«Если», 2009 № 02
Шрифт:
— Идти сможете? — спросил Мэтью.
— Думаю, да.
Я осторожно сделал шаг, другой. Мы вышли из чат-комнаты на проспект.
На углу собралась толпа вокруг уличного артиста, он менял внешность, уподобляясь известным политикам и мифологическим животным. После представления кое-кто из зрителей раскрыл бумажник и бросил в подставленную шляпу иконку кредитного счета или дебетной карты.
— Сэр, вы позволите сделать предложение?
— Валяй. У меня самого никаких идей.
— Полагаю, мы можем последовать примеру этого человека, чей род занятий выглядит весьма прибыльным.
— Мэтью, неужели я правильно тебя понял? Советуешь стать попрошайкой?
— Если вкратце, то да, сэр.
Я не отказался наотрез и даже обдумал предложение слуги, и это демонстрирует всю глубину моего отчаяния. Но потом ответил:
— Мэтью, Рэндалл Хайтауэр не станет клянчить милостыню, как бы тяжело ему ни пришлось. Нет, уж лучше я… лучше я навещу Сиси.
Это было сказано в шутку, но, еще не закончив фразу, я подумал: а, собственно, почему бы и нет?
— Ну, Мэтью, как тебе эта идея? Попробуем?
— Вы хотите обратиться за помощью к миссис Хайтауэр?
— Точно.
— Неприятно напоминать о том, что развод получился не совсем полюбовным.
— Так то когда было! Все обиды унесла вода. А если еще вспомнить, сколько денег я ей отдал…
— После долгой тяжбы, сэр.
— Вполне законная попытка уклонения, чистая формальность! Уверен, Сиси не восприняла это как личную обиду.
— Как скажете, сэр.
Четыре великанских шага перенесли нас в вестибюль истсайдского кондоминиума, где жила моя бывшая супруга. Я погладил иконку на стене у входа, и она развернулась в директорию жилого комплекса. Тогда я дотронулся до плана квартиры 3В и обнаружил Сиси на диване с коктейлем в руке; вторая лежала на голове сенбернара Бальдуччи. Ничего не изменилось с того дня, когда я ее видел в последний раз. Хотя ей уже около пятидесяти, виртуальный образ может нисколько не соответствовать реальному возрасту.
Бальдуччи зарычал на меня, а Сиси сказала:
— Рэнди! Какой сюрприз. Увы, должна добавить: не из приятных.
— Мне надо с тобой поговорить. Можно войти?
— Если настаиваешь.
Она просунула руку в окно, я за нее ухватился и был перетащен в гостиную; слуга не отставал. Сиси поздоровалась прежде с ним:
— Мэтью, рада тебя видеть.
— Спасибо, мэм.
— Рэнди с тобой хорошо обращался?
— Служить мистеру Хайтауэру всегда было… интересно.
Сиси хихикнула:
— Ты у нас известный дипломат. Вечно заставлял меня ломать голову, как надо понимать твои слова. Ну а кроме шуток, я слышала, что твой договор передан «Сити-Клубу». Сколько еще до конца срока?
— Три года, мэм.
— А потом?
— Мое решение будет зависеть от карьерных возможностей.
— Помни, что здесь для тебя всегда найдется теплое местечко.
Сиси глотнула мартини и обратилась наконец ко мне:
— Так значит, Рэнди, ты теперь покойник?
— Да, не повезло.
— Надеюсь, ты не с дурацкими обвинениями явился, как этот хам, лейтенант Перуск. Представляешь, намекал, что я могу иметь отношение к твоей смерти.
— А что, имеешь?
— Нет, Рэнди, я здесь ни при чем. Последние годы ты никак не влиял на мою жизнь. Я и не вспоминала о тебе, если честно. Забыть оказалось легко, да и долго ли мы прожили вместе? Часто ли вдвоем выбирались куда-нибудь развлечься? Какое там, ты же вечно занят…
— Расширять практику — задача не из легких! — запротестовал я.
— В жизни приходится выбирать, Рэнди. Ты выбрал не меня. Подчас я недоумеваю, как вообще вышло, что мы поженились… Но ведь ты здесь не ради воспоминаний, что-то тебе понадобилось. — Она поставила бокал и почесала Бальдуччи за ухом. Зверь блаженно пустил слюни, не сводя при этом с меня подозрительного взгляда.
— Сиси, мне бы денег занять. Немного. Надо место арендовать для хранения данных, срочно.
С недобрым смешком она ответила:
— И это я слышу от человека, который при разводе дрался за каждый грош! Хотя нет, ты же не он, ты призрак. Задержавшееся воспоминание, эхо, которое скоро растает. Уже началось, угадала? Не случайно же ты отрастил копыто. Впрочем, тебе вполне идет.
— Сиси, я тот, кем был всегда.
— И по этой причине я должна испытывать к тебе добрые чувства?
Сделав четыре гипершага, мы вернулись в Шестой участок. Лейтенант Перуск стоял перед слушателями в инструктажной, удлинив до метра указательный палец, тыкал им, как гибкой указкой, в подсвеченные места на трехмерной карте виртуального города. Мы прибыли под конец мероприятия. Перуск сократил палец, свернул карту и двинулся к нам; остальные полицейские распихали по карманам иконки-ориентировки и загомонили, готовясь к выходу в город.
Лейтенант повел рукой вокруг и объяснил:
— У меня новая должность. Служба расследования серийных преступлений, ее еще называют бригадой «Серебряная Пуля». Один псих обернулся волком и кидается на каждого встречного. Город огромный, поди найди…
— Как насчет моего дела? — спросил я.
— Занимаюсь. Готов ввести в курс.
Перуск пригласил нас в кабинет. Кресла для посетителей перед столом были завалены папками, он их стряхнул во временную директорию и сказал:
— Мистер Хайтауэр, есть плохая новость: отсутствуют реальные улики. Подозреваемый загнал в видеокамеру охраны поддельную запись и отключил замки вашей квартиры с помощью алгоритмов, которые затем автоматически стерлись. Само собой, он работал в перчатках. И в респираторе, чтобы не дать нам материала для анализа ДНК. Кроме того, он выковырял из стены убившую вас пулю. Ни единой ошибки не совершил.
— Значит, у вас ничего нет?
— Хорошая новость: мы изучили ваш профайл. — Он порылся в груде иконок на столе и нашел мою записную книжку. — Здесь две тысячи пятьсот сорок две персоны. В момент совершения убийства девяносто восемь процентов из них находились в оффлайне и потому в качестве исполнителей не рассматриваются. Мы опросили оставшихся семьдесят одного — у всех алиби, получившее независимое подтверждение. Нет, мистер Хайтауэр, вероятность того, что вы погибли от руки друга или коллеги, минимальна. Мы склоняемся к версии, что это дело рук убийцы ради острых ощущений.