Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Эскизы на фоне миражей. Писательские размышления об известном, малоизвестном и совсем неизвестном
Шрифт:

Ржевская какое-то время даже носила в полевой сумке коробку с челюстью Гитлера. Носила до тех пор, пока в одной из частных клиник не обнаружили рентгеновские снимки и золотые коронки, которые не успели фюреру надеть. «Смершевцы» под руководством полковника НКВД Горбушина разыскали даже медсестру, некую Кете Хойзерман, которая держала во рту Гитлера зеркало, пока доктор Блашке пилил золотой мост в верхней челюсти. Хойзерман, осмотрев содержимое коробки, признала: да, это зубы фюрера…

Удивить Жукова чем-то было очень трудно, почти невозможно, но после рассказа Ржевской он не скрывал своего потрясения.

– Не может быть, чтобы Сталин об этом знал, – решительно опроверг он гостью. – Я был очень близок к нему. Он не раз меня спрашивал: «Где

же Гитлер?»

– А когда спрашивал? – задаёт вопрос Ржевская.

– В июле, числа девятого или одиннадцатого… Не помню уже точно…

– Должна вас огорчить, Георгий Константинович, к этому времени Сталин уже давно всё знал. Более того, с помощью Серова провёл проверку, удостоверился.

– Но ведь он меня постоянно спрашивал: «Когда найдёте?»

– Очевидно, давал понять, что не знает.

– Зачем?..

Этот вопрос Жуков, скорее, задавал не Ржевской, а самому себе, тем более что разговор происходил более чем через двадцать лет после войны, 2 ноября 1965 года…

Вообще это довольно запутанная и малообъяснимая история, почему Сталин скрыл от Жукова очевидность факта убийства Гитлера. Любознательного читателя, которого интересуют подробности, я отсылаю к воспоминаниям Ржевской под названием «В тот день, поздней осенью», где она делится впечатлениями о Жукове той поры, когда уже окончательно рухнула надежда, что с приходом к власти Брежнева опала как-то смягчится.

Леонид Ильич выбрал, пожалуй, худший её вариант – забвение. Из записок Елены Моисеевны Ржевской я бы выделил для себя лишь одну любопытность, которая рисует образ совсем другого человека по сравнению с тем, что играл Ульянов. Во время разговора в комнату вбежала раскрасневшаяся девчушка в пальто и вязаной шапочке. Это была Маша, младшая дочь Жукова.

«…С разбега – к отцу, ещё на расстоянии показывая в приоткрытой ладошке яйцо.

– Нашла? – заинтересованно включился он, на равных деля с ней её занятия и радости.

Она утвердительно кивнула и, не задерживаясь, проворно метнулась к буфету.

Я спросила:

– Чьё это? – мне оно показалось маленьким, чуть ли не голубиным.

– Куриное, – удивился моему вопросу Георгий Константинович. – У нас десять курочек. Завели. Ей интересно. Она так радуется, когда найдёт, – с какой-то особой углублённой серьёзностью говорил он.

Он прожил так масштабно, что дробное, житейское едва ли попадало раньше в его поле зрения. И вот десять курочек…

А живая, сероглазая, с ясным лбом девчушка мчится к сказочно-гигантскому буфету и, как ни в чём не бывало, кладёт на него найденное яйцо…»

Безусловно, Жуков был многосложным человеком, у которого сумма выдающихся качеств подчас трудно понималась, и тем более – принималась, особенно теми, кто сам прост, как куриное яйцо. Он как радужная голограмма – под разными углами разный, но всегда ослепительно яркий и ни на кого не похожий. Херувима из него делать, конечно, не следует, тем более время было совсем не для херувимов, но и лишнего придумывать не стоит, особенно о его жёсткости.

В годы опалы ни разу ни перед кем не снял шапку, даже когда, возможно, и ждали этого (Епишев, например). Ждали, что придёт, о чём-то попросит, поклонится, может быть, голову повинную опустит. Для ничтожеств это всегда повод унизить великих милостью, поиграть в одолжение, показать, что «на этом свете вы без нас вообще ничто».

Единственный раз Жуков письмом обратился к Хрущёву (так как тот лично не принимал), когда вознамерились отобрать дачу в той же Сосновке. Да и не с просьбой вовсе, а напоминанием, что есть постановление Совета Министров СССР за подписью Сталина о предоставлении ему государственной дачи в пожизненное пользование. Хрущёв приказал

порыться в архивах. Порылись, бумагу нашли и только тогда отстали. Зато когда 18 июня 1974 года Георгий Константинович скончался, ровно через неделю (даже девять дней не дали отметить) его семнадцатилетнюю дочь-сироту и старуху-тёщу с дачи выселили. Говорят, Брежнев распорядился…

Эпоха ведь наступала прелюбопытная. Никто тогда и в страшном сне представить не мог, что так славно играющий ямочками на загорелых щеках, бесконечно обаятельный «новый» Ильич сам имеет притязания на особое место в истории Великой Отечественной войны. Объяви он в году 65-м в подробностях, чем «сердце успокоится», за сумасшедшего свободно бы сочли…

