Эльфы, топор и все остальное
Шрифт:
— Затем мы выдвинемся к Оракулу. Езды туда не больше десяти часов. Путь к вратам Храма лежит через Селибрию, это местечко под горой. Там мне придется как-нибудь загримироваться, ибо аколиты Оракула и сам настоятель Чедаак — если он еще жив — неплохо знают меня в лицо. Припремся мы к Оракулу, вы зададите свой дурацкий вопрос, ну а затем я туда сигану, и поминай как звали… — Я изобразил кривую ухмылку. — На этом — всё. Имоен, Крессинда, на вас костер и еда. Монго, напои лошадей.
Наследник кивнул.
— М-мастер Фатик, а как называется это место?
Опять
— Конкретно сейчас? Где-то посредине между «какое тебе дело» и «знать тебе не нужно». Так какое тебе дело и зачем тебе нужно это знать?
Его сдвинутое набок лицо слегка порозовело. Губы вновь немо шевельнулись.
— Я… составляю подробную хронологию нашего похода…
Никакой напористости. Хреновый из тебя наследник, паренек, вялый, скучный, ну куда тебе, вот такому, объединить Альянс, а?
— Ладно. Мы в провинции Саргол, на Северо-Западном торговом тракте. Прибудем в город буквально через три часа. Город называется Семеринда и расположен во-о-он в той стороне. Семеринда известна своими прекрасными храмами, огромным рынком рабов, великолепной канализацией и шлюхами высокого класса. А теперь — быстро за ведро, и поить лошадей!
Так он и сделал. Я допустил ошибку, не предупредив наследника престола о том, что к южным оркам лучше не подходить близко, даже если они выглядят мирно настроенными. Ума у них на грош, зато агрессии — на полновесный реал золотом, особенно когда они собираются в стаи.
Когда за ветлами раздались грозное «хроооо!» и пронзительный вопль Монго, я огромными скачками ринулся к берегу.
Успел вовремя.
Наш самый никчемный участник похода чем-то не угодил орку. Удар кулака превратил лицо Монго в кровавый блин. Орки бьют жестко, и они сильнее обычного человека. Но я не обычный человек, помните, я говорил?
Монго валялся на спине у кромки воды. Орк пнул ведро и занес ногу в тяжелом сапоге, чтобы обрушить кованый каблук на лицо моего подопечного. У орков чувство жалости отсутствует. Оно выжжено южным солнцем. Равно как и ум.
Два его собрата стояли рядом, держа лошадей в поводу, и довольно похрюкивали, растянув скуластые красные рожи в улыбках. Островерхие шапки наползали им на глаза.
Я закричал. Орк покосился на меня, потом хрюкнул и снова занес сапог.
Гритт и все демоны ада, он же его убьет!
Я совершил гигантский прыжок и толчком обеих рук сбил орка в воду. Он плюхнулся на мелководье мордой вниз, перевернулся на спину и заорал как резаная свинья.
Его собратья взревели. Я поднял руки вверх и крикнул, с трудом припоминая слова на южноорочьем:
— Айр комр аннр-таа!Я не хочу боя!
Представьте, что этот возглас адресован бешеным тиграм, которых вы сами выпустили из клетки. Орки ринулись на меня с кулаками. Поскольку я не достал мечей, они также не извлекли оружия. Этот обычай они блюдут свято.
Меня захлестнула круговерть драки. Орки воняли лошадиным потом, дымом и застарелым салом. Варвары Джарси умело дерутся врукопашную, а орки больше полагаются на слепую ярость и силу, так что какое-то время вокруг слышались только сочные «хряп-хряп-хряп!» моих кулаков. Я выбил из хлебальника орка недожеваный кусок сухаря вместе с клыком, другому своротил на бок нос. Тут к нам присоединился орк-купальщик, и мне стало не до шуток. Он облапил меня за талию, экий бесстыдник, а я зажал его шершавую выю локтем. Орк выпучил черные, как угли, глаза, и захрипел, а я начал крутиться, избегая кулаков его собратьев. Они хрюкали, пыхтели, топтались, воняли, звенели бляхами на кафтанах, задевали друг друга. В целом я, конечно, мог избить всех троих в честной драке, но лучше бы мне помогли Скареди и Олник.
Тут под моим локтем хрустнуло… и тело орка, отяжелев, упало на истоптанный песок.
Яханный фонарь!
Орки ошалело уставились на мертвеца. А я мгновенно огляделся. Тот берег зарос деревьями, поселков, дороги там нет, а наш пятачок не виден с дороги, закрыт скосом берега и буйно растущими кустами. Гритт… хоть в чем-то удача.
Выхватив клинки Гхашш, я убил ближайшего орка ударом в сердце. Второй кинулся в бегство, к лошадям, но я настиг его прыжком и рубанул поперек спины.
Замечательное приключение, будет что рассказать внучкам в старости!
— Фатик!
Она стояла наверху, у начала спуска, меч в руке казался сверкающей лентой. Ее лицо выражало смесь гнева, отвращения и ярости. За доброй феей (я настаиваю на таком определении!) маячили Олник, Крессинда и Скареди.
Я тяжко вздохнул и присел над Монго. Наследник империи и будущий объединитель сил Альянса что-то мямлил, не открывая глаз. Лицо его отекло, из носа продолжала сочиться кровь.
Я просидел так, слушая ржание лошадей и удары собственного сердца. Затем рядом проскрипели шаги по песку, и надо мной вновь прозвучало мое же имя. Тогда я поднял голову, сфокусировал взгляд на милом утином носе и сказал, как мог проникновенно:
— Я не чудовище, Виджи, я просто делаю свою работу.
— Убили… в спину!
И снова она называет меня на «вы». Акции, Фатик, акции!
— Да, я убил его в спину. Так было надо.
Ее губы сжались в тонкую упрямую линию, тонкие крылья носа трепетали, глаза… Пожалуй, я больше не стану упоминать про грозовые тучи.
Я встал, отыскал и поднял орочью шапку с меховой оторочкой.
— Взгляни сюда. Посмотри,Виджи!
Она гневно отвернулась.
Ах ты, маленькая за… Чтобы я еще когда-нибудь связался с эльфами! Чтобы я еще раз когда-нибудь взял в жены эльфийку!!!
Впрочем, я не прав: когда женщину — любой расы — переполняют эмоции, она становится глуха к словам объяснений. А потом они удивляются — искренне удивляются! — откуда у их мужчин ранняя седина, нервный тик в углу рта и воспаленные от ярости глаза!
Я встал так, чтобы маячить перед лицом доброй феи. Она вновь отвернулась. Я перевернул орочью шапку тульей вниз, словно просил подаяния, и снова предстал перед Виджи — носом к носу.