Еретики Дюны
Шрифт:
— Я только твой учитель, а не твой отец! — сказал Тег.
Данкан отпрянул от этого резкого тона.
— Разве вы не мой друг?
— Это дорога с двусторонним движением. Истинный Данкан Айдахо должен будет ответить на этот вопрос для себя сам.
Данкан взглянул на Тега затуманенным взором.
— Буду ли я помнить это место, Оплот, Шванги и…
— Все будешь помнить. Твоя память как бы расслоится на некоторое время, но затем ты вспомнишь все.
На лице Данкана появилось страдальческое выражение, а когда он заговорил, в его голосе прозвучала горечь.
— Так что вы и я — станем товарищами?
Тег точно следовал инструкциям по пробуждению, сохраняя достоинство и повелительные интонации башара.
— Я не особенно-то заинтересован, чтобы стать твоим товарищем, — он направил испытующий взгляд на лицо Данкана. — Я думаю, вполне возможно, когда-нибудь ты станешь башаром — ты сделан из нужного теста. Но я к тому времени уже давным-давно буду мертв.
— Ты товарищ только башарам?
— Патрин был моим товарищем, а он никогда не поднимался выше командира отряда.
Данкан посмотрел в пустую чашку, а потом на Тега.
— Почему ты не закажешь себе что-нибудь выпить? Ты ведь тут тоже как следует поработал.
«Умный вопрос». Не следует недооценивать этого юнца. Он знает, что совместная трапеза — один самых древних ритуалов Союза.
— Запаха твоего питья мне вполне хватает, — ответил Тег. — Старые воспоминания. Мне они в данный момент не нужны.
— Зачем же тогда ты спустился сюда?
Вот оно — и надежда, и страх, — юношеский голос предательски дрогнул. Он хочет, чтобы Тег сказал что-то особенное.
— Мне нужно тщательно оценить, насколько удаются тебе эти упражнения, — сказал Тег. — Мне необходимо было спуститься сюда и посмотреть на тебя.
— Почему так тщательно?
«Надежда и страх!» Как раз время направить разговор в нужное русло.
Я никогда прежде не учил гхолу.
Гхола. Это слово как бы висело между ними среди кухонных запахов, с удалением которых не справлялись фильтры глоуба.
Гхола! Это слово приправлено пряностью спайса, которым пахло от пустой чашки Данкана. Данкан наклонился вперед, не сказал ни слова. Выражение его лица стало жадным. На память Тегу пришло наблюдение Луциллы: «Он знает, как пользоваться молчанием».
Когда стало ясно, что Тег не станет развивать эту простую мысль, Данкан, разочарованный, опять откинулся к стене. Левый угол его рта поник, у него стал обиженно-раздраженный вид. Все концентрировалось внутри, как тому и следовало быть.
— Ты спустился сюда не для того, чтобы побыть одному, — сказал Тег. — Ты спустился сюда, чтобы спрятаться. Ты все еще прячешься и думаешь, что никогда тебя не найдет.
Данкан поднес руку ко рту. Это был тот условно-бессознательный жест, которого все время ожидал Тег. Инструкции на этот момент просты: «Гхола хочет, чтобы его исходная память была пробуждена и ужасно этого боится. Это главный барьер, который необходимо преодолеть».
— Убери руку ото рта! — приказал Тег.
Данкан уронил руку, будто обжегшись. Он уставился на Тега, как попавшее в ловушку животное.
«Говори правду, — предупреждали Тега инструкции. — В этот момент, когда все чувства полыхают, гхола будет видеть прямо в твоем сердце».
— Я хочу, чтобы ты знал, — произнес Тег. — То, что мне приказал Орден сделать с тобой, для меня крайне неприятно.
Данкан словно бы съежился, уйдя в себя.
— Что они тебе приказали сделать?
— Умения, которые мне было приказано тебе передать, неполны.
— ПОЧЕМУ?
— Частично это относится к интеллектуальной подготовке. В этом отношении ты доведен до уровня командира полка.
— Лучше Патрина?
— С чего ты должен быть лучше, чем Патрин?
— Разве он не был твоим товарищем?
— Да.
— Да, ты говорил, что он не поднимался выше командира отряда!
— Патрин был способен полностью взять на себя командование целыми многопланетными силами. Он был магом и волшебником тактики, его мудрость я использовал во многих случаях.
— Но ты говорил, что он никогда…
— Это был его собственный выбор. Низкий чин придавал ему тот оттенок заурядности, который мы оба находили полезным.
— Командир полка? — голос Данкана был лишь чуть громче шепота. Он уставился на крышку стола.
— Ты понимаешь, в чем заключаются твои функции, ты запальчив, но с опытом это обычно сглаживается. И твое умение владеть оружием превосходно для твоего возраста.
Посмотрев на Тега, Данкан спросил:
— Что насчет моего возраста, сэр?
Точно так, как предостерегали инструкции: «Гхола будет кружить вокруг главной темы. „Что насчет моего возраста?“ То есть сколько лет по-настоящему гхоле?»
Холодным обвиняющим голосом Тег задал вопрос:
— Ты хочешь знать возраст гхолы, почему просто так не спросишь об этом?
— Ка… каков этот возраст, сэр?
Этот юношеский голос был до того подавленно-несчастным, что Тег ощутил, как слезы подступают к глазам. И об этом его тоже предупреждали. «Не проявлять слишком много сострадания!» Тег скрыл свое состояние, откашлявшись. Он сказал:
— Это вопрос, на который только ты можешь ответить.
Инструкции были недвусмысленными: «Обращать все это на него! Держать сосредоточенным на самом себе. Эмоциональная боль очень важна для процесса, не меньше чем физическая».
Глубокий вздох вырвался у Данкана, сотрясая его. Он плотно закрыл глаза. Когда Тег только сел напротив него за стол, Данкан подумал: «Не наступил ли момент? Что он теперь будет делать?» Но обвиняющий тон Тега, словесные нападки были совершенно неожиданными. А сейчас Тег говорил покровительственным голосом.