Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

Корман Яков Ильич

Концовка же «Песни автозавистника» — «…Ах, черт! “Москвич” меня забрызгал, негодяй!» — напоминает поэму А. Галича «Вечерние прогулки» (начало 1970-х), где также представлена ситуация с «забрызгиванием» властью рядовых людей: «А по шоссе на Калуги и Луги / В дачные царства, в казенный уют, / Мчатся в машинах народные слуги, / Мчатся — и грязью народ обдают!..».

Обратим еще внимание вот на какое совпадение. Рядом с рукописным вариантом «А он смеется надо мной из “Жигулей”» (АР-2-112) имеется строка: «Проклятый частник — 9 номер МКЛ». В том же 1971-м году 9-й номер — как номер противника героя — встретится во «Вратаре»: «Вот летит девятый номер с пушечным ударом. / Репортер бормочет: “Слушай, дай ему забить!”». И в обоих случаях герой проклинает своих врагов: «Проклинаю миг, когда фотографу потрафил» = «Проклятый частник -9 номер МКЛ». Враги же ведут себя одинаково: «.Лишь один упрямо за моей спиной скучает <…> Гнусь, как ветка, от напора репортера» = «Вдруг мне навстречу нагло прет капитализм». Поэтому герой выступает в образе борца: «Я весь матч борюсь с собой» = «Борец за идею». А действие в обеих песнях происходит «здесь и сейчас»: «Вам сегодня будет нечего ловить» (АР-17-68) = «Сегодня ночью я три шины пропорол». Однако во «Вратаре» герой, помимо внешнего врага, борется еще и с внутренним: «Я — вратарь, но я уже стал фотографом в душе» (АР-17-66). Поэтому в «Песне автозавистника» он всячески открещивается от родства с «частным собственником»: «А он мне — не друг и не родственник, / Он мне — заклятый враг». Но

в итоге также превращается в своего антипода: «Всё — еду, еду регистрировать в ГАИ».

***

Многочисленные параллели выявляются между «Песней автозавистника» и написанной год спустя «Жертвой телевиденья» (1972).

Внешний сюжет обоих произведений носит юмористический характер — главный герой подвергается сатире, однако на глубинном уровне перед нами предстает лирический герой Высоцкого, выступающий «в образе злого шута»: «Я в психбольнице все права завоевал» = «Ну а потом, на Канатчиковой даче, / Где, к сожаленью, навязчивый сервис, / Я и в бреду всё смотрел передачи, / Всё заступался за Анджелу Дэвис» (кроме того, последняя цитата в том же 1972 году отзовется в «Том, который не стрелял»: «А я в бреду беседовал тайком / С тем пареньком, который не стрелял»).

Анджела Дэвис (р. 1944) — американская революционерка, состоявшая в коммунистической партии США и одновременно в террористической организации «Черные пантеры», которая была создана КГБ745. В феврале 1972 года над ней состоялся суд за пособничество в убийстве. Тогда советская пропаганда и подняла истерику на весь мир: «Свободу Анджеле Дэвис!».

Таким образом, лирический герой Высоцкого, «заступаясь за Анджелу Дэвис», вновь иронически примеряет на себя маску пролетария. Причем «Канатчикова дача» в этой песне и психбольница в «Песне автозавистника» упомянуты неслучайно, так как в 1971 году, незадолго до их написания, Высоцкий сам лежал в московской психиатрической больнице № 1 имени П. Кащенко (в народе ее как раз и называли «Канатчикова дача»), о чем рассказала врач Галина Пантелеева в интервью «Экспресс-газете»: «Высоцкий лежал когда-то у нас в Кащенко по вполне понятной причине — чрезмерному увлечению алкоголем. <….> В Советском Союзе лечение от алкоголизма нигде, кроме как в “психушках”, не проводилось. 1971-й год. Володе 33… Он и в другие клиники поступал с точно такой же проблемой» [957] . Этот же факт упомянул Валерий Золотухин в дневниковой записи от 31.01.1971: «Володя сидел в кабинете шефа, воспаленный, немного сумасшедший, — остаток вынесенного впечатления из буйного шизофренического отделения, куда его друзья устроили на трое суток»74 [958] . Отсюда, кстати, возникли и более позднее строки: «Настоящих буйных мало — / Вот и нету вожжа-ков» («Письмо с Канатчиковой дачи», 1977). В этой песне в качестве «жертв телевиденья» выступят уже все обитатели психушки: «Все почти с ума свихнулись, / Даже кто безумен был, / И тогда главврач Маргулис / Телевизер запретил».

