Энеида(илл. А. Базилевича)

Котляревский Иван Петрович

[10]Их заколоть велел он: свиньи Пойдут Юноне на обед, И, жертву принеся богине, Эней избавится от бед. На два челна троянство село. Пустились вниз по Тибру смело^{140} К Эвандру — помощи просить. Леса, луга, пески и воды Дивились: что за мореходы? Отколь у них такая прыть? [11]Как долго плыл Эней — не знаю. Однако в праздник наш герой К желанному причалил краю. Шел у Эвандра пир горой. В ту пору, будучи под мухой, Трудился царь над варенухой, И хмель бродил уж в головах. Все были в опьяненье сладком, Но перетрусили порядком, Троян увидя на челнах. [12]«По воле или по неволе? Из горных или дольних стран? Вы — с миром или биться в поле?» — Аркадский крикнул им горлан. «Троянец я, Эней отважный, Как вы — латинцам враг присяжный, — С челна последовал ответ. — С дружиной издалёка еду К царю Эвандру на беседу. О нем наслышан целый свет». [13]Паллант, Эвандра сын красивый, Навстречу гостю поспешал; Поклон отвесивши учтивый, К отцу радушно приглашал. Смышлен царевич был аркадский. Эней Палланта обнял братски, С ним общий отыскал язык. Эвандра увидав с попами, Со старшиною и панами, Троянец брякнул напрямик: [14]«Мол, так и так, — ты справедливый, Достойный царь, хотя и грек! Тебе я друг, пока мы живы, Латинцам недруг я навек. Просить хочу твою особу. Не дашь ли войска мне в подсобу. Чтоб нашим насолить врагам? Я, кошевой Эней Троянец, Как бесприютный оборванец, По всем скитаюсь берегам. [15]К тебе пришел не без отваги: Не знал, какой найду привет? Отведаю медку иль браги? Брататься будем или нет? Я руку дам тебе в задаток. Она, поверь, не трусит схваток И злейших не щадит врагов. Со мной геройская дружина. Ей довелось терпеть безвинно Людские козни, месть богов. [16]Меня ужасно допекает Рутульский Турн, собачий сын: Латина к битве подстрекает. Грозит сожрать меня, как блин. Я затяну очкур на шее Иль утоплюсь в пруду скорее, Чем пану Турну покорюсь. Не у него в горсти фортуна! Еще в кулак зажму я Турна! Дай рать — с постылым поборюсь!» [17]Эвандр Энею молчаливо Внимал и ус крутил, добряк. С усмешкой, поглядев пытливо, Троянцу отвечал он так: «Эней Анхизович, присядьте! Здоровья попусту не тратьте. Господь наш милостью богат! Вам войско снаряжу в подмогу, Дам провианту на дорогу, Отсыплю и мешок деньжат! [18]Не погнушайтесь хлебом-солью. Галушки кушайте, борщок! Не церемоньтесь, ешьте вволю И — на подушки, на бочок. За мной не будет остановки: Мы на заре, без жеребьевки,^{141} Полки сколотим — и в поход! Даю — на дружеской основе, Не ставя никаких условий, Люблю я крепко ваш народ!» [19]Уж для голодного троянства На всех столах стояла снедь. Иные поостыли яства, Пришлось их снова разогреть. Рассольник подали с гренками, Рубцы, похлебку с потрохами, И куры с фаршем были тут, Еще язык лежал говяжий; Столешницы ломились даже От изобилья вкусных блюд. [20]Где смачно естся, там и пьется — Так слышал я от земляков. В утробе уголок найдется Всегда для лакомых кусков. Эней со свитой не дремали, Во здравье чары поднимали, А также и за упокой. Все гости выпили чин чином За процветанье батьки с сыном, «Ура» крича наперебой.

