Эмигрант с Анзоры
Шрифт:
Кор шагнул в комнату.
– Поднимайся, Гаруни, – сказал он как-то необычно холодно. Я послушно встал.
– Одевайся и иди за мной.
Хм… что бы это значило? Ночью… Неужели я оказался недостойным высокого звания кора – вот девушек отверг – и они решили наконец со мной покончить? Я молча одевался.
Кор так и не проронил ни слова. Я вышел вслед за ним.
Надо же, никакой охраны. Если бы меня вели в тюрьму или на казнь, наверняка как-то позаботились бы о безопасности. Мы подошли к тому самому лифту, в котором я уже катался как-то. Лифт долго ехал куда-то вниз. Перед самым выходом, перед тем, как двери открылись, Кор посмотрел мне в лицо и сказал:
– Сегодня, гаруни, ты получишь настоящее цимо.
Та-ак. Сегодня, значит, мне предстоит стать кором. Любопытно. Так все-таки девицы были испытанием… или просто так? А если бы я согласился на их предложения?
Мы долго шли по темному коридору, освещенному лишь светом факелов – самых настоящих – на грубо оштукатуренных стенах. Наконец некая дверь со светящимися во тьме золотыми крестами, разъехалась перед нами. Кор слегка подтолкнул меня вперед. Я шагнул, и дверь за мной еле слышно затворилась и щелкнула. Я остался в кромешной тьме совершенно один.
Я стоял так долго. Мне становилось холодно… Интересно, почему они думают, что получив цимо, я стану убежденным бешиорцем? Так, что не захочу вернуться на Квирин? Каким путем они собрались меня убеждать? Мне стало уже скучновато и захотелось двигаться. Внезапно из тьмы прорезался Голос.
– Кто ты, ищущий?
– Я… – во рту у меня мигом пересохло, – я… человек.
– Что ты ищешь? – проревел Голос.
– Чистого духа, – прошипел кто-то над моей макушкой, и я понял, что Кор тоже вошел вслед за мной.
– Чистого духа, – повторил я послушно.
– Что есть добро?
– Добро во мне. Добро от духа, – сообщил невидимый суфлер, и я послушно повторил его фразу.
– Что есть зло?
– Зло во мне. Зло от материи.
– Отринешь ли ты зло?
– Отрину, – повторил я вслед за Кором.
– Примкнешь ли к Великому Духу?
– Примкну.
– Иди же, ищущий! – резюмировал Голос, и впереди возник слабый световой луч. Я пошел по нему.
Кажется, я шел в совершенном одиночестве. Но когда новое помещение, едва освещенное слабым лучом, обрисовалось передо мной, мой, так сказать, наставник, Кор, снова был рядом…
Я увидел что-то вроде высокого гроба со стеклянной крышкой. Рядом – столик, и на столике маленький кувшин. И копье. То самое.
Кор подошел ко мне.
– Да умрет в тебе ветхий человек, и родится новый…
Он приставил копье к моей груди… Я уже знал, в чем дело. На этот раз было почти не больно. Я сознавал, что кончик копья просто упирается в кожу… что ничего особенного не происходит… И хотя кровь текла, и казалось, грудина трещит, все было далеко не так страшно, как в первый раз.
Кор отдернул копье. Двое таких же, как он, выступили из тьмы.
– Пей, ищущий. – Кор подал мне кувшин. Я отхлебнул… ничего, на пиво слегка похоже. Явно алкогольное что-то. «Пить надо быстро», – прошипел Кор. Я в несколько глотков опустошил кувшинчик.
Трое коров подняли тяжелую крышку гроба – хрустальную или ксиоровую, уж не знаю. После этого мне велели лечь туда.
Страшно. Сейчас задвинут крышку, и оставят здесь навсегда… Вот уже задвигают… но двигаться так не хочется. Мысли начали путаться… что это я выпил?
Что это было?!
Это не может быть сном, подумал я. Какой там сон! Я прекрасно себя чувствую… бодро так. Меня ведь положили в этот хрустальный гроб… не знаю уж, что это значит.
Но я не лежу. Я стою в узком и пыльном коридоре, и впереди – просвет. Неяркий такой свет, будто вечерний. Это я, несомненно… мои руки и ноги. Я ущипнул свое запястье… нет, не сплю.
Как я попал сюда?
Все просто: я заснул и не заметил, как меня сюда перенесли. Правда, странно, что очнулся я уже стоя… или я не заметил, как встал?
Я поступил так же, как поступил бы любой другой на моем месте – зашагал к видневшемуся в конце коридора просвету.
Это не был выход наружу, просто еще одно помещение. Свет сумеречный. Два кожаных высоких кресла посредине (я запомнил потертую спинку). И в одном из кресел сидел человек.
Я не запомнил его глаз… И не подумал о глазах в тот момент, лишь потом в памяти всплывало – глаза как-то не попали в мое поле зрения, их словно дымкой заволокло. Человек этот не смотрел на меня прямо, а все время устремлял взгляд куда-то в окно. Хотя там, в окне, ничего интересного и не было – так, серое небо, голые покачивающиеся древесные ветви.
А в остальном человек показался мне знакомым откуда-то… чем-то… Не знаю даже, почему. И чувства он у меня вызвал скорее приятные… Так приятно бывает встретить нейтрального знакомого, с которым не виделись уже много лет, с которым есть общие воспоминания.
– Здравствуй, – произнес он. Голос – бесцветный, самый обычный, но тоже скорее располагающий к себе.
– Здравствуйте, – ответил я осторожно. Никак не могу отвыкнуть называть незнакомых людей на «Вы», даже если ко мне на «ты» обращаются.
– Вот ты и пришел, Ландзо…
– Да. А кто вы?
Человек улыбнулся… то есть я как будто даже не видел его лица, но почувствовал улыбку.
– Кто ты, Ландзо? Скажи мне – кто ты?
– Человек, – ответил я как тогда, перед «посвящением».
– Ты – лервенец, квиринец? Беши? Кто ты?
– Я сам не знаю, – ответил я честно.
– Садись, – произнес мой собеседник. Я сел напротив него в кресло, по-прежнему, никакой опасности не ощущая. И он начал рассказывать мне мою жизнь.