Ещё не вечер...
Шрифт:
— Я люблю Вас, Пьер. Прощайте.
А потом, не целясь, выстрелила ему в лицо и тут же поняла, что не промахнулась.
За окном ударил гром. А затем по окнам и подоконникам застучали, загрохотали крупные быстрые капли дождя.
— А Матрёна-то была права! Вот оно!
Женщина абсолютно спокойно посмотрела на лежащего ничком мужчину. Горько усмехнулась и затем процитировала стихи, которые написала сегодня ночью:
—
Пусть костёр пылает жарко, унося сны — твой и мой.
И пусть призраки былого в диком танце оживут,
К птице, цвета поднебесья, в будущем из тьмы взовут.
— Ты вернёшься — всё вернётся: глаз холодных звёздный блеск,
В сердце боль, тоска и мука… и надежды редкий всплеск.
Слёзы тайные в подушку и дневной улыбки стяг,
Встречи редки, странны речи, каждый взгляд, как в пропасть шаг.
Штормы рифм, дожди мелодий, вновь в руке его рука,
Ощущение полёта… Миг, как вздох… Мечты река…
Сладость губ и горечь яда, ведь любовь — гюрза-змея.
Хоть горда, но чувств не прячешь, даришь смело, не тая…
Долго слушала гадалку. Лес затих. Спустилась мгла.
Пусть всё — так… Но ты вернулась! Прогорел костёр дотла…**
Женщина с удивлением посмотрела на маленький браунинг, что уютно устроился в её ладони, словно единственный и преданный друг, и развернула его дулом к себе…
Раздался второй выстрел…
POV Виктор
Я дочитал дневник. Марина плакала, не скрывая слёз. Мне тоже было не по себе.
Внезапно я обратил внимание, что в комнате стало уж очень темно. Я встал, подошёл к окну. Там хлестали потоки воды. Небеса разверзлись.
— Может, зажжём свечи? — поинтересовался я у жены. — На улице ливень. А вроде не обещали.
Марина подошла ко мне, обняла сзади и тоже посмотрела на улицу. Мы помолчали. А потом она сказала, поцеловав меня в ухо:
— Мы сейчас зажжём свечи. Ты откроешь бутылку вина. А я сделаю фруктовый салат. Надо немного придти в себя после прочтения этой жути.
— Марина! Послушай меня и поверь. Это проклятье действует только на тех, кто не встречает ответной любви. Я уже просто убеждён в этом! Всё будет хорошо!
____
*Мои стихи
**Мои стихи
========== Глава шестнадцатая. Рука об руку ==========
Сердцебиенье — обесточено,
Дыханье льдинкой перехвачено.
Карандаши цветные — сточены,
Померкли солнечные зайчики.
Бьют капли по лицу безжалостно,
В глазах — предательское жжение.
Душа — в крови. Душа — ужалена.
В душе — тревожность и брожение…
И вдруг — ладонь в кулак сжимается.
И вот — встаёшь с колен решительно.
Ты, стиснув зубы, поднимаешься,
Удар наносишь сокрушительный!
Хранитель твой самоотверженно
На стороне твоей сражается —
И в прах беда твоя повержена,
И жизнь по капле возвращается…*
POV
Прошло шесть лет с того момента, как мы прочитали тот печальный дневник, после чего я высказал идею о том, что на настоящую любовь это проклятье не действует.
Странно и удивительно, что после моих слов на улице разразилась страшная гроза, которая продолжалась ровно неделю: молнии били непрестанно, ломались деревья, сносились крыши, кое-где были подтоплены дома, подвалы и гаражи. В городе объявили штормовое предупреждение. Люди предпочитали сидеть по домам, а если надо было куда-то выйти, то перебирались мелкими перебежками, опасаясь пользоваться наземным транспортом.
Потом гроза закончилась так же внезапно, как и началась. Город стал оживать, очищаться от мусора (принесённого необыкновенно сильным ветром), веток, завалов и раскиданных остовов рекламных щитов и столбов.
Однажды вечером Марина испекла яблочный пирог, и мы пригласили мою маму в гости, чтобы отметить окончание светопредставления. Мама приехала и с порога начала рассказывать нам местные новости (читай, сплетни), подслушанные в автобусе.
Нас заинтересовала та, в которой говорилось о странном исчезновении одной из могил на кладбище. Её не завалило ветками и не залило потоками воды, она просто исчезла в последнюю ночь грозы. Словно кто-то или что-то перекроили геометрию отдельно взятой части кладбища. Моя мама не придала этой новости большого значения, а мы с Мариной обменялись многозначительными понимающими взглядами. Когда мама уехала домой, мы опять посмотрели друг на друга, и именно я предложил утром съездить на кладбище и посмотреть на этот странный каприз природы.
Где-то около полудня, предварительно поездив по своим делам (сначала завёз Марину в издательство, подождал её около, потом заскочил в киоск узнать, как идут дела с продажей дисков), мы оказались у ворот кладбища. И неожиданно в моей голове промелькнула мысль, что круг замкнулся.
Купив огромную охапку хризантем (решили заодно пройтись и до могилы Арины), мы направились в сторону могилы мужа Марины и не нашли её. Сплетня оказалось правдивой.
Зато могила Арины была на месте; вся в цветах, как искусственных, так и настоящих. Мы посидели на скамейке в оградке, поставили букет в каменную вазу около могилы и поочерёдно поблагодарили Арину за всё, что она смогла сделать за нас, а также извинились перед ней. Ведь уберечь её не смогли!
По дороге и вернувшись домой, мы молчали, словно решили, что минуты молчания и поминовения должна продлиться до ночи. А когда легли в кровать,
что-то жаркое и безумное закрутилось в головах, в сердцах, и нас буквально кинуло в объятия друг друга. Я овладевал женой, а она отдавалась мне с такой страстью, которая не хотела прекращаться и насыщать нас вообще. Только стихал один огненный вал, как тут же накатывал другой. Мы оба стонали в голос, вжимались друг в друга, как пазлы, поцелуи переходили в жадные непрекращающиеся укусы.