«Если», 2003 № 02
Шрифт:
То, что любой детектив, в том числе и фантастический, немыслим без триады «борец с преступностью — жертва — преступник», кажется азбучной истиной (тем не менее, как мы увидим позже, и это простейшее требование канона оказалось для кинофантастики не всегда выполнимым). Нетрудно понять, что главным звеном в этой триаде для детектива всегда была фигура того, кто стоит на стороне закона и справедливости. Фантастический триллер начинался со злодеев — Фантомаса, Зигомара и вампиров из немых фильмов французов Л.Фейада и В.Жоссе (1913–1917). Детектив, где лицо злодея могло открыться только после развязки, начинался с харизматических борцов с преступностью — сыщиков, криминалистов, полицейских инспекторов.
В отличие от «серийных злодеев», самые известные «серийные сыщики» стали появляться на экране позднее, в конце 20-х годов [1] . В 1926-м в Голливуде был снят первый фильм о частном детективе из Гонолулу Чарли Чэне Флегматичный, плотно сложенный сыщик в котелке и строгом костюме, китаец по происхождению (хотя первым исполнителем этой роли был швед Уорнер Оланд) проходил в героях больше двадцати лет и фигурировал почти в сорока детективных сюжетах. Примечательно, что в некоторых из них в криминальной интриге присутствовали и фантастические элементы. Например, расследуя загадочное самоубийство в фильме «Чарли Чэн на Острове сокровищ» (1939) детектив обращался к магу, с чьей помощью и находил убийцу.
1
Исключение составляет Ник Картер — герой-сыщик, впервые появившийся на французском экране в конце первого десятилетия XX века. (Здесь и далее прим. авт.)
Не менее колоритным персонажем был доктор Ордуэй из киносериала «Уголовный доктор» («Crime Doctor») — специалист в области психологии преступников, который в соответствии с фантастическими обстоятельствами своей биографии сам некогда был главарем преступной шайки, но, получив тяжёлую травму, напрочь забыл о своем криминальном прошлом и оказывал бесценную помощь полиции. В криминальных историях, расследуемых другими детективами из сериалов 30—40-х гг. — Фило Вэнсом, Бульдогом Драммондом, Майклом Шейном, — к сфере фантастического можно было отнести разве что неправдоподобные коллизии сюжетов.
Интересно, что героем фантастического детектива на экране Предстал и Шерлок Холмс. В фильме 1932 г. «Шерлок Холмс» режиссера Уильяма Хоуарда он раскрывал преступление в современном Лондоне, а десятью годами позже, в фильме «Шерлок Холмс и секретное оружие» переносился в Америку времен второй мировой войны, где не позволял доктору Мориарти завладеть новейшим авиационным прицелом для бомбометания. По-видимому, из-за дефицита культовых сыщиков в 1987 году Холмса оживали еще раз — в фильме Кевина Коннора «Возвращение Шерлока Холмса», причем сделала это праправнучка доктора Ватсона, ставшая его напарницей в распутывании криминальной аферы. Другого знаменитого борца с преступным миром, Ника Картера, вновь призванного на экран в 1978 году в фильме чехословацкого режиссера Олдржиха Липского «Обед для Аделы», в иные эпохи не переносили, зато заставляли расследовать гротескное убийство, совершенное плотоядным тропическим растением по имени Адела.
Все же едва ли кто-то будет спорить, что расцвет и «Золотой век» экранного детектива в 40—50-х годах связан не с фантастикой, а с психологической драмой Хичкока («Веревка», «Окно во двор», «Головокружение») и «черными фильмами» Джона Хьюстона («Мальтийский сокол») и Джорджа Кьюкора («Газовый свет»). Классический детектив делал ставку на слово — многозначительные и многословные диалоги, психологию, обыгрывание деталей, а кинофантастике во все времена требовалось действие, динамичные сюжеты, герои-маски, аттракционные эпизоды. Детектив стремился как можно дольше оставить злодея за кадром, но для фантастического кино это было неприемлемо: зачем придумывать злу фантастическое обличье, если показать его можно только в последний момент?
