Энеида. Приключения Энея
Шрифт:
– Он раньше был одним из воинов Гектора, а затем примкнул к нам. Все знали его как человека, одинаково хорошо обращавшегося с копьем и медной трубой, которой он созывал воинов на бой. Невредимым пройдя войну и долгий путь в Италию, он погиб в дни мира. Почтим его дух жертвами, а в память о нашем товарище пусть этот мыс отныне называется Мизенским!
Троянцы ответили согласием на это предложение, и до сих пор этот мыс носит это название .
Затем Эней принялся за поиски золотой ветви. Долго блуждал он по лесу, рассматривая деревья, но нужного так и не встретил. В отчаянии он обратился с молитвой к Афродите, и богиня послала пару голубок. Птицы пролетели рядом с героем, и он, поняв, что это знак, поспешил за ними. Голубки пролетали
С замиранием сердца, не зная, оторвет он ветвь или нет, протянул Эней руку и, сжав ветвь, потянул на себя. Раздался хруст, и веточка легко отломилась от ствола. С этим трофеем Эней поспешил к Сивилле. Осмотрев золотые листья, жрица удовлетворенно хмыкнула и объяснила гостю, что делать дальше.
***
Сивилла привела Энея и нескольких его спутников к черной пещере на берегу Аверно. Когда взошла луна, по ее приказу были принесены в жертву Гекате четыре тельца, а другим подземным богам - овца и телочка. Когда жертвенная кровь окропила землю, Сивилла, воздев руки над жертвенным огнем, начала ритуал. Долго ворожила жрица, и лишь когда восток покраснел от приближающегося восхода, вздрогнула земля и загудел, словно от сильного ветра, окружающий лес.
– Все, кто в таинстве не участвует, идите прочь!- приказала Сивилла.
Спутники Энея с радостью поспешили прочь из этого гиблого места, оставив героя наедине со жрицей.
Убедившись, что все ушли и некому подсматривать, Сивилла шагнула в пещеру, сделав знак троянцу следовать за ней. Тот поспешил следом, боясь отстать от своей провожатой, которая быстро и уверенно шла вперед. В дрожащем свете факела вокруг людей плясали тени, которые толи казались живыми существами, толи и были подземными духами, вызванными заклинаниями Сивилла. Тьма, неохотно отступавшая перед жрицей, сразу же смыкалась за спинами людей, и казалось, что оттуда за пришельцами в подземный мир неотступно следят мириады глаз. Чем дальше шли люди, тем плотнее становились тени, и вот уже соткались из них образы чудовищ. Как ни храбр был Эней, но ситуация заставила его занервничать. Схватив меч, он готов был начать бой с призрачными существами, но жрица удержала его, пояснив, что это всего лишь бесплотные тени, роящиеся между мирами. Казалось, что Сивиллу все эти существа совершенно не трогают, так спокойно она шла, ведя своего спутника все глубже и глубже. Без колебаний пересекла она границу между миром живых и Аидом, прошла сквозь обиталище демонов болезней, страха, скорби и голода и привела Энея к месту, где сливались две подземные реки: Кокцит и Ахеронт.
Впервые с начала путешествия Эней смог остановиться и перевести дух, рассматривая окружающее пространство. Оказалось, что они не одни здесь. По серым камням к реке спешили тени тех, кто погиб в это время на земле. Мужчины и женщины, дети и старики брели в Аид, собираясь в целые толпы на берегу реки и ожидая своей очереди. Между берегами курсировала длинная лодка с черным парусом, которой правил бородатый старик. Он умудрялся одновременно править, отталкиваться шестом от камней, и управляться с парусами.
– Это же Харон!
– догадался Эней, рассмотрев лодочника.
Тот же, пристав, стал пускать на лодку одни души и отгонять прочь другие. Те, кому повезло взойти на борт, становились плечом к плечу и в молчании ждали отправления. А вот те, кого Харон отогнал, громко стенали, ругались и требовали перевести их.
– Что тут происходит?
– поинтересовался Эней.
– Тени тех, чьи тела осталось лежать непогребенными, не могут пересечь реку и вынуждены годами скитаться вдоль берега. Лишь через сотню лет Харон пропустит их в Аид.
