Элис. Навсегда
Шрифт:
В пятницу, как мы и условились заранее, Лоренс приезжает ко мне. Он вообще теперь гораздо чаще бывает у меня в квартире, и я чувствую, что ему не хочется приглашать меня в свой дом. Нежданный визит Полли потряс нас обоих, и с некоторых пор (после того эпизода с красным свитером) моя квартира стала постоянным и исключительным местом наших свиданий.
– С незаметной квартирой меньше проблем, – объясняет Лоренс. – Вдумайся, ты же никого не знаешь на улице, где живешь.
Это правда. Я знаю девушку этажом ниже, но с ней мы только здороваемся, и еще женщину из квартиры 18, которая рекомендовала маляра.
– Ты даже не представляешь, насколько интересуются моей жизнью соседи, – с грустью добавляет Лоренс. – Будет гораздо лучше, если мы не станем показываться вместе у них на глазах.
А потому он звонит снизу, и я впускаю его.
– Я постоянно думала о тебе весь понедельник, – произношу я.
– Ты очень добра, – отзывается он вроде бы из вежливости, потом склоняется ко мне, и все мои намерения, все мои вопросы улетучиваются как дым.
Позже той ночью я лежу в постели рядом с Лоренсом, слушаю его медленное, но размеренное дыхание и размышляю, изменится ли теперь хоть что-нибудь. И ловлю себя на том, что не могу вообразить каких-либо перемен. Меня посещает неприятная мысль, что сам Лоренс абсолютно доволен тем, как все складывается. Его устраивает положение вдовца, у которого есть свой маленький секрет. Не получается ли, что он отхватил свой кусок сладкого пирога и с аппетитом поглощает его? Как он делал всегда.
Оливер стоит в углу нос к носу с С.П. Николлом, и его диковатый смех разносится по залу. На нем обтягивающие джинсы и туфли на шнуровке, с высоко загнутыми вверх мысками, а его обычно взъерошенные волосы тщательно расчесаны. Очевидно, что Оливер уже пьян, но меня все равно пугает его присутствие. Может, удастся обойтись без разговора с ним, надеюсь я.
На вечернике в одном из верхних залов закрытого клуба в Сохо собралось много гостей, и потому очень шумно. Энн Эббот-Смит, в честь которой проводится мероприятие, царствует у большого окна рядом со столом, уставленным стопками экземпляров ее только что опубликованных мемуаров. Я же явилась сюда только для того, чтобы выразить благодарность Эрике из отдела по связям с общественностью издательства. Она помогла именно нам взять у автора первое интервью. И я прокладываю себе путь в ее сторону, раскланиваясь и приветствуя знакомых, улыбаясь всем, кто уступает мне дорогу.
– Надеюсь, ты довольна нашей публикацией? – спрашиваю я, пробившись наконец к Эрике, и хотя ей показалось, что Джемма Коук взяла не самый дружелюбный тон, она все понимает: нельзя требовать слишком многого от текста в 1200 слов.
Мой визит уже подходит к концу, когда С.П. Николл с утонченной элегантностью ухитряется избавиться от общества Оливера и бродит по залу, надеясь подыскать себе более интересного собеседника. Нуждающийся в свежей крови Оливер начинает перемещаться в сторону большой группы, собравшейся вокруг Энн Эббот-Смит, и пусть он не совсем твердо держится на ногах, ему удается проникнуть внутрь полукруга, оттолкнув девушку из «Таймс». И представиться героине вечера. Я вижу, как он склоняется к ее руке, чтобы поцеловать. Энн Эббот-Смит недоуменно смотрит на него. Я слышу обрывок одной из его фраз:
– Высокое качество вашей прозы…
Но и этого мне достаточно. Нет нужды задерживаться здесь. Я свою
– Подожди, Фрэнсис! Не надо спешить. Подожди!
Оборачиваюсь, с трудом скрывая гримасу недовольства. Нужно встретить его достаточно приветливо, но ни в коем случае не давать шанса завязать разговор. Подпустить чуть-чуть холодка. Но я понимаю, что на подобные тонкости общения ему сегодня наплевать.
– Так и думал, что это ты, – произносит Оливер, хлопнув меня по плечу и склоняясь, чтобы поцеловать в щеку. – Милейшая, добрая Фрэнсис! Рыщешь в поисках темы для редакторской колонки?
– Можно сказать и так, – отвечаю я. – Как сам-то поживаешь? Где теперь подвизаешься?
– Немного на радио, немного на телевидении. Э-т-т-о занятно. Возможно, даже напишу книгу. Но самое лучшее – больше никаких Мэри. Кстати, как там наша старая ведьма?
– О, она так скучает по тебе, – бросаю я без тени иронии.
Но он вскидывает на меня взгляд.
– Издеваешься, да? А ты все-таки плохая девочка, Фрэнсис.
Я хочу ему возразить, но в этом нет смысла, а потому лишь пожимаю плечами, запахиваю пальто и начинаю спускаться по лестнице к выходу. Оливер идет следом, хотя в руке у него бокал с вином.
– Останься ненадолго, Фрэнсис, – просит он.
На последних трех ступеньках Оливер спотыкается, расплескивает вино, а потом начинает хихикать, когда ему все же удается устоять на ногах.
– Расскажи, как у вас идут дела без меня.
– Неплохо, – отвечаю я, когда передо мной открывают дверь, выпуская на холодный вечерний воздух.
Мимо проезжают такси, и одно из них свободно. Оливер идет по пятам, я поднимаю руку, чтобы остановить машину, но опаздываю.
– Мы справляемся, – добавляю я.
– Почему-то меня это не удивляет, – говорит он, и мне даже чудится нотка восхищения в его голосе. – Ты ведь нигде не пропадешь, так? Я сразу это подметил. Ты со своими связями…
– Моими связями? – Я ускоряю шаг, чувствуя прилив злости. – А что же тогда сказать о тебе и твоем папочке?
– В последнее время я слышал о тебе весьма интересные истории. У тебя появилась прелюбопытная репутация, знаешь ли. И все очень позитивно. Отличный работник. Острый ум. Ничего не оставляешь на волю случая. Но вот только всех мучает вопрос: откуда ты вообще взялась? Как эта репутация у тебя появилась?
– Это даже смешно, – говорю я, резко поворачиваясь, чтобы посмотреть ему в лицо. – Я годами вкалывала на Мэри, прежде чем добилась повышения. Я его заслужила.
– Конечно, кто бы спорил, – кивает Оливер. Моя реакция поразила его. – Вот только люди продолжают шептаться. Особенно о твоей дружбе с Кайтами.
– И что? Да, я вхожа в эту семью, но это никого не касается, и тебя в том числе.
Что ему известно? Неужели кто-то видел меня вместе с Лоренсом?
– Ты же знаешь нашу публику. Всех этих сплетников… – Оливер склоняется так близко, что меня обдает запахами спиртного и чеснока. – Их хлебом не корми, дай только посудачить, запустить в кого-нибудь свои острые зубки. Должен заметить, что я лично всегда защищаю тебя. И когда слышу, как кто-то называет тебя «семейной скорой помощью», знаешь, куда я их посылаю? Очень далеко я их посылаю.