливость, с завидной точностьюю регистрировали все награбленные рейхсмаршалом ценности. Расширилась и клиентура, ему стали «башлять» концерны «БМВ», «Кирдорф», «Тенгельман» и «Тиссен» – самые мощные монополии Германии. Табачный колосс «РЕЕМТСМА» ежегодно переводил ему миллион марок «на культурные цели, защиту природы и охоту», автомобилестроители – полтора миллиона в год на содержание яхты «Карин II».
В июле 1937 года был создан государственный концерн-гигант, руководителем которого стал наш жирный экс-летчик, под названием «Герман Геринг-верке» («заводы Германа Геринга»). Начав с капитала 5 миллионов марок, он уже через год раздулся до 400 миллионов. Концерн был столь же прожорлив, как сам Герман: заглатывал не только «ариизируемые» фирмы (их хозяев – евреев отправляли в концлагеря, если те не успевали бежать), но и чисто «арийские» (немецкие) предприятия. После начала войны он проникал во все оккупированные страны, захватывая горнорудные комбинаты, металлобрабатывающие, калийные заводы и т.д. Создавая свой гигантский управленческий аппарат, Геринг не отказывал себе в удовольствии издеваться над промышленными воротилами...
– И правильно я делал! «Немецкую промышленность губит бюрократизм. Приведу такой пример: одна немецкая экспортная фирма при торговом обороте 60 тысяч марок в месяц должна была получить на своих бумагах 1900 подписей и заполнить 15 тысяч формуляров!»
Надо было мне такое же бумажное море в России завести!
– с завистью подумал ЕБН.
– Вот бы наши буржуи недорезанные вопили!
– Я бы хотел кое-что добавить, - присоединился к беседе Шпеер.
– «Я попытался узнать у Мильха, министра авиации, на какие средства тот позволяет себе вести такой роскошный образ жизни. Фельдмаршал рассказал, что совсем недавно по поручению близкого друга Геринга и не менее знаменитого, чем он, летчика-аса времен первой мировой войны Лерцера, ему доставили вагон с приобретенными в Италии, на «черном рынке», товарами. Предполагалось, что Мильх продаст на здешнем «черном рынке» дамские чулки, мыло и другие дефицитные предметы туалета. Прейскурант был составлен так, чтобы эта торговая операция не отразилась на ценах «черного рынка» Германии. Мильху пообещали солидную долю от прибыли, но он не поддался искушению, а приказал распределить товары среди сотрудников своего министерства. Как позднее выяснилось, содержимое многих других вагонов, пришедших из оккупированных нами стран, было все-таки продано. Провернувший эту сделку начальник интендантской службы министерства авиации Плагеман был вскоре переведен в непосредственное подчинение рейхсмаршала.