Вдруг среди таких отверженных душ Эней заметил Палинура. Не раздумывая, устремился он к своему кормчему. Хотел обнять товарища, но рука прошла сквозь призрачное тело погибшего. Тот, однако, заметил живого, и в его пустых глазах блеснула искорка жизни.
– Почему ты погиб? Ведь Аполлон обещал, что мы благополучно пересечем море? Неужели бог, которого никогда еще не улучали во лжи, обманул нас?
– Нет, - голос тени был глух и лишен всякого выражения.
– Правдив был Феб, и я достиг берега Италии. Когда меня смыло за борт, три дня волны носили меня и, наконец, выбросили на обещанную нам землю. Я решил, что спасся, но не усела высохнуть моя одежда, как на меня напали местные жители. Дикари с мечами в руках не захотели меня слушать и сразу кинулись в драку. Я отбивался как мог, но...
– Палинур развел руками.
Эней о многом хотел бы спросить, но Сивилла пресекла разговор, потащив героя за собой. Уже вдогонку ему Палинур прокричал:
– Эней! Помоги мне! Прошу тебя памятью отца, найди мое тело и похорони его, чтобы я мог обрести покой! Или сейчас переведи меня через реку! Ты же сын богини и можешь это сделать!
– Негодный!
– прокричала Сивилла.
– Как ты смеешь даже думать о таком! Никто самовольно не смеет пересекать реки Аида! И не надейся мольбой изменить решенья всевышних! Но запомни, что я скажу тебе в утешенье. Народы, на землях которых лежат твои кости, искупят вину за твое убийство и воздвигнут погребальный курган, на котором будут приносить для тебя жертвы. Ну а место твоей смерти навсегда получит твое имя!
Подгоняемый жрицей герой достиг берега, где как раз пристала ладья Харона. Перевозчик душ был удивлен, увидев живого, и попытался прогнать Энея, но Сивилла несколькими словами успокоила его, а потом показала ему золотую ветвь. Это блистающее украшение стало пропуском в мир мертвых, и Харон перевез людей на ту сторону.
Только они вышли на берег, как рядом с ними оказался адский страж -трехголовый пес Кербер. Могучее чудовище было готово кинуться на смертных, но вышла вперед Сивилла, небрежным движением извлекла из складок одежды сладкую лепешку и бросила ее псу. Угощение мгновенно исчезло в пастях чудовища, и довольный Кербер радостно заворчал. Мгновение спустя пес уже спал, перегородив собой тропинку. Обойдя его, Эней со жрицей двинулись дальше.
Сивилла вела троянца за собой к одной ей понятной цели. Из темноты периодически проступали святящиеся бледным светом двери, из-за которых раздавались крики.
– Это души детей, погибших в младенчестве, а это обитель тех, кто погиб от ложных наветов, а вот тут те, кто покончил жизнь самоубийством, - комментировала Сивилла, указывая то на одну, то на другую дверь.
– Все попавшие сюда души сначала попадают на суд к Миносу, а потом уже выясняется, где им предстоит провести вечность.
Вот путь был завершен, и они оказались на бескрайней равнине.
– Это поля скорби!
– жрица обвела рукой горизонт.
– Вон в той миртовой роще, через которую нам нужно будет пройти, обитают погибшие из-за любви. Даже смерть не избавила их от душевных терзаний и страданий.
И действительно, вскоре стали встречаться тени мужчин и женщин, бродивших между древесных стволов. Шаг за шагом шел Эней за своей проводницей, но вдруг остановился, как вкопанный, увидев одну из теней. Надеясь, что зрение подвело его, Эней принялся тереть глаза, но нет, никакой ошибки не было. Мимо него шла сохранившая даже после смерти свою красоту Дидона. Он и раньше подозревал, что гордая карфагенянка предпочтет умереть, но не жить брошенной и опозоренной. Однако до сих пор Эней гнал эти мысли прочь, утешая себя тем, что царица молода и, погоревав немного, найдет новую любовь. Теперь же никаких сомнений у троянца не осталось - Дидона мертва, и виновен в этом именно он. Полный чувства вины, со слезами на глазах он кинулся к царице, чтобы просить прощения. Снова говорил он о воле богов, принудившей его уплыть, но красавица не стала его слушать.