Эпоха Лоу Кэнэл
Шрифт:
«Так… то есть ты хочешь сказать, что я — не Мастер и даже не Ричард Моро, а всего лишь сумасшедший Ма-Алефа-Ак, которого какая-то инопланетная сволочь заставила воображать себя Ричардом Моро? Ну спасибо, порадовал… «Серая Зона», я тебе это ещё припомню!»
Как он там говорил? «Сейчас он функционирует на виртуальной модели, чего я стараюсь избегать, так как изменение мыслящего субстрата неизбежно вносит поправки в личность. Но применительно к тебе это, возможно, даже хорошо, так как ты и без этого постоянно модифицировал собственное сознание».
Ладно, вернёмся к делу. Нужно ли нам такое умение и какой ценой? Умение
«И зачем мне может понадобиться проделывать с моими врагами ТАКОЕ? Разве что скопировать в них себя, чтобы получить лояльных агентов? Но это значит нести ответственность за их жизнь в дальнейшем, потому что копия будет чувствовать себя мной и я не смогу послать её на неизбежную смерть или пытки, например. Потому что сам не хочу там оказаться… А когда она вернётся, у неё ко мне могут быть большие претензии».
Понятно, почему эта возможность увлекла Дэйр-Ринг… Для белого марсианина такой перенос разума — абсолютно шикарное средство мозгового изнасилования. Но командиру экспедиции нужно видеть дальше.
— В общем, она пока на тебе. Считай из неё всё, что только возможно, но постарайся не повредить мозг. Кстати, как ты всё-таки с ней справилась?
— Банально. Ранн — атеистка, а религия её предков целиком основана на многомерной физике. Поэтому она не верила в Эмпирей, считала его не более чем легендой. И разумеется, не ждала оттуда атаки.
— Ты использовала свою ненависть, как оружие, — полувопросительно сказал Ричард.
— Именно, — девушка ухмыльнулась в несколько сотен кинжаловидных зубов.
В телепатическом бою с использованием биопластика или электромагнитных сигналов эмоции больше мешают, чем помогают. Их можно использовать для увеличения числа параллельных каналов, но и только. Зато вероятность ошибки они повышают тоже во много раз. Гораздо выгоднее иметь холодный тренированный разум математика. Именно таким разумом и обладала Ранн.
Бой в Эмпирее — совсем иное дело. Здесь чувства являются самостоятельной силой. Любовь исцеляет, гордость укрепляет, страх придаёт быстроты, ненависть убивает. Одного-единственного удара ярости белой марсианки хватило, чтобы сломать всю тщательно выстроенную защиту Ранн.
— А к чему же ты тогда «всю ночь готовилась»? Ненависть накапливала?
— Нет, — рассмеялась Дэйр-Ринг, — этого дела у меня всегда и так хватает, больше чем нужно. Достаточно только перестать её сдерживать. Я тренировалась на лекголо — наносить психический удар такой силы, чтобы вырубить, а не убить. Первых просто размазывало…
* * *
Оставив Дэйр-Ринг наедине с бессознательной Ранн, Ричард задумался над содержимым ангара. Операция на Венере показала, что ориентация чисто на космос неоптимальна. Аппараты для наземных сил тоже необходимы — как минимум личный челнок.
Позвав троих хурагок и включив терминал для моделирования, он засел за чертежи.
Можно ли сделать корабль, одновременно стойкий к обстрелу, высокоманевренный и способный становиться невидимым? Имеющий антиграв, турбинную и импульсную тягу? Достаточно просторный, чтобы вместить два десятка солдат, достаточно вооружённый, чтобы поддержать их на месте высадки огнём, но при этом достаточно компактный, чтобы влезть в ангар крейсера в количестве не менее десятка?
— Можно! — лихо откликнулась система моделирования. Правда, стоить такой волшебный аппарат будет, как десяток обычных дропшипов. Конечно, на Флоте Спасения денег нет, но ресурсы считать приходится и здесь. Пока не будет повторно развёрнут завод Предтеч, во всяком случае. Но для заполнения ангара одного, не такого уж большого по меркам ушедшей эпохи звездолёта — ресурсов на складах хватит.
Аппаратик получился неказистый, совсем не в традициях Ковенанта. Вместо изящно выгнутых линий — лишь слегка скруглённый параллелепипед, «кирпич», пяти метров в высоту, десяти в ширину, двадцати в длину. Коробка была оборудована антигравом, генератором щита и невидимости… и всё.
Для горизонтальной тяги к этому транспортному модулю по мере необходимости крепились разные дроны-буксиры — с реактивными двигателями, с винтовыми, с турбинами… был вариант даже с колёсами и гусеницами, снизу.
Защита транспортного модуля («трамода», как обозвал его Ричард) была не слабее, чем у «Клеща», и дополнялась дюжиной выдвижных турелей. Что превращало его в воздухе в довольно мощный ганшип, а на поверхности — в мобильный форт. Взрыв буксира трамод переживал с небольшими повреждениями, и мог дождаться вылета следующего буксира. Те же выдвижные турели могли играть роль импровизированных маневровых двигателей — выбрасывая плазму, аппарат, разумеется, испытывал отдачу, хоть и не очень сильную.
Прикрепим с боков две мощных ракеты а спереди — абордажный шлюз — вот и готова замена «Клещу». Прикрепим с боков крылья, а спереди обтекатель — шаттл для атмосферного десантирования. Сверху и снизу сенсорные комплексы — разведывательный катер. Сверху огневую башню, снизу колёса — танк. Прелесть тут не только и не столько в самой модульной конструкции (это любой дурак придумать может), сколько в возможности замены модулей прямо в поле. Благо, трамод оборудован антигравами, так что домкраты ему не нужны. Реактор внутри трамода достаточно мощный для обеспечения потребностей любых подвесных систем. Проблема достаточно толстых кабелей решается благодаря использованию «псевдокабеля» — физические дырки вообще не нужны.
Хорошо бы снабдить модуль телепортационным каналом — тогда пехоте внутри ждать вообще не понадобится. Но увы, при технологиях Ковенанта на что-то меньше километра в длину установка не влезает.
Итак, вместо двадцати восьми «Малых клещей», мы получаем в том же ангарном объёме двадцать четыре трамода, полные комплекты навесных систем на все случаи жизни для двенадцати из них и ещё комплекты «под ситуацию» для второй дюжины (по умолчанию это всё-таки комплекты для космического абордажа, но их можно быстро заменить через телепортационный канал с «Единством» или с «Кротокрысом»). Два «Больших клеща» оставляем в неприкосновенности. Если учесть, что максимальная десантная группа «Малого клеща» составляла десять унггой, а трамод легко принимал на борт двадцать, потеря четырёх транспортов с лихвой перекрывается возросшей общей численностью отряда. За один рейд 240 бойцов на грунте или 480 на борту вражеского корабля.