С точностью до наоборот

Юбилейный парад 9 мая 1965 года страна восприняла с огромным воодушевлением. Он словно перебросил новый мост между героикой прошлого и надеждой на будущее. Основной задачей было вернуть народу память о том дождливом июньском дне 1945 года, когда весь мир увидел во всей победительной красе блистательных гренадёров, что на своих штыках принесли мир Европе, в прах сокрушив могущественного врага. Именно тогда мы доказали, что молодая страна, появившаяся на обломках царской империи, которой от роду всего-то двадцать восемь лет и кою гнобили все, кому не лень, выстояла в самом страшном испытании. И вот сейчас, под грохот победных барабанов, рослые гвардейцы бросают к ногам народа вражеские штандарты. Воистину исполинское было зрелище… В честь 20-летнего юбилея предполагалось такое же, а может быть, даже ярче. Готовились к нему более чем серьёзно. Чеканились юбилейные медали, отливались Золотые Звёзды для новых Героев Советского Союза, чей подвиг только через время проступил с необходимой отчётливостью.

Страна тогда впервые узнала о подпольщиках, разведчиках, партизанах, заслуги которых были скрыты обстоятельствами, нередко такой степени запутанности, что приходилось тщательно разбираться в завалах слухов, предположений, бывало, весьма противоречивых, очищая имена и факты от наслоений, иногда даже осознанных наветов. После войны некоторые так из-за славы и разошлись. Хлеб и шинель делили, а вот славу так и не смогли…

В итоге открывались такие человеческие истории, которые заставляли самых ярких творцов «браться за перо». Именно тогда кинорежиссёр Сергей Николаевич Колосов, сам, кстати, фронтовик, ухватился за судьбу простой девушки из Брянской области Ани Морозовой, участницы подпольной организации, минировавшей вражеские самолёты. Так появился первый советский многосерийный фильм «Вызываем огонь на себя», захватывающий рассказ о действиях Сещенской диверсионной организации, ценой жизни её участников уничтожившей десятки гитлеровских бомбардировщиков, которые разлетелись в полёте на мелкие осколки.

В указе Президиума Верховного Совета СССР, опубликованном за день до юбилея, из девяти фамилий новых Героев восемь были с припиской «посмертно». Роль Ани Морозовой сыграла супруга Колосова, блистательная Людмила Касаткина, получившая после этой картины звание народной артистки СССР.

Другой видный художник, писатель Евгений Воробьёв, пишет захватывающий роман «Земля, до востребования» – о трагической судьбе разведчика, полковника Льва Маневича, руководителя подполья в гитлеровских концлагерях, в частности, в одном из самых страшных – Маутхаузене. По этому роману тут же был поставлен художественный фильм, где главную роль играл Олег Стриженов.

Не обошли вниманием и полководцев. Тогда звания Героя были удостоены генерал армии П.Ф. Батицкий, главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов, генерал армии А.Л. Гетман, адмирал флота С.Г. Горшков, адмирал флота Советского Союза И.С. Исаков, генерал армии В.В. Курасов, главный маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров и вице-адмирал Г.Н. Холостяков. Указ вышел за два дня до юбилея, и это естественным образом сконцентрировало внимание общества на этих людях, тем более что все они были известны не только армии и флоту, но и простому народу.

Поделиться:
Популярные книги

На границе империй. Том 6

INDIGO
6. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.31
рейтинг книги
На границе империй. Том 6

Возмездие

Злобин Михаил
4. О чем молчат могилы
Фантастика:
фэнтези
7.47
рейтинг книги
Возмездие

Маяк надежды

Кас Маркус
5. Артефактор
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Маяк надежды

Невеста

Вудворт Франциска
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
8.54
рейтинг книги
Невеста

Кодекс Охотника. Книга XVIII

Винокуров Юрий
18. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XVIII

Береги честь смолоду

Вяч Павел
1. Порог Хирург
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Береги честь смолоду

Соль этого лета

Рам Янка
1. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
6.00
рейтинг книги
Соль этого лета

Неправильный лекарь. Том 1

Измайлов Сергей
1. Неправильный лекарь
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Неправильный лекарь. Том 1

Бастард Императора. Том 5

Орлов Андрей Юрьевич
5. Бастард Императора
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Бастард Императора. Том 5

Попаданка в семье драконов

Свадьбина Любовь
Попаданка в академии драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.37
рейтинг книги
Попаданка в семье драконов

Идеальный мир для Лекаря 25

Сапфир Олег
25. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 25

Я не Монте-Кристо

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.57
рейтинг книги
Я не Монте-Кристо

Довлатов. Сонный лекарь 3

Голд Джон
3. Не вывожу
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь 3

Неудержимый. Книга XIII

Боярский Андрей
13. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XIII