Если движется небо
Шрифт:
– Мое имя Рамель ле'Фай, – альбина положила руки на колени и выпрямила спину. – Всё началось с памятного разговора, который состоялся у меня месяц тому назад...
...В тот знаменательный день я добралась до дома гораздо позже обычного – на работе был корпоратив по случаю весьма крупной и выгодной сделки. Это местный концерн, но половина руководящего состава и профильных специалистов – альбины. Весь вечер я беззаботно веселилась вместе с коллегами, не подозревая, что по возвращении домой обнаружу входные двери приоткрытыми. Я даже слегка испугалась, не сразу сообразив, что беспрепятственно проникнуть на территорию охраняемого жилого комплекса, а уж тем более попасть в апартаменты попросту невозможно.
Это оказалась моя сестра-близнец. Мне следовало догадаться –
Альбина сделала паузу, дожидаясь, пока Фелис переведет ее слова.
Хоть мы и сёстры, мы мало общаемся и редко видимся, – вновь заговорила Рамель. – И у меня, и у неё слишком много работы. Лейси – физик-ядерщик. Насколько я помню, последние годы она работала в крупном экспериментальном центре... И в тот день она выглядела так, словно заглянула в будущее и узрела там конец мира.
Алан слушал не перебивая, лишь отрешённо вращал в пальцах стилус от планшета.
– Я была удивлена её внезапным визитом. Но это ерунда по сравнению с тем, что я почувствовала после того, как Лейси поведала мне о причинах своего вторжения.
Много лет учёные всех рас бились над усовершенствованием технологии перемещения на гигантские расстояния. Но что справедливо в отношении пучков фотонов и байтов информации, с материальными объектами не работает или работает совсем не так. Нуль-переход отнимает много энергии, ему необходим вакуум космического пространства, к тому же это всегда лотерея – сможет ли хронокорректор вернуть корабль в пространство с приемлемой погрешностью? Принцип передвижения ликтианских кораблей несколько иной, но и это компромисс. Нет, нужно было что-то принципиально новое, не существовавшее прежде. То, что в научной фантастике – и в вашей, и в нашей именуется порталами.
И там, в лабораториях ФИМ группа учёных построила математическую модель, а их коллеги-практики, опираясь на расчёты, смогли создать прототип такого устройства. Концепт получил название "А-один".
Фелис заметила, как Алан вздрогнул и напрягся.
– На создание работоспособной модели ушёл не один год, но в итоге он появился на свет. Теперь перед коллективом ФИМ стояла другая задача, ничуть не менее сложная: добиться разрешения на испытания. – Рамель взяла с тумбочки высокий стеклянный стакан и сделала несколько больших глотков. – Руководство настаивало на немедленном проведении тестового запуска, твердило о соблюдении всех возможных мер предосторожности; кто-то, поди, уже готовился быть представленным к награде – ещё бы, такой прорыв! Однако не все разработчики "А-один" впали в эйфорию. Некоторые не спешили радоваться раньше времени и настаивали на более тщательном изучении механизма открытия порталов и на оптимизации его работы – прежде всего, с точки зрения безопасности. Моя сестра была среди них.
– Что же их смутило? – с любопытством спросила Фелис.
– Как мне объясняла Лейси, на малых расстояниях прибор действительно работал как прямой портал – склеивал две точки пространства по заданным координатам и позволял мгновенно переходить из одной в другую. Но с увеличением расстояния погрешность начинала расти по экспоненте, появлялись непонятные помехи, точность позиционирования падала, портал делался нестабильным. Пробовали увеличивать мощность, давать на сердечник большее напряжение – это помогало, но реликтовые шумы всё равно оставались. Вывели часть оборудования на высокую орбиту, построили мощнейшую энергостанцию, – помехи почти исчезли, но тут полетели все расчёты. Пришлось пересчитывать заново. А между тем в Ассамблее начали аккуратно интересоваться результатами испытаний, намекали, что неплохо бы предоставить отчёт о расходовании финансовых средств. На эти разработки был выделен колоссальный грант – и насколько я поняла, львиную долю средств ссудил Мин.
