Эркюль пуаро (сборник)

Кристи Агата

ПУАРО. Мой дорогой Джепп, вам известны мои маленькие слабости!

ДЖЕПП (хлопая Пуаро по плечу). Скрытный старый мошенник! Эта миссис Эмори, с которой вы говорили, когда я вошел, она милашка. Полагаю, жена Ричарда Эмори? Бьюсь об заклад, вы тут резвились вовсю, а, старый греховодник? Как бы там ни было, дельце как раз для вас. Для вашего извращенного ума. Что до меня, то я терпеть не могу отравлений. Тут делать нечего. Всего-то – выяснить, кто что ел и пил, кто подавал и кто успел случайно дыхнуть на все это! Доктор Грэм вроде бы не сомневается;

говорит, яд был в кофе. Такая огромная доза должна была подействовать почти мгновенно. Конечно, мы будем знать наверняка, когда получим результаты анализов, но у нас уже и так достаточно фактов, чтобы продолжить расследование. Ну, с этой комнатой я закончил. Пожалуй, перекинусь парой слов с мистером Ричардом Эмори, а потом повидаю этого доктора Карелли. Похоже, он и есть тот, кто нам нужен. Но – держать ухо востро, как я всегда говорю. Держать ухо востро. Вы идете, мосье Пуаро?

ПУАРО. Ну, разумеется, я буду сопровождать вас.

ДЖЕПП. И капитан Гастингс, конечно, тоже. (Смеется.) Он же всегда бродит за вами, как тень, верно, мосье Пуаро?

ПУАРО (со значением). Быть может, Гастингс предпочтет остаться здесь? (Пристально смотрит на Гастингса.)

ГАСТИНГС (понимающе). Да, да, пожалуй, я останусь тут.

ДЖЕПП. Ну, как хотите.

ПУАРО. Гастингс! (Делает Гастингсу предостерегающий знак.)

Джепп и Пуаро выходят. Джонсон идет вслед за ними и закрывает за собой дверь. Из сада через стеклянную дверь входит Барбара, несколько секунд стоит замерев и наблюдая за Гастингсом, прежде чем заговорить.

БАРБАРА. Что еще на нас свалилось? Это полиция?

ГАСТИНГС. Да. Инспектор Джепп из Скотленд-Ярда. Он сейчас допрашивает вашего кузена.

БАРБАРА. А меня он будет допрашивать?

ГАСТИНГС. Даже если будет, тут нечего бояться.

БАРБАРА. Слушайте, да это просто шикарно! Так и подмывает присочинить чуть-чуть, просто чтобы устроить сенсацию. Обожаю сенсации, а вы?

ГАСТИНГС. Я... Я даже не знаю.

БАРБАРА. Послушайте, вы меня заинтриговали. Откуда вы такой взялись?

ГАСТИНГС. Ну, после войны я жил в Южной Америке.

БАРБАРА. Я знала! (Приставляет ладонь к глазам козырьком.) Открытые просторы! Вот почему вы так восхитительно старомодны.

ГАСТИНГС (смущенно). Мне очень жаль.

БАРБАРА. О-о, но я обожаю это. По-моему, вы душка, совершеннейший душка.

ГАСТИНГС. Что вы подразумеваете под старомодностью?

БАРБАРА. Ну, я не сомневаюсь, что вы верите во все это замусоленное старье, вроде приличий, вранья из вежливости и хорошей мины при плохой игре.

ГАСТИНГС. Верно. А вы – нет?

БАРБАРА. Я? Думаете, я тоже стану ломать эту комедию – будто смерть дядюшки Клода меня страшно опечалила?

ГАСТИНГС. А разве нет?

БАРБАРА. Милый вы мой... Лично для меня это самое чудесное событие в моей жизни. Вы не представляете, что это был за старый скряга. Не знаете, как он унижал нас всех...

ГАСТИНГС. Я... Мне... Зря вы так...

БАРБАРА. Не нравится честность? Ну, я же говорила. Вы бы предпочли, чтобы я вместо этого надела траур и говорила тихим голоском: «Бедный дядюшка Клод! Он был так добр с нами со всеми».

ГАСТИНГС. Вообще-то...

БАРБАРА. О-о, не стоит притворяться! Вам бы именно хотелось этого! Но жизнь, скажу я вам, слишком коротка, чтобы тратить ее на ложь и притворство. Вовсе он не был добр с нами. И все мы на самом деле, в глубине души, рады, что он умер. Да-да, даже тетушка Кэролайн. Бедняжка, она-то выносила его дольше, чем любой из нас. Знаете, что я думаю? Строго говоря, тетушка Кэролайн могла его отравить. Этот сердечный приступ выглядит очень странно. Что, если подавление эмоций, длительное, много лет подряд, привело к какому-то серьезному комплексу...

ГАСТИНГС. Полагаю, это возможно.

БАРБАРА. Интересно, кто формулу-то свистнул? Все говорят, что итальянец, но лично я подозреваю Тредвелла.

ГАСТИНГС. Почему?

БАРБАРА. Потому что он никогда и близко не подходил к кабинету.

ГАСТИНГС. Но тогда...

БАРБАРА. В каком-то смысле я очень консервативна. Мне внушили, что подозревать надо того, кто меньше всего похож на преступника. А Тредвелл – самый непохожий.

ГАСТИНГС (с улыбкой). Если не считать вас.

БАРБАРА. О-о, меня! (Неуверенно улыбается.) Как интересно...

ГАСТИНГС. Что интересно?

БАРБАРА. То, о чем я сейчас подумала. Давайте выйдем в сад. Терпеть не могу сидеть в духоте.

ГАСТИНГС. Боюсь, мне придется остаться здесь.

БАРБАРА. Почему?

ГАСТИНГС. Мне нельзя покидать эту комнату.

БАРБАРА. Знаете, у вас какой-то комплекс насчет этой комнаты. Помните, вчера вечером? Мы все сидим тут, совершенно ошарашенные исчезновением формулы, и вот – чудесная разрядка: входите вы и произносите эдак светским тоном: «Какая чудесная комната!»

ГАСТИНГС. Но ведь она и правда чудесная!

БАРБАРА. Лично я с вами не согласна. Как бы там ни было, вы достаточно насладились ею. Пошли.

ГАСТИНГС. Вы не поняли. Я обещал Пуаро.

БАРБАРА. Вы обещали мистеру Пуаро не покидать эту комнату? Но почему?

ГАСТИНГС. Этого я не могу вам сказать.

БАРБАРА. О-о! (Секунду-другую молчит, потом, насмешливо декламирует.) «На пылающей палубе мальчик стоял...»

ГАСТИНГС. Прошу прощения?

БАРБАРА. «А все остальные уж бегством спаслись». Да, мой пупсик?

ГАСТИНГС. Я просто не понимаю вас.

БАРБАРА. Бывает. А можно, я буду называть вас пупсиком? (Хватает его под руку.) Идемте – я буду вас соблазнять. А правда, знаете, по-моему, вы – прелесть.

ГАСТИНГС. Вы наступили мне на ногу.

БАРБАРА. Вовсе нет. Я с ума от вас схожу. Вы такой довоенный. (Тянет его к двери в сад.)

ГАСТИНГС (сопротивляясь). Вы и вправду удивительная личность. Таких девушек я еще не встречал.