957

Кудрявое Б. Страсти по Высоцкому. М.: Алгоритм, 2008. С. 330.

958

Золотухин В. Секрет Высоцкого: Дневниковая повесть. М.: Алгоритм, 2000. С. 95.

Как мы помним, в черновиках «Песни автозавистника» герой признавался: «Не для того лечил я нервы в том году, / Чтоб частный собственник глумился надо мной» /3; 140/. А сам Высоцкий дружил с невропатологом Левоном Бадаляном, создавшим «в 1963 году на педиатрическом факультете II Московского медицинского института первую в стране кафедру детской неврологии» [959] . И вскоре Высоцкому довелось там побывать: «У Марины для Володи нашелся другой врач, довольно известный детский невропатолог, сейчас его уже нет в живых. Он дружил с людьми из околоактерской среды — в частности, с Андреем Вознесенским. У него в отделении детской неврологии и лежал Володя в отдельной палате. Но это была всего лишь борьба с последствиями запоя, но не с его причинами» [960] ^{[961] [962] [963]} . Отсюда: «Не для того лечил я нервы в том году…» /3; 140/, «Но лежу я в отделеньи невро- / Патологии» /2; 180/, «Ядовит и зол, ну, словно кобра, я, — / У меня больничнейший режим. / Сделай-ка такое дело доброе — / Нервы мне мои перевяжи» /3; 51/ (а сам лирический герой собирается перевязать свою сонную артерию, на которую бросают взгляды вампиры в «Моих похоронах»: «Артерию измерию, / Проснусь и заверну в материю»; АР-3-38). Да и еще в письме от 10.05.1969 Высоцкий сообщал Кохановскому: «Были больницы, скандалы, драки, выговоры, приказы об увольнении, снова больницы, потом снова, но уже чисто нервные больницы, т. е. лечил нервы в нормальной клинике, в отдельной палате»7⁵⁰.

959

960

Королёва Н. Врач Алла Машенджинова: «Юрий Любимов просил отпускать Высоцкого на спектакли», 24.01.2008 // http://ubb.kulichki.com/ubb/Forum53/HTML/001562-5.html

961

Кохановский И. Письма друга // Коллекция Караван историй. 2014. № 11 (нояб.). С. 65; Кохановский И. Серебряные струны // «Всё не так, ребята…»: Владимир Высоцкий в воспоминаниях друзей и коллег. М.: ACT: Редакция Елены Шубиной, 2017. С. 88.

962

Высоцкий: исследования и материалы: в 4 т. Т. 1. Детство. М.: ГКЦМ В.С. Высоцкого, 2009. С. 58.

963

Перевозчиков В. Владимир Высоцкий: Правда смертного часа. Посмертная судьба. М.: Политбюро, 2000. С. 397.

