Элрик: Лунные дороги

Муркок Майкл

Рыцарь оказался вовсе не таким уж мастером меча, как я ожидал. Дрался он довольно неуклюже. Однако отбивал все мои удары. И лишь изредка пытался поразить меня. В основном он защищался. И это тоже казалось подозрительным. Если бы я не согласился на поединок, то закончил бы бой здесь и сейчас и вернулся в город.

Я привык к диким песням меча во время боя, но теперь Буреносец лишь слабо вибрировал при ударах. И с каждым мгновением вибрации затихали.

Мунглам оказался прав. Я угодил в ловушку. Оставалось лишь драться.

Рыцарь отбил еще два удара, и я вдруг зашатался, колени задрожали. Я едва мог удержать меч, он превращался

в мертвый груз в моих руках. Я был сбит с толку. Чем больше я двигался, тем сильнее уставал. Меня полностью переиграли.

И вновь из-под шлема раздалось хихиканье.

Я использовал все свои трюки. Попытался вызывать на помощь Ариоха, но меня охватила безмерная усталость. Неестественная усталость. Я прибег к чарам, чтобы вернуть контроль над разумом и телом, но ничего не помогло. Тяжелый морок чародейства просто вытекал из меня.

Через несколько минут боя я не удержался на ногах и навзничь рухнул на жесткую белую землю. Я видел, как фигура в доспехах склоняется и забирает Буреносец, и я был в ужасе. Противиться ему я больше не мог. Попытался встать, но и это не удалось. Не многие могут управиться с этим мечом без вредных последствий, но мой противник с легкостью поднял его. Уверенность моя рассыпалась в прах. Я испугался, что схожу с ума.

В глазах помутилось, но я понимал, что фигура в доспехах смотрит на меня и продолжает смеяться.

– Что ж, принц Элрик. Сделка и дуэль свершились, вы можете вернуться в Танелорн. Не бойтесь, городу ничего не грозит. Я получила то, за чем пришла.

Рыцарь впервые поднял забрало. На меня смотрела женщина. Женщина с бледным, сияющим лицом, светлыми волосами и сверкающими черными глазами. Женщина с острыми зубами и горящими, как огонь, губами.

Я сразу же понял, как меня обманули.

– Владычица Миггея, полагаю, – с трудом прошептал я. – Вы дали слово. Слово Закона.

– Вы слушали недостаточно внимательно. Не вступать в бой поклялась волчица. Ваша кровь мудра, – тихо проговорила она, – но она говорит с вашим сердцем, а не с умом. Времена сейчас сложные. Слишком многое поставлено на кон. Порой старые правила больше не соответствуют реальности.

– Вы не сдержите слово? Вы сказали, что оставите город в покое!

– Конечно, сдержу. Позволю ему умереть естественной смертью.

– Что это значит? – я судорожно вдохнул, начиная осознавать всю глупость своего решения. Мунглам оказался прав. Я навлек неописуемые бедствия на себя и на свой мир. И все из-за того, что решил следовать диким «инстинктам», а не логике.

Порой вера приводит к настоящей катастрофе.

– В этом мире не осталось воды. Лишь то, что вы видите. Нечем поливать сады. Нечего пить. – Она улыбнулась, сжимая лезвие Буреносца, которое росло с каждой секундой. – Ничто вас не спасет. Никакая сверхъестественная мощь. Мы не можете вернуться в свой мир. Я затратила массу энергии, чтобы перенести вас сюда и удержать. Мало кто обладает таким же могуществом, как Миггея, служительница Закона. И никто из людей вам не поможет. Постепенно город завянет, и придет конец вам и вашей истории. Но я милосердна. Вы ничего этого не увидите, принц Элрик, потому что будете спать.

В глазах у меня потемнело, остаток сил покинул меня, но я предпринял последнюю попытку подняться.

– Спать?

Ее жуткое безумное лицо приблизилось ко мне. Она вытянула губы и подула мне в глаза.

Я провалился в сонную тьму.

Глава тринадцатая

Дочь крадущей сны

Очень смутно я осознавал, что друзья несут меня обратно в город. Двигаться я больше не мог, то и дело улетал в колдовской сон и снова пробуждался, едва замечая окружающее, а порой и вовсе ничего не соображая. Я знал: мои друзья, особенно Мунглам, очень обеспокоены. Пытался проснуться, что-нибудь сказать, но лишь глубже соскальзывал в сновидения.

Я не хотел уходить совсем. Боялся того, что Миггея мне там приготовила. Но лишь одно мне оставалось – уйти в себя. Не в силах ни двигаться, ни говорить, я тем не менее осознавал свое состояние и в конце концов позволил себе постепенно уплыть, опасаясь, что больше никогда не вынырну из бездны своей собственной сложной психики. Я тонул в своих темных снах.

Остатки воли покинули меня. Я начал засыпать. Удаляться от Танелорна. От всех опасностей будущего. Опасностей, с которыми я все равно не смогу справиться без меча. Для чего его теперь используют? Чтобы разрушить Равновесие? Мысли путались. Небытие принесло облегчение.

На пару секунд я потерял сознание, а затем мне начал сниться сон. Я увидел человека в лохмотьях. Он смотрел на свой дом; в руках он держал книгу, а за спиной висела огромная котомка. Я хотел спросить его имя, но слезы застилали его глаза, и он вряд ли смог бы меня увидеть. На малый миг, когда он обернулся, мне показалось, что я увижу собственное лицо; но я ошибся. Мужчина поколебался, но затем пошел обратно в дом, где жена и дети ждали его и радовались, что он их не бросил. Они не замечали, как сильно он расстроен. Таким, как я, сочувствие к простолюдинам кажется отвратительным, но мне вдруг очень захотелось помочь этим несчастным.

Прошло время. И наконец мужчина с котомкой вышел из дома и скрылся из глаз. Я последовал за ним, но когда добрался до вершины холма, он уже исчез. Я увидел широкую долину, где шло несколько битв одновременно. Люди сжигали замки, селения и города. Убивали женщин и детей. Уничтожали все живое, а затем нападали друг на друга и убивали вновь. Единственная дорога вела через долину. Решившись, я начал спускаться вниз.

Но я не успел зайти далеко, как заметил коротышку-горбуна: он спрыгнул со скалы на дорогу прямо передо мной, ухмыльнулся и отвесил замысловатый поклон. Он заговорил, но я его не слышал. Он разозлился и принялся объясняться жестами, но я все равно не мог понять его. Наконец горбун взял меня за руку и завел за скалу. Впереди находилось нечто напоминавшее океан, поднявшийся передо мной стеною. Сквозь него вела дорога, вся в светлых пятнах, как блики солнечного света на воде.

Все это казалось настолько странным, что я почувствовал себя почти больным. Горбун-коротышка продолжал вести меня, мы вступили на пятнистую дорогу и зашагали вверх, словно по крутому склону. В ноздри ударил сильный запах озона. Затем дорога выровнялась и превратилась в серебристый лунный луч, вплетенный в мудреную решетку таких же лучей: они тропами расходились в разные миры.

Проводник мой исчез. Я встревожился. И в тот же самый момент понял, что мне лучше. Так хорошо я себя раньше не чувствовал. Обычно я испытывал боль – или ослабление боли, но тело мое никогда не было столь здоровым. Всю жизнь мне приходилось преодолевать слабость, физическую или моральную. Теперь же я чувствовал себя свежим и бодрым, расслабленным и отдохнувшим.