Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений
Шрифт:
Око государево
Выражение сложилось на основе слов российского императора (с 1721) Петра I (1672—1725), сказанных им, когда он лично представил Сенату первого генерал-прокурора Павла Ивановича Ягужинского (1683— 1736): Вот мое око, коим я буду все видеть.
Указ о введении в России «должности генерал-прокурора» был издан Петром I 12 января 1722 г. Основная задача «ока государева» состояла в надзоре за Сенатом. (Во время военных походов царя или его поездок за границу Сенат замещал его, выступая в роли коллективного правителя России.)
Сразу же после
18 января 1722 г. Петр I назначил первым генерал-прокурором Павла Ягужинского, а его заместителем, то есть обер-прокурором, — Григория Скорнякова- Писарева.
Шутливо о специальном представителе главы государства. Иногда по традиции — о прокуратуре.
Око за око
см. Зуб за зуб.
Оливковая ветвь мира
Из античной мифологии. В античности ветвь оливы символизировала мир, умиротворение, покой. Поэтому именно эта ветвь была постоянным атрибутом богини мира — Эйрены (греч.) или Паке (рим.).
Позже эту символику отчасти унаследовала и Библия. В Ветхом Завете, где повествуется о Всемирном потопе, рассказывается, как Ной (см. Ноев ковчег) узнал о конце потопа. Сначала, находясь в ковчеге, он выпустил ворона; тот улетел и вернулся ни с чем. Вернулась ни с чем выпущенная позже голубка, поскольку вода по-прежнему покрывала всю землю. И лишь спустя семь дней, когда Ной вторично выпустил голубку, та вернулась, держа оливковую (масличную) ветвь. Так Нои узнал, что вода спала и показались верхушки деревьев, а сама ветвь оливы стала символом успокоения стихии и прощения Богом людей и соответственно наступления мирной, спокойной жизни.
Благодаря популярности Библии этот образ — голубка с оливковой ветвью в клюве — прочно вошел в европейскую культуру, но употребляется уже вне религиозного контекста как общепризнанный символ мира.
Олимп
Гора в Греции, на которой, как говорит Гомер (в «Илиаде»), обитали «бессмертные боги» и герои, взятые туда богами за их подвиги. Более поздние греческие и римские писатели (Софокл, Аристотель, Вергилий) помещали богов уже на небеса и называли Олимпом небесный свод, где обитают боги.
Иносказательно-иронически: элита, собрание людей, ставших классиками при жизни — «литературный Олимп», «музыкальный Олимп» и т.д.
Олимпиец
Из древнегреческой мифологии. Олимпийцы, по верованиям древних греков, — это бессмертные боги, обитающие на Олимпе.
Иносказательно: о творческом человеке, художнике, живущем высокой духовной жизнью («олимпийцем» многие современники называли Гете, а греческий историк Плутарх так назвал афинского правителя Перикла за мощь его речей); о чиновнике-бюрократе, подчеркнуто высокомерном и неприступном (ирон., презрит.); о человеке, который во всех обстоятельствах сохраняет спокойствие (по крайней мере, внешнее), невозмутимость духа. См. также Олимпийскоеспокойствие.
Олимпийское спокойствие
Из
Он ахнуть не успел, как на него медведь насел
см. Крестьянин ахнуть не успеп, как на него медведь насеп.
Он меня всего глубоко перепахал
Из воспоминаний «Мои встречи с Лениным» (1953) публициста, российского социал-демократа (меньшевика, с 1930 г. в эмиграции) Николая Владимировича Валентинова (псевдоним Н. В. Вольского, 1879— 1964). В этой книге он приводит слова В. И. Ленина, который однажды (1904) в беседе с автором мемуаров горячо вступился за социального писателя Николая Чернышевского: «...Недопустимо называть примитивным и бездарным роман «Что делать?». Под его влиянием сотни людей делались революционерами. Могло ли это быть, если бы Чернышевский писал бездарно и примитивно? Он, например, увлек моего брата, увлек и меня. Он меня всего глубоко перепахал. [...] Это вещь, которая дает заряд на всю жизнь».
Иносказательно о книге (авторе), которая произвела глубокое впечатление, заставила пересмотреть взгляды на жизнь, на себя и т. д.
Он пугает, а мне не страшно
Так многие авторы передавали отношение Л. Н. Толстого (1828—1910) к творчеству писателя Леонида Андреева, во многих произведениях которого прочитывается явное желание автора ошеломить и потрясти читателя. Но это выражение скорее пересказ отношения писателя к творчеству Андреева, а не цитата: в бумагах Толстого такого выражения нет.
А. Б. Гольденвейзер в книге «Вблизи Толстого» (1959) приводит одну из записей в своем дневнике (25 июля 1902 г.): однажды Л. Н. Толстой. весьма сурово отозвавшись о рассказе Леонида Андреева «Бездна», сказал: «По поводу Леонида Андреева я всегда вспоминаю один из рассказов Гинцбурга (скульптор, знакомый Толстого. — Сост.), как картавый мальчик рассказывал другому: «Я шой гуйять и вдъюг вижю войк... испугайся?.. испугайся?» — Так и Андреев все спрашивает меня: «испугайся?» А я нисколько не испугался».
А. С. Суворин в своем «Дневнике» (М., 1923) записал 5 июля 1907 г., что П. А. Сергеенко передал ему следующий отзыв Толстого об Андрееве: «Андреев все меня пугает, а мне не страшно». Фраза попала в таком виде в газеты. И вскоре она стала цитироваться в ныне широко известном варианте: «Он пугает, а мне не страшно». В этом виде фраза приводится в «Записках писателя» Николая Телешова (М., 1953).
Она велика в своем жанре, но жанр у нее — маленький
С французского: Elle est grande dans son genre, mais son genre est petit.
Слова итальянской певицы Анджелики Каталани (ум. 1854), сказанные ею о немецкой певице Генриетте Зонтаг (ум. 1854).
Аналог известной строки: Великий зверь на малые дела.