Ещё не вечер, господа!
Шрифт:
– Ей, возок, кого к нам привез? Сказывай, а то харю начистим, – мужик выставил из-под телогрейки голое брюхо.
Очкасов боялся испортить комбинацию своего наставника, решил, что коль скоро никаких инструкций не получил, то правильнее всего сказаться глухонемым. Сергей откинул башлых и начал жестами и мычанием объяснять, что он ничего не слышит и говорить не умеет.
– Похоже он вроде того…, – сказал один другому.
– Может все-таки легавый? – прозвучал ответ.
– Совсем ку-ку? Разве глухонемых в мусарне держат?
–
– М-м-м, – замычал Сергей.
– Ладно, пойдем, а то еще припадочным окажется!
В то самое время Неустроев и его приятель беседовали с управляющим.
– Николай Егорович в отъезде, – посетовал гладко выбритый, хорошо одетый мужичок.
Герман Георгиевич видимо хотел не согласиться и сказать, что хозяин уже года три из имения носа не высовывал, но вовремя поперхнулся. Кронид Нифонтович хватился и разговор взял на себя.
– Собственно, любезный, Николай Егорович нам и не нужен. Коллекция у хозяина имеется на продажу – фарфоровые статуэтки. Я бы купил одну-две.
Глаза управляющего забегали, видать денежки сильно любил и приворовывал изрядно.
– Давай, показывай, – без обиняков приказал Неустроев.
Прошли в переднюю залу и глаза Германа Георгиевича почти вывалились из орбит, его поразили голые стены, отсутствие мебели и примитивные светильники. Кронид Нифонтович легко толкнул его в бок и чуть качнул головой.
– Вот, тут статуэточки, в стеклянном шкафчике, – сказал управляющий.
Пять изящных изваяний стояли в шкафу на некотором удалении друг от друга.
– Именно такую я искал, – Неустроев взял в руки сидящую девушку с книгой на коленях и откинутой головой, – известная «читательница», верно?
– Верно-верно, – затараторил управляющий.
На Германа Георгиевича смотреть было больно.
– Какова цена, – не отступал Неустроев.
– Сто рублей, – сказал, как выдохнул управляющий.
– Они идут по пятьдесят, – Неустроев вернул статуэтку на полку.
– Ладно, черт с вами, семьдесят пять.
– Шестьдесят, моя последняя цена.
– Давай, – махнул рукой управляющий и превратился в обычного барыгу.
– Нам пора! По возвращении кланяйся Николаю Егоровичу, – Неустроев направился на выход.
Всю дорогу пассажиры молчали, понятно было только, что предположения Кронида подтвердились.
Сергей мигом сдал на конюшню лошадь, коляску и вотолу, устремился в контору. Кронид Нифонтович что-то чертил на бумаге.
– Слушай меня внимательно, – обратился он к Очкасову, – помнишь, я тебе заявил про везение? Похоже так оно и есть. Мецената Добродеева скорее всего убили, его имение оказалось в руках злоумышленников. Из дюжины статуэток, что значились в коллекции, осталось пять, да и то пятую я выкупил. Но какая связь Добродеева с «Добровольным обществом», я пока не знаю. Это и предстоит нам выяснить.
– Осмелюсь доложить, что, оказавшись возле особняка
– Расскажи подробно, – заинтересовался Неустроев.
– Рассказывать нечего, я претворился убогим, глухонемым. Они думали, что я легавый и таких же легавых привез. Но мое притворство сослужило добрую службу. Они отстали. Почему полицейских зовут легавые?
– В полиции служат сыскари – спецы по розыску преступников. Каждый имеет специальный жетон, который свидетельствует об их принадлежности к полиции. Жетоны прикрепляют с внутренней стороны лацкана пиджака. А чтобы его не потерять, с лицевой стороны вещают значок, как правило охотничий, и два знака между собой скрепляют. Получается, наружу он охотник, а на самом деле полицейский. А охота всегда с легавыми собаками.
– Никогда не слышал.
– Жду от тебя предложений, что будем делать дальше. Как искать связь Добродеева с «Добровольным обществом».
Очкасов предложил организовать наблюдательный пункт в одном из трех домов напротив общества. В течение нескольких дней вести круглосуточное наблюдение. По результатам решить вопрос о дальнейших действиях.
Небольшое рыжее насекомое, именуемое тараканом, пробежало по полу и нырнуло в щель под плинтусом. Сергея осенило.
– Ежели с помощью наблюдения мы выясним, что в обществе отсутствует ночной сторож, то следует найти специалиста по замкам и проникнуть во внутрь заведения.
– Зачем? – заулыбался наставник.
– Просмотреть документы, а главное выявить по анкетам всех членов общества.
– Из тебя станется толк, запомни мои слова.
В вечернее время Сергей пошел на Торговую улицу определить, какой из домов, что стоит супротив «Общества», больше всего подходит под наблюдательный пункт. Он понимал, что напрямки соваться к жильцам не следует. Легенду придумал на ходу, благо, что ипостась приказчика годилась на все случаи жизни.
Женщина возвращалась домой с покупками, несла два узелка. В одном, судя по очертаниям, лежала рыбина. Сергей поздоровался и с ходу поведал, что прибыл из Твери торговать обушкой, но обоз задерживался, стало быть, надобно искать комнату для ночлега на три-четыре дня, а может и на неделю.
– Хороша обушка-то? – спросила женщина.
– Полсапожки жонкины, юфтевые.
– Чай, в Твери бабы босиком ходить стали?
– Заказ был из столицы, – отмахнулся Сергей, – как водится, надобность в последний момент отпала. Они же там, – Сергей указательный палец поднял наверх, – что хотят, то и творят.
– Поди, они предоплату сделали? – удивилась женщина.
– На то и клюнули, но деньги ныне возвращать требуют. Вот и вышла заминка.
– Верно говоришь, что хотят, то и творят! Угла у меня, а уж комнаты тем более нет. Спроси у бабки Евдокии. Она теперь хоромы занимает. Сын с женой от нее ушли, жить невозможно.