[21]Троянцы спьяну разбрехались И, небывальщину плетя, С аркадянками женихались, Кто — так, а кто и не шутя. Эвандр ударился в рассказы Про Геркулесовы проказы:^{142} Как злого Кака он убил, Какие Как чинил всем беды И, в честь Геракловой победы, Какой устроен праздник был. [22]Все крепко залили за ворот, Едва держались на ногах. Эней побрел с Эвандром в город, Дорогу щупая впотьмах. Он спать остался на ступеньках, А царь пополз на четвереньках И в хате под прилавком лег. Там было старику вольготно. Он в бурку завернулся плотно И захрапел, как только мог. [23]Окутал сумрак пеленою Равно и трезвых и хмельных. Троянцы спали с перепою, Забыв о горестях своих. Венера, соскочив с полатей, Простоволосая, в халате, К Вулкану кралась босиком,^{143} Как будто с ним и не венчалась, А скрытно по ночам встречалась И в кузню бегала тайком. [24]На то и женская уловка, Чтоб нас новинкой приманить: Куда как хороша плутовка, А ей охота — краше быть! Венера устремилась к мужу. Все прелести у ней наружу. Косынку сорвала сама, Обтянут стан донельзя, ворот Чуть не до пояса распорот. Кто поглядит — сойдет с ума. [25]Кузнец Вулкан, суровый с виду, Ковал для Зевса молний пук, Но задрожал, узрев Киприду,^{144} И молот выронил из рук. Венере мигом стало ясно, Что потрудилась не напрасно. Она Вулкана в губы — чмок! На шею кинулась, повисла, Отяжелела и раскисла. Глаза уперла в потолок.

[26]Вулкан и сам размяк, что кваша; Венера — ну мотать на ус: Скорей на приступ! Ломит наша! К нему теперь я подобьюсь. «Вулканчик, миленький, красивый, Мой друг надежный, справедливый, Ты крепко любишь ли меня?» — «Люблю со всей сердечной страстью, Клянусь тебе кузнечной снастью!» — Сказал поспешно бог огня. [27]Хитрец к Венере с миной сладкой Прильнул умильно, не дыша; Так льнет к просителям украдкой Писец, чернильная душа. Венера начала мздоимца Молить за своего любимца: «Энею моему, Вулкась, Доспехи скуй из меди, стали, — Ни меч, ни пуля чтоб не брали, — И чистым золотом укрась!» [28]«Ох, для тебя, моей утехи, — Вулкан с одышкой молвил так, — На диво сделаю доспехи: Палаш, и панцирь, и шишак. Щит супротив клинков рутульских, Не хуже табакерок тульских, Покрою золотом я сам; Там будет и насечка с чернью (Фигурки, притчи, изреченья) И побрякушки по краям». [29]Кто станет осуждать Венеру? Все жены так морочат нас. Иная, по ее примеру, Для просьбы выбрав добрый час, К супругу на колени вскочит, Целует, ластится, щекочет, Голубит, гладит, жмется, льнет, Лепечет: «Родненький, красавчик…» И, каждый развинтив суставчик. По-свойски дело повернет. [30]Летит на тучке втихомолку^{145} Венера в Пафос отдохнуть; Торопится в свою светелку, Чтоб на защелку дверь замкнуть, Красу измятую расправить, Щипцами пряди раскудрявить, Примочки к пятнам приложить. Киприда для сынка родного Собой пожертвовать готова И в кузнице с Вулканом жить. [31]Хромой Вулкан подручных будит. Собрав свинец, железо, медь, Он кузнецов работать нудит, Велит металлы разогнуть. Меха раздули попроворней, Заполыхало пламя в горне. Вулкан без устали кует, Потеет, злится, смотрит зверем И колотушки подмастерьям, Чтоб не ленились, раздает.

[32]Уж солнце верх взяло над, мраком Пробило шесть, и кто-нибудь Уже закусывал со смаком, Успев как следует хлебнуть. Трещали воробьи, сороки, Багрила потаскуха щеки, Открылись лавки и лари. Укладывался спать картежник, И молотком стучал сапожник, Спешили в суд секретари. [33]А наши харкали, стонали. Их разбирал вчерашний чад. Они похмелье проклинали. Никто и жизни был не рад! Вздыхая, льдом протерли очи, Чтоб освежиться после ночи, И стал бодрей троянский род. Хлестнув горелки духовитой, Собраньем Речи Посполитой^{146} Решили двинуться в поход. [34]По сотням тотчас рассчитали Аркадских резвых пареньков. Их числить ратниками стали, Им дали в сотники панов, Значки с хоругвью войсковою, Бунчук с пернатой булавою, Запас недельный сухарей, Мушкеты, пики с палашами, Бочонок серебра — рублями. Муки, пшена, колбас, коржей.

