Эрминиды
Шрифт:
***
А вот для леди Эрлинг всё оказалось гораздо сложнее. Лорд-вампир Мюнхес сконфуженно опустил глаза, увидев, в каком коротком халатике хозяйка разгуливает по дому. Мелисента собиралась выйти в сад, чтобы срезать цветов в комнату мужа, а заодно пробежаться босиком по росе, но при виде вампира настороженно замерла на месте.
— Доброе утро, миледи, — сказал Мюнхес. И неловко кашлянул, стараясь скрыть смущение. — Хотя, наверное, не такое уж и доброе…
Через четверть часа вампир излечился от ран и ожогов, а леди Эрлинг была осведомлена о произошедшем накануне. И о решении мужа.
— Отправляйтесь в замок Элизобарра, — сказала Мелисента нейтральным тоном. Её лицо оставалось
— Хорошо, миледи, — учтиво поклонился лорд-вампир Эрминиду второй ветви. — А… вы?
— А я останусь здесь, — задумчиво ответила она. — Подожду, может быть… «Северин вернётся», — подумала Мелисента, но вслух сказала: — …что-нибудь прояснится.
***
Они успели. Еле-еле, князь Элизобарра держался на одном упрямстве: нападающие создавали огненное кольцо как днём, так и ночью, целенаправленно истощая естественный магический фон. А ещё вампиры были на чужой земле… Но чего-чего, а упрямства Владу было не занимать. Дневные атаки людей продолжали отбивать. Хотя ночные контратаки вампиров давно прекратились: носферату были слишком истощены. Те немногие, кого им удавалось захватить в первые удачные вылазки, оказались недостаточной пищей для нуждающихся в регенерации и восстановлении быстро расходующихся сил вампиров.
Лорд Эрлинг привёл не только троллей и гномов. С ним были ещё и полчища низших вампиров, которых на помпезное торжество не пригласили. На фоне всей этой пёстрой компании красивый, как картинка, белокурый сид, неизменно державшийся поблизости от Северина и прикрывавший ему спину, даже не особенно выделялся. Между прочим, если кто спрашивал, он невозмутимо называл себя троллем. Читай на Книгоед.нет
Первый удар приняли на себя малочувствительные к магии подчинённые Глыбы. Лорд Эрлинг, разумеется, позаботился об их дополнительной защите от враждебных заклинаний, а потому тролли пёрли на магов, как бесчувственные скалы. Помимо того, что это отнимало много магических сил, ещё и просто нервировало.
Гномы, виртуозно подрубавшие колени что лошадям, что людям, занимались, в основном, стрелками и небольшим количеством вампироненавистников-ксенофобов, присоединившихся к атакующим из классовой солидарности.
Лорд Эрдинг был сразу везде. Он атаковал, когда надо было оттянуть внимание на себя, он зачаровывал щит-зеркала, которыми прикрывались гномы и вампиры, он, в конце концов, шёл напролом, раздавая мечом удары направо и налево, доказывая, что заявление князя о том, что «Эрлинг фехтует как баба», мягко говоря, не вполне соответствует истине. Так, например, Северин всадил клинок в грудь колдуна-архимага в следующую секунду после того, как тот обрушил на это исчадие преисподней с обезображенным шрамом лицом такую прорву энергии, что, впитавший её через энергетический купол маг полностью восстановил ментальные силы. Это заклинание специфической магии вампиров и принадлежало авторству князя Эйзенхиэля — большинство людей вообще не знали, что такой купол возможен.
Вырвав посох из ещё тёплой руки, лорд Эрлинг ринулся вперёд. Он был человеком, а потому небрежно рвал паутину серебра и лишь отрывисто ругался, когда его окатывали святой водой. Маги, отчётливо различавшие нагло выставленную напоказ ауру лорда-вампира, от такой неуязвимости приходили в ужас. Нарастала паника. Из уст в уста передавалась сплетня о безбожных экспериментах, которыми, «как все знают», баловался князь Эйзенхиэль. И вот, судя по всему, что за мутанта он вывел…
Маги дрогнули. Но задолго до того, как они побежали, Северин вышиб дверь особняка, в котором прятались его соклановцы. В одной руке он сжимал свой меч, в другой — посох покойного архимага. Окинув вампиров угрюмым взглядом, обнаружил, что всё ещё хуже, чем он предполагал.
