Элнет
Шрифт:
Григорий Петрович и сам сейчас понимал, что допустил ошибку, но что теперь поделаешь? Просить извинения у Зверева? Эх, лучше бы вообще его не знать!
— Это ты меня к Звереву привел, — словно оправдываясь, сказал Григорий Петрович.
— Значит, по-твоему, я виноват? Да ты пойми, я тебя ругаю не за то, что ты ходишь к Зверевым. Ходи, сколько хочешь, и против Тамары я ничего не имею. А за то, что ты язык в нужную минуту попридержать не сумел. Это уж никуда не годится. Ну ладно, не убивайся, может, все обойдется, как говорится, без последствий.
…Василий Александрович
В-субботу после уроков Тамара зашла к Григорию Петровичу.
Учитель подал ей стул. Она села. Григорий Петрович сел против нее. Тамара, видимо, ожидала, что*- Григорий Петрович заговорит первым. Но он молчал. Тамара тоже молчала. Потом встала, кивнула и пошла к двери.
Григорий Петрович ее не остановил. Уже взявшись за ручку двери, Тамара обернулась и достала из муфты конверт.
— Мама прислала вам письмо.
Григорий Петрович взял письмо и, как только Тамара вышла из комнаты, вскрыл конверт.
В конверте был небольшой листок топкой хрустящей бумаги.
«Уважаемый Григорий Петрович!
Наша пулька осталась незаконченной. Сегодня се надобно закончить. Происшедшему инциденту не придавайте большого значения. Конечно, Матвей Николаевич, как верный слуга престола, не мог потерпеть высказываний о Столыпине в таком тоне, и никому другому он подобного не простил бы. Но вы еще молоды, и все мы любим вас, как родного. Поэтому ждем вас сегодня к шести часам. Конечно, вам придется попросить извинения у Матвея Николаевича, но это для вас не обидно, так как он человек почтенный и намного старше вас.
Уважающая вас О. Зверева».
Прочитав записку, Григорий Петрович почувствовал большое облегчение. Инцидент, говоря словами Василия Александррвича, окончился без последствий. Видно, старики Зверевы его действительно любят. Но почему же тогда- так изменила к нему свое отношение Тамара? Надо идти, может быть, сегодня все прояснится.
6
На вторую неделю после Нового года Яшай Никифоров с. дочерью опять поехали на смолокурку. Правда, их очередь гнать смолу подходила только через четыре дня, но надо было заранее заготовить дрова, потому что по глубокому снегу сразу подвезти их будет трудно.
В один день с ними на смолокурку пришел и дед Левентей с лыковым пестерем за спиной и с ружьем. С ним был молодой парень тоже с пестерем и ружьем.
Чачи взглянула на парня и сразу же узнала в нем того охотника, который, как лесной Нончык-богатырь, раскидал налетевших на него мужиков.
И Сакар узнал Чачи. Он не думал, что встретит ее в лесу, потому намеревался нарочно сходить в Аркам-бал. И Чачи не ожидала, что ей придется так вот встретиться со своим Нончыком-богатырем. Поначалу, если правду сказать, молодой охотник запал ей в душу, но за два месяца, прошедших со времени их встречи в лесу, ей стало казаться, что все это было сном, и постепенно она стала забывать парня. Что поделаешь — такова жизнь… А сейчас парень стоит перед нею и не сводит с нее глаз…
— Здравствуй, Яшай, добрый день, Чачи, — донесся до ее слуха голос деда Левентея.
— Здравствуйте, дядя Левентей, — ответил Яшай.
— Что, снова вышел гнать смолу?
— Да нет, пока приехали дрова заготовить. Чачи, поставь-ка чаю, гости, наверное, пить хотят.
— Я сам, знаешь, чаю не пью, — отозвался-старик, — разве что Сакар станет пить?
— Не буду, — коротко ответил Сакар.
— Какой охотник пьет чай? — засмеялся дед Левентей. — Мы пьем холодную воду. Вместо чая мы сейчас сварим суп из зайчатины. Давай-ка, Сакар, обдери зайца. А ты, Чачи, почисть картошки, если она у вас есть.
Яшай взял лыжи, стоявшие в углу шалаша, заткнул за пояс топор:
— Дочка, помоги деду Левентею суп варить, а я схожу за лыком.
— Чачи без меня справится, а я с тобой за лыками пойду, у моей старухи лапти прохудились, придется новые плести. — Дед Левентей снял из-за спины пестерь, повесил его на сосну возле шалаша и бросил Сакару через плечо: — Варите в большом горшке.
Чачи с Сакаром зашли в шалаш. Там никого не было. Кюсолинские смолокуры были заняты своим делом: один колол дрова для котла, другой гнал смолу.
Сакар скинул пестерь, достал оттуда белого зайца, подвесил его под потолок и вынул из кармана нож.
Между тем Чачи принялась чистить картошку. Парню и девушке трудно было начать разговор. Хотя поговорить и хотелось, как-то не находилось нужных слов.
Сакар то и дело поглядывал на Чачи. Какая милая девушка! Была бы у него такая жена — в его ветхой избушке стало бы уютно, как в гнезде у рябчика. Кто знает, может, и будет на то божья воля… Дед Левентей говорил, что если он сам будет сватом, то Яшай отдаст свою дочь. Смешной дед: всю дорогу нахваливал ему Чачи: и стройна-то она, как березка, и глаза голубые, и косы ниже пояса… Ай да старик, все успел разглядеть!..
Расхваливая девушку, дед все время повторял: «Вот сам увидишь!» Сакару смешно, что дед Левентей так расписывает дочь Яшая, а он, Сакар, ее уже видел…
И Чачи смотрит на парня. Зачем он пришел? Охотиться? И как раз сегодня, словно чувствовал, что и Чачи сюда приедет. На сердце у Чачи становилось все теплее и теплее. Что так влечет к этому парню? Вроде ничем не отличается он от других… И имя у него — она только сейчас узнала — некрасивое: Сакар… А вот поди же ты, нравится — и все тут. И если он посватается, ее не придется упрашивать.
— Дай-ка посудину для потрохов, — сказал Сакар.
Чачи сняла с полки глиняную миску, подала ему. Он разделал зайца, положил в горшок и вышел наружу. Чачи накрошила в горшок картошки, налила воды, посолила, поставила на огонь и тоже вышла из шалаша.
— А мы ведь в ваши края идем, — наконец заговорил Сакар.
— Куда? — не поняла Чачи.
— В вашу деревню. Меня земский начальник в суд вызывает.
— В суд? Зачем? — У Чачи что-то оборвалось внутри.
— Те ужанурские мужики — помнишь — подали на меня в суд, да еще лесник Токтар, оказывается, протокол составил…