[35]Палланта подозвал родитель: «Доколе в бабки, мол, играть? Ты будешь войска предводитель. Я снарядил Энею рать. Иди, служи на бранном поле, Чем с девками гонять на воле Да голубей таскать у всех! Ты с нынешнего дня начальник. Запомни: батька — твой печальник! Ленивый сын — отцовский грех. [36]Ступай! Послушен будь Энею. Не прячься под его крылом. Он славен доблестью своею, Владеет ратным ремеслом. Не бойтесь недругов, аркадцы! Хлещите в ус и в рыло, братцы! Ваш атаман — Паллант, он — хват. Деритесь храбро, умирайте, Врагов Энеевых карайте! Вам гетманом — Эней, мой сват. [37]Прошу, Анхизович, покорно: За хлопцем присмотрите там! Он — малый с головой, бесспорно, Читать обучен по складам, Да дурень — молодой, горячий, Неосторожный, нетерпячий… Легко ему попасть в беду. Не дай господь — убьют беднягу! Я заживо в могилу лягу, Как рак на суше, пропаду. [38]Берите рать, ступайте с богом! Зевеса воля такова». Все угостились за порогом, Эвандра слушая слова. «Радушно встретят вас лидийцы^{147} И против Турна-кровоиийцы Пойдут с охотой воевать. Мезентий ими помыкает, Теснит, на чинш не отпускает,^{148} Они готовы бунтовать». [39]Взвилось над головами знамя, Геройски зашагала рать. Пошли иные со слезами. Кто покидал жену, кто — мать, У третьего была зазноба. Судьба следит за ними в оба, Отнять заветное грозя. Для милой мы терять готовы Клейноды, животы, обновы, Но чести нам терять нельзя! [40]Итак, бойцы глаза утёрли, Питейным славно подкрепясь; Они под марш унылый пёрли, А во главе — троянский князь. И за ближайшим буераком Расположились бивуаком; Эней порядки наводил. Паллант по армии дежурил, Очей ни разу не зажмурил; Троянец по лесу бродил. [41]Но в полночь самую глухую Эней, желая задремать, Увидел тучку золотую, На ней свою родную мать. Бела, румяна, круглолица, Кровь с молоком, как говорится, А носик вздернутый слегка; Благоухая, возлежала, Доспехи чудные держала Венера, глядя на сынка.

[42]«Эней, надень скорей доспехи! Их выковал тебе Вулкан. Теперь получат на орехи Рутульский Турн, Бова, Полкан! Булат ломается и гнется, Как только панциря коснется, Егo и пули не берут. Рубись, коли, сражайся, бейся И на Юпитера надейся. Тебе уж носа не утрут!» [43]Приятный запах испустила: Амбре и мяту, базилик; На тучке в Пафос покатила. Эней издал восторга крик! Надел Вулкановы доспехи, Любуясь ими без помехи, Привесил к поясу палаш. Насилу поднял шит чудесный (Нелегок был презент небесный) И загляделся витязь наш: [44]На том щите посередине,^{149} Где чернь с насечкой золотой, Томилась муха в паутине, Паук толкал ее ногой. Поодаль плачущий Телешик Из миски уплетал кулешик. К нему по гладкому щиту Злодейски крался змей крылатый. Он семиглавый был, рогатый, А хвост — без малого с версту. [45]Набор отменный на заломах, Чеканка дивная была: Фигуры витязей знакомых И, в назиданье, их дела. Всё так искусно, живо, с толком: Иван-царевич с серым волком, Катигорох, Кузьма-Демьян,^{150} Кашей, дурак со ступой новой, — В семье последыш непутевый, — И славный рыцарь Марципан.^{151} [46]Троянец, натянув доспехи, Готовил недругам подвох; Он пана Турна для потехи Надумал захватить врасплох. Но, замысел Энея зная, Ирисю шлет Юнона злая К его сопернику в шатер: Рутула пробудить от спячки, Разбередить его болячки, Чтоб он в табак Энея стер! [47]Пан Турн, зевая, ждал вертепа.^{152} К нему Ирися как шмыгнет! Ночной порой рутул свирепый С тоски хлестал ахтырский мёд.^{153} Любя Лависю, был он в горе, Печаль топил в питейном море, Армейский соблюдал закон: Кто в карты не на ту поставил, Хвать пунша — и беду поправил! И точно так же — кто влюблен! [48]«Ты что? — Ирися щебетала. — Сидишь без дела и клюешь? Напала лень? Ума не стало? Добро троянцам отдаешь? Отъелся кот— и не до мышки! Знать, не поймет Панько Оришки. Уж если ты такой байбак, Куда тебе с Энеем биться! С Лавинией не лезь любиться. Ты годен лишь гонять собак.