Совет директоров был поставлен перед выбором: честно признать, что прибор сырой и требует совершенствования, либо провести успешную демонстрацию – и получить очередной финансовый транш на продолжение работы. Неизвестно, как отреагировали бы в Ассамблее на новость о том, что прибор
– Не выжили? – голос Фелис дрогнул.
– Хуже. Контейнер был пуст. Герметично закрытый контейнер оказался абсолютно пустым. Тогда-то учёные осознали истинную силу и опасность "А-один". К сожалению, осознали её далеко не все. О третьей переброске руководство ФИМ просто умолчало, а первые два испытания были признаны успешными. Контракт продлили, средства изыскали... Ничто не мешало продолжить работу. Ничто, кроме смертельной опасности, в которой мы все оказались. Тогда группа энтузиастов решилась пойти на крайние меры: выкрасть главную составную часть "А-один" – программный модуль с записанным на него алгоритмом, активирующим устройство.
– Так это Лейси украла прибор? – уточнил Алан.
– Нет, не Лейси. Её роль была в другом: отвлечь внимание на себя, чтобы модуль не перехватили. Ей удалось добраться до Земли и рассказать мне обо всём что она узнала. Она изменила внешность – при необходимости альбины способны преображаться до неузнаваемости. И скрылась. – Альбина вздохнула. – Но тут я сглупила. Я не знала, насколько высоки ставки, и не учла, что мы с Лейси – близнецы... Её выследили до моего дома, и решили, что я – это она. Меня заманили в ловушку, попытавшись обставить всё так, будто я по собственной воле свела счёты с жизнью, – она грустно улыбнулась, став на мгновение поразительно похожей на человека. – Остальное вы знаете.
Фелис чуть не задохнулась, переводя это для Алана.
– Получается, за тем покушением на вас стоит руководство ФИМ?
Рамель пожала плечами.
– Им нужен был модуль. И, видимо, они успели выяснить, что модуль – не у Лейси. Поэтому Лейси решили устранить – как ненужного и опасного свидетеля.
– Я так и не понял толком, в чём именно заключается "смертельная опасность", о которой вы упомянули, – сказал Алан. – Объясните.
– Лейси и её единомышленники смогли разобраться в истинной природе странных помех: на межпланетных расстояниях "А-один" вызывал мощные вибрации, пронизывающие пространство, и когда открывался портал, в этой точке на какой-то краткий миг вселенная становилась монолитной, склеивалась по всем уровням вероятностей.
– Что значит "по уровням вероятностей"? – переспросил Алан, пытливо глядя на рассказчицу.
– Лейси объяснила бы лучше, – призналась альбина. – Это её специализация... Но я попробую. Вспомните теорию множественности миров. Теория древняя, давным-давно доказанная и полузабытая за ненадобностью – практического применения ей не нашлось. Так вот, все эти миры – суть неслучившиеся вероятности, альтернативные версии мира нашего. И, конечно, все они существуют обособленно, изолированно друг от друга – но при этом в одном континууме. "А-один", пробивая портал, ломает не только геометрию пространства – он смещает эти сферы, разрушает границы, и миры как бы слипаются. К счастью, не насовсем, а на краткий миг. Но если в этот момент что-то проникнет из одной вселенной в другую, соседнюю – может произойти всё что угодно. У Лейси были только предположения – но даже их достаточно, чтобы больше никогда не запускать "А-один" – во всяком случае, до внесения серьёзных изменений в его алгоритмы. Согласно гипотезе Лейси, пространство неизбежно будет отторгать эманации из "чужой" вселенной – иными словами, чужеродная материя будет взаимодействовать со здешней материей и разрушать её. Насколько я понимаю, чем крупнее объект, чем сильнее будет это взаимодействие, и тем на большее пространство он в конечном итоге способен повлиять. – Рамель помолчала и добавила: – Не исключено, что процесс, будучи запущенным, войдёт в резонанс, вызовет волнообразный эффект и станет необратимым... В реальности это выглядело бы как беспричинные стихийные разрушения.