Еретики Дюны
Шрифт:
— Но он мужчина!
— Значит он будет лишен только Спайсовой Агонии, но ничего другого, он — из чутких.
— А когда придет время для основного этапа генного запечатления? — спросила Шванги.
— Да, это будет щепетильный момент. Ты думаешь, что это его уничтожит. Таков, конечно, был твой план.
— Луцилла, Орден не единодушен в принятии проекта Таразы, связанного с этим гхолой. Ты наверняка это знаешь.
Это был самый мощный довод Шванги. И тот факт, что она выложила его именно тогда, говорил о многом. Страхи, что они могут произвести нового Квизаца Хадераха, пустили в Ордене глубокие корни, и разногласия среди Бене Джессерит были довольно мощными.
— Он из элементарной генетической породы и выведен не для того, чтобы стать Квизацем Хадерахом, — сказала Луцилла. — Но Тлейлакс что-то сделал с его генетическим наследием!
— По нашим приказаниям. Они убыстрили его нервные и мускульные реакции.
— И это все, что они сделали? — спросила Шванги.
— Ты же видела результаты его клеточного исследования, — ответила Луцилла.
— Если бы мы умели делать то же, что и Тлейлакс, мы не нуждались бы в них, — сказала Шванги. — У нас нашлись бы свои акслольтные чаны.
— По-твоему, они от нас что-то утаили? — спросила Луцилла.
— Он был у них девять месяцев постоянно без нашего контроля!
— Я уже слышала все эти доводы, — сказала Луцилла. — Преподобная Мать, он — полностью твой, и все последствия лежат на тебе.
— Но ты не спровадишь, не удалишь меня с моего поста, и неважно, что ты там доложишь на Дом Соборов.
— Удалить тебя? Разумеется, нет. Я не хочу, чтобы твои сподвижники прислали кого-нибудь неизвестного нам.
— Есть предел обидам, которые я могу от тебя вынести, — проговорила Шванги.
— И есть предел тому, сколько предательства может вынести Тараза, — сказала Луцилла.
— Если мы получим еще одного Пола Атридеса или, Боже упаси, еще одного Тирана, это будет работа Таразы, — зашипела Шванги. — Передай ей, что я так сказала.
Луцилла поднялась.
— Ты можешь точно так же узнать, что Тараза полностью оставила на мое усмотрение количество меланжа в рационе нашего гхолы. Я уже начала увеличивать ему долю спайса.
Шванги двумя кулаками бухнула по столу.
— Вы нас еще погубите!
Секрет Тлейлакса, скорее всего, в их сперме. Наши анализы удостоверяют, что их сперма не передает напрямую генетические коды. Бывают провалы. Каждый тлейлаксанец, которого мы обследовали, прятал от нас свое внутреннее «я». Естественно, они неуязвимы для Икшианского Тестирования! Секретность на глубочайших уровнях — вот их основные щит и меч.
Шел четвертый год пребывания Шианы в священном убежище жречества, когда от тамошних шпионов Бене Джессерит поступило донесение, вызвавшее особый интерес орденских наблюдательниц на Ракисе.
— Она была на крыше, ты говоришь? — спросила Мать Настоятельница Ракианского Оплота.
Это Настоятельница Тамалан прежде служила на Гамму и знала лучше подавляющего большинства, на что Орден здесь рассчитывает. Доклады шпионов не дали закончить завтрак Тамалан, состоявший из цитрусового конферита, сдобренного меланжем. Посланница непринужденно стояла перед столом, ожидая, пока Тамалан доедала и перечитывала доклад.
— Да, на крыше, Преподобная Мать, — ответила посланница.
Тамалан взглянула на Кипуну, посланницу, Кипуна — уроженка Ракиса — была особо подготовлена для деликатной работы на своей родной планете. Проглотив конферит, Тамалан спросила:
— «Привезите их назад!» Это ее точные слова?
Кипуна кивнула, она поняла вопрос. Были ли слова Шианы по существу приказом?
Тамалан снова вернулась к отчету, в поисках тонких красноречивых деталей. Она радовалась, что Вестницей была избрана Кипуна. Тамалан уважала способности этой ракианки. У Кипуны были мягкие округлые черты и легкие, как пух, волосы, довольно обычные для жреческого сословия Ракиса, но мозги под этими волосами были совсем не похожи на пушинки.
— Шиана была недовольна, — проговорила Кипуна. — Топтер пролетел совсем близко от крыши, и она очень ясно увидела двух заключенных в наручниках. Шиана поняла, что их везут на смерть в пустыню.
Тамалан положила отчет и улыбнулась.
— Итак, она распорядилась, чтобы заключенных привезли назад, к ней. Я нахожу ее выбор слов прекрасным.
— «Привезите их назад»? — спросила Кипуна. — Это кажется самым обычным приказом, что ж тут прекрасного.
Тамалан восхитилась, как открыто эта послушница выказывает свой интерес. Кипуна никогда не упускала случая побольше узнать, как работает мысль настоящей Преподобной Матери.
— Не это в ее поведении меня привлекло, — сказала Тамалан. Она наклонилась к отчету и прочла вслух — «Вы слуги Шайтана, а не слуги слуг». — Тамалан взглянула на Кипуну. — Ты ведь слышала все сама?
— Да, Преподобная Мать. Мы рассудили: важно, чтобы я доложила тебе об этом лично, на случай, если у тебя появятся другие вопросы.
— Она до сих пор называет его Шайтаном, — сказала Тамалан. — Как же это должно уязвить их! Конечно, сам Тиран сказал: «Меня Шайтаном будут называть».
— Я видела отчеты из хранилища, обнаруженного в Дар-эс-Балате, — сказала Кипуна.
— Два заключенных были доставлены к ней? Бег задержан? — спросила Тамалан.
— Сразу же, как только послание было передано на топтер, Преподобная Мать. Они вернулись очень быстро.
— Значит, за ней все это время наблюдали и слышали ее слова. Хорошо. Шиана не показывала виду, что знает этих заключенных? Не было между ними обмена знаками?
— Я уверена, они не были знакомы, Преподобная Мать. Два обычных представителя низшего сословия, довольно грязные и бедно одетые. От них воняло грязью пригородных трущоб.
— Шиана распорядилась, чтобы с них сняли наручники, а затем обратилась к этой чумазой паре. И теперь ее точные слова. Что она сказала?
— «Вы — мой народ».