— Выходите, — прохрипел человек, кивая на дверь, к которой уже подтягивали ящики с родовой землёй и бурдюки с кровью.
Глава клана с трудом поднялся на ноги. Он весело скалился.
— Отрон, ты когда-нибудь научишься делать то, что тебе говорят?
— Ты до этого благого времени не доживёшь, — сухо заявил Северин, развернулся и вышел, предоставив князю самостоятельно заботиться о себе. Влад остался ему за это благодарен. Он был очень слаб, но даже представить, как человек тащит князя на плече, было унизительно. Впрочем, скорость регенерации у высших вампиров достойна удивления, и, осушив один из бурдюков почти целиком, глава клана значительно приободрился.
***
Проводив Мюнхеса, Мелисента переоделась и отправилась завтракать. Намазала хлеб маслом, заварила чай. Поставила на столь две чашки и наполнила их благородным напитком с ароматом бергамота. Отпила из одной и недоумённо поглядела на другую. Привычка — вторая натура. Бутербродов тоже оказалось в два раза больше, чем она могла съесть.
День, не задавшийся с самого утра, протекал не лучше: леди Эрлинг бродила по замку и не знала, куда себя деть. Разумеется, она переживала за брата. Мелисента привыкла считать его сильным, диким и непобедимым. То, что Влад мог попасть в элементарную ловушку, просто не укладывалось у неё в голове. Но мысли о муже сжимали горло страхом. И это… раздражало.
— Что за чушь! — бормотала девушка, отбрасывая от себя книгу, на которой невозможно было сосредоточиться. — Он ведь уже дрался с колдунами. Тогда ведь я не беспокоилась!
И тут же возразила сама себе: «Потому что там были только колдуны. И не так уж много».
Ноги принесли её в лабораторию. Раскрытые книги, журнал наблюдений, оборванный на середине строки, реактивы, небрежно брошенный на спинку стула халат — казалось, Северин вышел всего на минуту. Мелисента выбежала прочь.
«Его ведь не зря называют Убийцей Магов, верно?» — говорила она себе. И тут же некстати вспоминала, какое потерянное, несчастное лицо бывало у мужа во время ссор. «Тоже мне, хладнокровный убийца! Его можно смертельно ранить парой неосторожных слов!»
За обедом стол снова оказался накрыт на двоих. Леди Эрлинг была не в настроении готовить сама и воспользовалась кулинарным заклинанием. Теперь она вяло ковыряла вилкой в своей тарелке, разглядывая ту, что предназначалась для Северина: совсем чуть-чуть гарнира, зато много соуса. Как он любит. У Мелисенты вдруг пропал аппетит.
Чтобы отвлечься, вечером она оправилась в оперу, даже не удосужившись уточнить, что там сегодня ставят. А давали «Волшебную флейту». Леди Эрлинг невидящими глазами смотрела на сцену и вместо так нравившейся ей партии слышала экспромт, который Северин когда-то написал для неё, вспоминала его застенчиво опущенные глаза и уверенно перебирающие клавиши флейты пальцы… Мелисента вернулась домой задолго до конца представления. Вяло поужинала. Поднялась в спальню, с полчаса лежала в кровати, пока не почувствовала, что замерзает. Подчиняясь иррациональному порыву, перебралась в комнату мужа, залезла под одеяло. Подушка сохранила его запах. Леди Эрлинг долго лежала в темноте, вспоминая их «первую брачную ночь», донельзя смущённого молодого человека, разбившего каминные часы и уснувшего в кресле… Мелисента не призналась бы в этом даже самой себе, но на момент вступления в брак княжна Элизобарра была столь же одинока, как и угрюмый маг, и ничуть не меньше нуждалась в ласке и утешении.