А то, что он сам был «жертвой телевиденья», подтверждают воспоминания его мамы Нины Максимовны: «В доме почти всегда работал телевизор: Володя любил смотреть все подряд, — вероятно, ему нужна была всякого рода информация»7⁵¹; его любимой женщины Оксаны Афанасьевой: «Ложился вот в такой позе на диван, включал телевизор и смотрел все подряд»¹⁵² (сравним в «Жертве телевиденья»: «Потом ударники в хлебопекарне — / А мне всё по сердцу, гляжу подряд» /3; 416/); и его друга Вадима Туманова: «Часто был включен телевизор, всегда смотрел программу “Время”… Марина ему говорила: “Да выключи ты этот глупый ящик!” [964] ^{[965] [966]} Я тоже приставал: “Зачем ты все это смотришь?”. — “Надо, Вадим!”»754

964

Эта фраза была перенесена в «Жертву телевиденья» почти буквально: «Настя твердит,

что проникся я страстью / К глупому ящику для идиота». А поскольку песня появилась примерно за год до знакомства Высоцкого с Тумановым, то становится ясно, что фразу про «глупый ящик» Влади повторяла уже давно. Похожую маску «идиота» наденет на себя лирический герой в «.Аэрофлоте» (1978): «Считайте меня полным идиотом, / Но я б и там летал Аэрофлотом».

965

Живая жизнь: Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. М.: Моек, рабочий, 1988. С. 233.

966

Вспоминая Владимира Высоцкого. М.: Сов. Россия, 1989. С. 119.

Дополнительные детали приводит бывший режиссер С. Говорухин: «Бывало, сядет напротив телевизора и смотрит все передачи подряд. Час, два… Скучное интервью, прогноз погоды, программу на завтра. В полной “отключке”, спрашивать о чем-нибудь бесполезно. Обдумывает новую песню»75⁵. Да и сам Высоцкий на одном из концертов, предваряя исполнение «Жертвы телевиденья», признался: «Это про любителей смотреть телевизор. Я сам очень люблю смотреть. Он у меня, кстати, не работает сейчас» [967] ^[968] . И последний штрих к теме — воспоминания основателя школы советского каратэ Алексея Штурмина: «Интересно было наблюдать, как Володя смотрел телевизор. Он не комментировал словами то, что происходило на экране, но жестами и мимикой прекрасно показывал свое отношение»757.

967

Москва, НИИ радио, 12.04.1974.

968

Перевозчиков В. Неизвестный Высоцкий. М.: Вагриус, 2005. С. 205.

В самоироническом образе «жертвы телевиденья» лирический герой предстанет и в стихотворении «Мы бдительны — мы тайн не разболтаем…» (1979): «Мы телевизоров напокупали [969] , / В шесть — по второй — глядели про хоккей, / А в семь — по всем — Нью-Йорк передавали, — / Я не видал — мы Якова купали, — / Но там у них, наверное, о’кей! / Хотя волнуюсь, в голове вопросы: / Как негры там? — / А тут детей купай, — / Как там с Ливаном? Что там у Сомосы? / Ясир здоров ли? Каковы прогнозы? / Как с Картером? На месте ли Китай?». Также и в «Жертве телевиденья» героя беспокоят проблемы всего мира: «…Я всею скорбью скорблю мировою, / Грудью дышу я всем воздухом мира, / Никсона вижу с его госпожою» (это же касается и героя-рассказчика повести «Дельфины и психи», 1968: «Ах, если бы не судьбы мира!» /6; 25/; «…от судьбы не уйдешь! Ни от своей, ни от мировой» /6; 26/). И если Туманов вспоминает, что Высоцкий «всегда смотрел программу “Время”», то в стихотворении «Мы бдительны — мы тайн не разболтаем…» герой говорит: «Послал письмо в про-граммму “Время” я», — а в комментариях к «Лекции о международном положении, прочитанной человеком, посаженным на 15 суток за мелкое хулиганство, своим сокамерникам» (1979) Высоцкий часто говорил: «…все-таки наказали его, и попал он на пятнадцать суток за мелкое хулиганство, этот самый персонаж. Но так как он был последним, кто посмотрел программу “Время”, то все на него набросились, стали спрашивать: “Как там дела? Как там в мире?”. И он рассказал, что он помнил и как он помнил» [970] , - раскрывая, таким образом, личностный подтекст песни (подробнее о ней — на с. 444, 493 — 498, 509 — 513).