Именно поэтому кинофантастика 30-х годов и первых послевоенных десятилетий испытывает повальное увлечение хоррором. Многочисленные экранизации Эдгара По, в том числе знаменитая «Черная кошка» (1934), поставленная на студии «Юниверсал» с участием Бориса Карлоффа и Белы Лугоши, а также фильмы о Джекиле-Хайде и Франкенштейне и целые циклы картин о вампирах, «методом непрерывного литья» снимавшиеся в 50-х в Англии Т.Фишером, а в Италии — М.Бавой, по сути монополизировали в кинофантастике столь ценимую зрителем тему агрессивного зла и преступных деяний. С конца 70-х хоррор более активно использует мотивы и темы научной фантастики, ярким примером чему стали фильмы Джона Карпентера. Так, в знаменитом и ныне культовом хорроре «Нечто» (1982) носителем инфернального зла становится инопланетный ген-вирус, поражающий людей и животных на удаленной от цивилизованного мира полярной станции. Вызывая в организме землян страшные мутации, «инопланетянин» не просто убивает земные существа, но, приняв их обличье, как бы приобретает все новых союзников и остается неразоблаченным. Этот сюжетный ход, который обычно называют «кви про кво» («один вместо другого»), не раз использовался и классическим детективом, но только в кинофантастике с ее безграничными возможностями сверхъестественных визуальных превращений и «обменов масками» достиг подлинного расцвета.
Однако и у хоррора был один серьезный недостаток. Не жалея пленки на изображение исчадий ада, он мог просто пренебречь борцами со злом, передать их функцию жертве или, в лучшем случае, оставить их на втором плане. В детективе борец с преступностью всегда был на главных ролях, но профессиональный статус (сыщик, инспектор, полицейский «под прикрытием») делал его, скорее, аналитиком, наблюдателем, исследователем. Знаменитый Хэмфри Богарт, игравший полицейских агентов в классических детективах, если и дрался, то не выпуская изо рта сигареты, а стрелял только одиночными выстрелами. Другое дело — крутые ребята из вестернов Джона Уэйна и Клинта Иствуда: таким бороться с преступным миром будущего было куда сподручнее. В итоге образ слуги правосудия в сюжетах фантастического кино стал эволюционировать по линии быстроты бега, силы удара и точности выстрела.
Так, если в 1981 г. космический шериф О'Нил (Шон Коннери) из фильма «Запредельная земля» еще раздумывал над вопросом «кто виноват?», то его последователи — Робокоп из трех одноименных триллеров, лос-анджелесский «коп» Мэтью Сайке из «Нации пришельцев» (1988), путешествующий во времени полицейский Макс Уокер из «Тайм-копа» (1994) — размышлениями себя уже не утруждали. Венцом всему стал судья Дредд из одноименного фильма Дэнни Кэннона (1995) — надежная и флегматичная человекообразная машина для защиты граждан мегаполиса будущего от преступных посягательств. Но даже иронизируя над всеми этими героями, не надо забывать и о тех, кому они противостояли. Монстры-пришельцы, зомби, вампиры, инфернальные маньяки, вооруженные до зубов гангстеры… А в фильме Рейчел Талалай «Призрак из машины» (1993) дух пребывавшего в коме серийного убийцы переиграл в компьютерные «стрелялки» и уже в виртуальном состоянии продолжал свои кровавые козни. Логично, в борьбу с ним вступал не полицейский, а хакер.
Безусловно, традиция детективного героя «с психологией» не пропала бесследно и в триллере. И полицейский агент Рик Рекард, и его антагонист, мятежный репликант Рой Батти из «Бегущего по лезвию» Ридли Скотта, вполне соответствуют представлениям о мыслящих драматических героях, конфликт между которыми не исчерпывается смачными ударами в Челюсть или выстрелом в упор. Во франко-итало-германском фильме «Клуб умирающих» Клода Шаброля герой-детектив расследует отнюдь не тривиальную ситуацию с серией самоубийств, нити которых ведут к современному «доктору Мабузе» — медиа-магнату Марсфельдту…
Никогда не избирал тривиальных решений в своих фантастических фильмах на криминальную тему и Дэвид Кроненберг. В его экранизации С.Кинга «Мертвая зона» (1983) мы видим своеобразный парафраз старого детективного сериала об «уголовном докторе»: очнувшийся после пятилетней комы учитель Джонни Смит (Кристофер Уокен) приобретает чудесное свойство предсказывать будущее, для чего его и использует полиция. Что же касается экранизаций Кинга в целом, точнее, его криминальной фантастики, то, к сожалению, режиссеры чаще делали упор на необычном преступнике (собака в «Куджо», автомобиль в «Кристине», огромный пресс для утюжки белья в «Катке» и т. д.) и аттракционном механизме преступления, чем на процессе его раскрытия, из-за чего все указанные фильмы следует считать скорее хоррором, нежели детективами.