[49]Не дремлет настоящий воин; Как ты, без просыпу не пьет, Смекает, мыслит, — будь спокоен! — Такой всех недругов побьет! К чертям! Живей опохмеляйся! Подмогой спешно заручайся! Ты новой Трои не щади! Эней подался на чужбину, Лихую сколотил дружину. Не оплошай теперь, гляди!» [50]Пихнула столик; вся посуда — Бутылки, чарки — кувырком! Осталась лишь осколков груда. Турн отшвырнул ее пинком. Все страсти в голову толкнулись, Любовь и злоба в нем проснулись. Он бушевал, осатанев. Рычал, троянской жаждал крови, Ревел: «На штурм!» — и в этом зове Сливались ненависть и гнев. [51]Собрав немедля пеших, конных, Для битвы Турн построил рать. Головорезов беспардонных Послал под крепость — задирать. А сам верхом на Белоглазом Два корпуса на приступ разом Повел, — верней сказать, помчал. Отряд с Галесом и Мезапом, Чтоб укрепленье взять нахрапом, Вдоль Тибра двинулся на вал. [52]Троянцы заперли ворота, Энея терпеливо ждут. Познав превратностей без счета, Не стали унывать и тут. В предвиденье осады скорой, Давай везде крепить затворы, Колоды громоздить плашмя. Глядели в башенные щели, А носа высунуть не смели. Шептались, трубками дымя.

[53]И порешили всей громадой, Когда рутул на них напрет. Отсиживаться за оградой, — Пускай он штурмом вал берет. Троянцы так и поступили. Свинец проворно растопили; Живица начала бурлить; В котлах кипели дёготь, масло. Смола, — гостям незваным назло. Кто сунется — чтоб сверху лить. [54]Ко рву приблизившись вплотную, На Белоглазом Турн скакал. Пустивши конных врассыпную, Как оглашенный, выкликал: «Сюда, трусливые троянцы! На бой, шкодливые поганцы! Зарылись в норы, как кроты. А где Эней ваш — бабий праздник? Сидит за прялкой, безобразник? Наколобродил — и в кусты?» [55]Pутулы под командой Турна Срамили, лаяли троян; Врагов ругали нецензурно. Честили хуже, чем цыган. К ним тучами пускали стрелы, И всадники, не в меру смелы, Пытались перепрыгнуть ров. Трояне уши зажимали, Обидной брани не внимали, Но каждый биться был готов. [56]Пан Турн заскрежетал зубами: Сидят себе — и ни гугу! Как быть? Таранить стены лбами? Не выйдет, хоть согнись в дугу Не зря, наверно, говорится, Что злоба — сатане сестрица. С ней впрямь не расстается бес. Со зла придумал Турн уловку Под сатанинскую диктовку. В башку его сам черт залез! [57]Велит раздуть огонь гигантский Пан Турн у тибрских берегов. Он хочет флот зажечь троянский И доконать своих врагов. За дело принялись вояки (Вредить другому склонен всякий), Готовят гибель кораблям. С трутом древесным, с фитилями, С лучиной, с жаром, с головнями Бегут, неся огонь к волнам. [58]Сперва затлело, закурилось, И пламень голубой взвился, А там и солнце закоптилось, — Такой дымище поднялся! От нимфы Турновой, в тревоге, Чихали на Олимпе боги; Угар богиням в ноздри лез; Они метались, точно козы, Дым ел глаза, бежали слезы; Как винокур был сам Зевес. [59]Венеру за душу щипало, Что с флотом поступили так, И сердце горько замирало: Ведь сядет сын на мель, как рак! В слезах печали и унынья Вскочила в тарантас богиня. На облучке сел Купидон, И на кобыле сухопарой К Цибеле поспешили старой —^{154} К яге помчались на поклон. [60]Цибела, — знают в каждой школе, — Была родная мать богов. Она смирилась поневоле, Когда осталась без зубов. Тихонько на печи сидела, С кулешиком лепешку ела, Не лезла в Зевсовы дела. В знак уваженья из корчаги Сливал ей Зевс остатки браги Той, что Юнона лишь пила. [61]Брехней недаром докучала Венера Зевсу много раз: Такая вышла ей опала, Что показать нельзя и глаз. Теперь Цибеле поклонилась И за услугу посулилась Купить ей сбитню на алтын. Лишь просит-молит: «Поищи ты У Зевса для троян защиты, Чтоб флота не лишился сын!» [62]Любила сладости старуха, Как перед сбитнем устоять? Была к тому же стрекотуха, Охотница язык чесать. Едва стащив Цибелу с печи, Взял Купидон ее на плечи, В хоромы Зевсовы понес. Зевес, узрев такую гостью, Сгреб молча оселедец горстью, Насупил брови, сморщил нос.

