Элнет
Шрифт:
Многие приятели Валерия Викторовича уже давно ходят в статских советниках, а он так и застрял в коллежских асессорах. Он терял терпение и мечтал уехать из этого проклятого города. Но куда? Разве дадут хорошее место мелкому чиновнику, ничем себя не проявившему? Эх, найти бы настоящее дело!
В кабинет Тагановского вошел письмоводитель и положил перед ним стопку бумаг.
— Валерий Викторович, посмотрите — очень интересное дело.
— Неужели?
— В Аркамбале бунт.
— Бунт? Что-то не верится!
Тагановский взялся за бумаги. Аркамбальский
Чем дальше читал Тагановский, тем ярче блестели его глаза, тем шире расплывалось в улыбке его лицо.
— По этому делу привезли трех арестованных, — добавил письмоводитель. — Они уже с неделю сидят в тюрьме.
— И вы докладываете мне об этом только сегодня?
— Только что прибыли бумаги…
Судебный следователь ожил. Он еще раз перечел присланные документы и радостно воскликнул:
— Вот удача! Ведь это же вооруженное восстание!
Ну, теперь следователь Тагановский станет известен на всю Россию. Только нужно вести следствие строго и умело: эти революционеры — народ хитрый.
Под вечер Тагановский отправился в тюрьму взглянуть на арестованных. Он не задал им ни одного вопроса, только посмотрел и отправился домой. Вечером он не пошел в клуб, а сидел дома и обдумывал все детали предстоящего следствия.
Утром он проснулся рано, позавтракал наспех.
В кабинете еще раз просмотрел бумаги, сделал пометки красным карандашом и крикнул письмоводителю:
— Вызовите ко мне Захара Ефремова!
Полчаса спустя два стражника с шашками наголо ввели в кабинет к Тагановскому Сакара.
Сакар за эти дни похудел и осунулся, резко обозначились скулы, в глазах появилось выражение, какое бывает у затравленного зверя.
Никак не может понять Сакар, за что его посадили в тюрьму? Ведь он не совершил никакого преступления. И на луга он пошел только для того, чтобы узнать, о чем шумит народ…
Обо всем этом Сакар хотел рассказать человеку, впившемуся в него глазами. Но его язык как будто прилип к гортани, Сакар молча смотрел на следователя.
— Ну, как тебя зовут? — спросил Тагановский.
«Эх, будь что будет, — подумал Сакар, — сейчас все ему скажу». И, боясь, что его перебьют, заговорил быстро-быстро по-марийски:
— Большой начальник, отпусти меня, я ничего не крал, никого не убил… Лосей в лесу не стрелял…
— Говори по-человечески! Не лай по-собачьи! — закричал Тагановский.
Сакар оторопел: за что рассердился начальник? Сакар правду говорит, все, как было — почему начальник кричит на него?
— Я тебя спрашиваю, как твоя фамилия?
Сакар не знал, что ответить.
— Да он по-русски говорить-то не умеет, — вмешался один из стражников.
— Притворяется, мерзавец! Но он у меня заговорит. А пока отведите его обратно в тюрьму!..
Сакара увели. Тагановский вызвал письмоводителя, приказал ему написать приставу второго стана, чтобы тот собрал в Кудашнуре сведения о Сакаре. Он продиктовал письмо в Аркамбал, в котором утверждал, что случай на элнетских лугах — не простой бунт, а революционное выступление, поэтому необходимо произвести тщательное расследование, и если в селе будет обнаружен какой-либо подозрительный человек, его надлежит немедленно арестовать и препроводить в Царевококшайск.
Получив предписание от судебного следователя, пристав второго стана вызвал к себе урядника Варлама Яковлевича. Урядник был ревностный служака, который не терпел никакого нарушения порядка и обо всем увиденном или услышанном и, по его мнению, пахнущем крамолой, незамедлительно докладывал начальству.
Рассказывают, что однажды Варлам Яковлевич поссорился с женой. А жена у него — всем урядникам урядник, только вместо шашки орудует скалкой. Так и тогда, в ту ссору, она взялась за скалку. Неизвестно, была ли в руках Варлама Яковлевича шашка, но ему пришлось отступить. Отступая, он наткнулся на лохань с помоями и плюхнулся в нее. Вода полилась на пол. Этого Варлам Яковлевич никак не мог потерпеть. Одно дело ругаться и драться, но затолкать человека в лохань — это уж никуда не годится, и он заорал во всю свою луженую урядничью глотку:
— Сейчас же прекратить беспорядки!
Но жена, не то что другие, не испугалась урядничьего окрика и огрела мужа скалкой по голове.
— Караул!.. — завопил урядник.
Жена ударила его еще раз. Опрокинув лохань и разлив остатки воды, Варлам Яковлевич вскочил на ноги и, прихватив шашку, побежал к становому приставу.
— Ваше высокоблагородие, — отрапортовал он, — в квартире урядника Варлама Яковлевича беспорядки. Жду ваших приказаний, какие принять меры?
Не знаю, было ли все это на самом деле, только моркинцы утверждают, что именно так все и было.
Получив приказ станового пристава собрать сведения о Сакаре, Варлам Яковлевич тотчас же выехал в Кудашнур.
7
Отругав Яшая, Чужганиха отвела душу и немного успокоилась. Но когда спустя несколько дней узнала, что Чачи вернулась домой, старуха снова обозлилась.
Чем больше думала Чужганиха о Чачи, тем сильнее разгоралась ее злоба. Как эта голая крыса (Чужганиха иначе не называла бедняков) посмела так поступить? Если бы ее прогнал Макар или Чужганиха пинками выпроводила бы из дому, другое дело. Но чтобы молодуха сама сбежала от мужа, едва не убив его, — дело невиданное и неслыханное, небывалое дело. Разве род богача Чужгана потерпит такой позор?
Просто ума не приложишь, что этой девке не понравилось? Где она сыщет лучшую семью? И жених хорош. Видать, правду говорят, что все девки за Элнетом — распутницы.
Так думала Чужганиха.
И Макара мучила досада: прямо изо рта ушел лакомый кусок, совсем как сказочный колобок.
Макару даже не верилось, что все это не приснилось во сне, что на самом деле его молодая жена сбежала от него.
«Куда ей бежать? — размышлял он. — Сакар в тюрьме. И к отцу не вернулась. А вдруг кинулась в реку? Нет, вряд ли. Ну ладно, попадись она мне, уж я ее проучу, не посмотрю, что только поженились!..»