Элеонора Дузе
Шрифт:
там было показано восемнадцать различных пьес. Если, с одной сто¬
роны, это приносило вред, ибо вынуждало актеров готовить роли в
спешке, а значит, подходить к ним поверхностно, то, с другой сторо¬
ны, позволяло юной Дузе пробовать свои силы в самых различных
ролях и таким образом совершенствовать свою сценическую технику.
Самый широкий отклик получило ее выступление в «Оресте» Аль-
фьери. В одной из рецензий того времени читаем:
На сцене в роли Электры посредственную игру ее партнеров захлест>
пула волна поэзии... У этой хрупкой черноглазой девушки фигура мо¬
лоденькой гречанки. На ней грубая шерстяная туника, которую она
умеет носить с такой изысканной простотой, что невольно приходят
на память воздушные, почти прозрачные фигуры дев на фресках
Помпеи. Но лицо се — это лицо современной женщины, на котором
лежит печать наших страданий. Это истинный человек, существо,
которое говорит, страдает и покоряет каждого, кто его слушает». Ве¬
роятно, игра ее производила сильное впечатление, когда ей было всего
двадцать лет. Недаром после представления «Благочестивой Серафи-
ны» Сарду43 молодой (однако весьма взыскательный) критик Бутэ
смог написать: «Дузе — это настоящая Ивонна», а после «Женитьбы
Фигаро» Бомарше: «Дузе остается все той же приятной и дорогой нам
актрисой, которую мы привыкли видеть в труппе Чотти, она полна
изящества, чувства, уверенно держится на сцене, играет с любовью».
Окончательное и полное утверждение молодой актрисы на сцене
произошло после исполнения ею роли Терезы Ракен в одноименной
мрачной драме страстей Эмиля Золя, автора, о котором много говори¬
ли и спорили как во Франции, так и в Италии. За шесть лет до ука¬
занной постановки Витторио Берсецио44 перевел драму па итальян¬
ский язык и сделал ее сценическую редакцию.
Сюжет драмы хорошо известен. Несчастная сирота Тереза из ми¬
лости взята на воспитание дальней родствепнццей, госпожой Ракен.
С самого детства Тереза была вынуждена ухаживать за болезненным
сыном госпожи Ракен — Камиллом, и когда они становятся взрослы¬
ми, мать соединяет молодых людей узами брака. Тяжелая атмосфера,
царящая в семье Ракен, страшно угнетает Терезу, она замыкается в
себе, становится мрачной, молчаливой. Неожиданно в тесный семей¬
ный мпрок дома Раконов входит друг Камилла, молодой художник
Лоран. Тереза и Л оран влюбляются друг в друга и, охваченные бе¬
зумной страстью, решаются на преступление. Зная, что Камилл не
умеет плавать, они во время одной из прогулок переворачивают лод¬
ку. Камилл погибает. Теперь уже ничто не мешает их союзу, тем бо¬
лее, что старая Ракен сама не прочь выдать Терезу за друга своего
умершего сына. Но вина неотвратимо влечет за собой угрызения со¬
вести, а угрызения совести рождают обоюдную ненависть. Спустя
некоторое время старая Ракен случайно узнает причину гибели сына.
Несчастную поражает паралич. Теперь к страданиям обоих преступ¬
ников прибавляется новая пытка — страшный, полный ненависти
взгляд полумертвой старухи. Этот взгляд преследует их всюду.
Б конце концов, когда взаимная ненависть достигает апогея, оба кон¬
чают жизнь самоубийством.
Госпожу Ракен играла Джачинта Педзана, Терезу — Элеонора Ду¬
зе. 2 августа 1879 года, то есть на следующий день после значитель¬
ного успеха спектакля, неаполитанская «Корьере дель маттпно», хотя
и отмечала, что главная заслуга принадлежит Джачинте Педзана, ко¬
торая сумела быть «и мягкой, и любящей, и страшной, но всегда вер¬
ной правде образа, а в последнем акте — полной величия и поистиие
несравненной»,— все же признавала, что и «Дузе великолепно разо¬
бралась в характере Терезы и воплотила его на сцепе, использовав
все средства сценического мастерства, которые подсказали ей талант
и темперамент. В первом акте, представляющем собой лишь экспо¬
зицию, она удивительно правдоподобно передает характер Терезы,
интонации ее голоса, полного затаенной страсти, отвращение к Ка¬
миллу, которое сказывается в каждом ее жесте, привычку и умение
всегда быть сдержанной, владеть собой; она старательно проводит все
немые сцены, следуя указаниям автора, вникает в самые незначитель¬
ные оттсики характера своей героини и тонко, с удивительной точно¬
стью передает их. Она находит столь правдивые и пластичные жесты,
что, будь они не столь искренни и непосредственны, их можно было бы
принять за результат длительной, вдумчивой работы. Со второго акта
и дальше, когда героиня все больше втягивается в драму, можно, од¬
нако, заметить, как в отдельные моменты роль подавляет актрису.
С одной стороны, Дузе не может помочь сценическая техника, кото¬
рой она еще не полностью овладела, с другой — нежная, деликатная
душа актрисы не позволяет ей передать известную вульгарность, ко¬
торая часто преобладает в характере Терезы. В результате сцепа если