[63]С дороги покряхтев маленько, Цибела кашлять начала, В подол сморкнулась хорошенько И дух пять раз перевела. «Сатурнович, помилосердствуй!^{155} Своей родимой поусердствуй! — Слезливо шамкала она. — Бессмертных смертный унижает И только что не бьет, а лает. Гора моя посрамлена. [64]Мою ты знаешь гору Иду,^{156} Где лес и с капищем алтарь. Я из-за них терплю обиду, Какой не снес бы твой свинарь! На сруб я продала Троянам (Твоей молельни прихожанам) Дубков и сосен — строить флот. Уста Юпитера велели, Чтоб эти брусья не истлели, Переходя из рода в род. [65]Взглянув теперь на Тибра воды, Ты видишь — корабли горят? Их палят Турновы уроды И крепко всех богов костят. Еще не то тебе подстроят! Спусти им — власть твою присвоят. Дадут нам киселя тогда! Расхитят лес, разроют Иду, Меня раздавят, словно гниду, Тебя прогонят навсегда». [66]«Не беспокойтесь, пани матка! — Зевес с досадою сказал. — Всех проучу, и будет гладко; Ваш Турн, анафема, пропал!» Взглянул, мигнул, махнул рукою Над Тибром, чудною рекою, — И врозь поплыли корабли; Как гуси, в воду окунулись, В сирен проворно обернулись,^{157} А те и песни завели.

[67]Войска рутульские в испуге Дрожали от таких чудес. И стон прошел по всей округе. Мезап дал драла и Галес. Тут порскнули и рутуляне, Как от дождя в шатер цыгане. Обратно повернула рать. Один лишь Турн совался всюду, Давая толкованье чуду, Бегущих силясь перенять: [68]«Ребятушки, мол, не робейте! То божье знаменье для нас. Свой страх откиньте и рассейте. Пришлось сказать Энею — пас! Чего мы с вами не спалили, То боги сами потопили. Теперь троянцы в западне. Живьем их в землю втопчем, вдавим, Всех разом на тот свет отправим. То воля божья, верьте мне!» [69]Но велики у страха очи. Спасался каждый, кто как мог, И возвращаться не охочи, Летели все, не чуя ног. На поле Турн один маячит, А войско врассыпную скачет. Пан Турн огрел коня хлыстом И шапку на глаза насунул, Во все лопатки в лагерь дунул, Конек лишь завертел хвостом. [70]Глядеть на бегство пана Тура Троянцам было по нутру; Дивились оборотням бурно И толковали всё к добру. Ума, однако, не теряли И Турну зря не доверяли: С врагом воюешь — не плошай! Он побежал — ты не гоняйся, Он струсил —ты остерегайся. Разок скиксуешь и — прощай! [71]Двойную стражу выставляют На башнях для ночной поры И фонари уж заправляют, Чтоб их повесить на шнуры. Вдоль вала ходят караулы. Всё стихло. Улеглись рутулы. Лишь кое-где блестит огонь. Как видно, в Турновом обозе Не помышляли об угрозе. Храпеть оставим этих сонь! [72]На страже возле главной башни Стояли Низ и Эвриал.^{158} Не сыщешь удальцов беcстрашней! Их черт веревочкой связал. Хоть были крови не троянской, — Иной какой-то, басурманской, — Но знали службу казаки. Молодцеваты, крепки, ловки, Пошли к Энею по вербовке; Водили дружбу земляки.