969

В «Жертве телевиденья», рассказывая о своем пребывании на Канатчиковой даче, он говорил: «Тут у нас два телевизера — крути-верти!».

970

Москва, МИНХ им. Г.В. Плеханова, март 1980.

Имеющаяся в «Жертве телевиденья» отсылка к «Письму с Канатчиковой дачи»: «Ну а потом на Канатчиковой даче, / Где, к сожаленью, навязчивый сервис, / Я и в бреду всё смотрел передачи, / Всё заступался за Анджелу Дэвис», — разумеется, неслучайна, так как между этими песнями наблюдаются еще некоторые сходства.

В первую очередь, это маска пролетариев, в которой выступают главные герои, и, таким образом, на внешнем уровне сюжета подвергаются сатире.

В черновиках «Жертвы телевиденья» читаем: «Еще к экрану я нагнулся ближе, / Пусть он ответит мне и пусть не врет, / Какого дьявола они в Париже / Морочат голову который год!» /3; 416/. Такую же мысль повторят герои «Письма с Канатчико-вой дачи»: «Это их худые черти / Мутят воду во пруду. / Это всё придумал Черчилль / В восемнадцатом году!» /5; 135/. В обоих случаях герои смотрят телевизор и являются его «жертвами». Отсюда и очевидные сходства: «Какого дьявола они» = «их худые черти»; «в Париже» = «Черчилль» (налицо общая сема — Европа); «морочат голову» = «мутят воду»; «который год» = «в восемнадцатом году».

Сравним заодно с выражением «Это их худые черти» воспоминания о Высоцком Всеволода Ханчина: «Позднее он как-то рассказал мне, что ходил на большой яхте в Марселе, но порулить ему “черти-капиталисты”, как он выразился, не дали» [971] ^{[972] [973]} ; и Ивана Бортника — о том, как они с Высоцким в Югославии играли в рулетку. После окончания игры Высоцкий сказал ему: «Этот крупье гад! — Дальше несколько энергичных выражений. — Присудил капиталисту)»™. Теперь становится понятным, насколько близок ему был образ автозавистника: «Глядь, мне навстречу нагло прет капитализм <…> Ах, черт! “Москвич” меня забрызгал, негодяй.).». Во всех этих случаях и сам поэт, и его герои выступают в маске пролетариев.

971

Ханчин В. «Вы возьмите меня в море, моряки…»//Четыре четверти пути. М.: ФиС, 1988. С. 57.

972

Живая жизнь: Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Кн. 3. М.: Петит, 1992. С. 82.

973

Из воспоминаний актрисы Тамары Витченко: «Я знаю, что он года два не пил, это был период “Вертикали”. Он приезжал, привозил нам вино. Мы выпивали, а он ни грамма в рот не брал. И говорил мне, что он особый кайф ловит, когда вокруг все выпивали» (Витченко Т. «Им все равно, хочу я или не хочу этого» // Белорусские страницы-58. Владимир Высоцкий. Из архивов Б. Акимова, В. Тучина. Минск, 2009. С. 89). Об этом же читаем в стихах: «Не пью примерно около двух лет» («Я все вопросы освещу сполна», 1971), «Трезвый я был — я с полгода не пью» («Жертва телевиденья», 1972; АР-4-110).

В свете сказанного закономерно и такое совпадение: в «Песне автозавистника» (1971) герой, по его словам, «в психбольнице все права завоевал»; в феврале 1972 года в устном рассказе «Формула разоружения» героя снова отвезли в психушку, и он там тоже «все права завовевал»: «Он писал: “Мать, я тут навел порядок”» /6; 447/; в «Жертве телевиденья», написанной еще через несколько месяцев, он вновь окажется «на Канатчиковой даче, где, к сожаленью, навязчивый сервис»; и там же будет происходить действие в «Письме с Канатчиковой дачи».