Если судьба выбирает нас…
Шрифт:
Если так, то грядут перемены…
Как я и предполагал, принципиально пулемет МГ-08 от нашего «максима» образца 1910 года отличался несильно. Та же конструкция Хайрема Максима в немецком исполнении, с незначительными вариациями.
Все это мы узнали во время лекции, проведенной командиром 1-го пулеметного взвода подпоручиком Спириным.
Худой, низкорослый, совершенно не гренадерских статей, Спирин оказался прекрасным преподавателем. Помахивая пальцем перед своим длинным носом, он очень просто и творчески объяснил устройство пулемета
Успех лекции был несомненным.
Надо сказать, что процесс квалифицированного обучения организовался совершенно случайно. Быстроногий Савка, отыскав всех наших пулеметчиков, шастал по окопам в поисках кого-нибудь из унтеров пулеметной роты, а нарвался на командира этой самой роты – штабс-капитана Затравина.
Лично мне до этого момента не пришлось напрямую общаться с нашим пулеметным воеводой, но по отзывам мужик он был отличный, хоть и шибко хитрый. Помимо полагавшихся нам по штату двух дюжин «максимов» у него обретались несколько неучтенных МГ-08 и «льюисов».
Явившись лично для разъяснения возникшей ситуации, Затравин внимательно меня выслушал и, хитро прищурившись, поинтересовался:
– А для чего вам, господин прапорщик, лишние пулеметы, если пулеметчиков к ним нет?
– Пулеметчика, господин штабс-капитан, воспитаем в своем подразделении. А не воспитаем – так родим!
– А не надорветесь – рожать?
– Прикажут – мы и ежика против шерсти родим! А тут, для собственной пользы, – сам бог велел!
Затравин смеялся так, что аж слезы выступили.
А отсмеявшись, принялся торговаться.
Сговорились на том, что нам и одного сверхштатного пулемета хватит. Другой неучтенный ствол мы пожертвуем славной пулеметной роте в обмен на добротное и анонимное обучение.
Приятно иметь дело с понимающими людьми.
13
Проследив, чтобы качественное огневое усиление нашей роты было тщательно запрятано в одной из ротных повозок вместе с двумя ящиками «тяжелых» [54] пулеметных патронов германского образца, я направился к своему блиндажу в сопровождении Лиходеева.
54
В германской армии для пулеметов использовались патроны с тяжелой остроконечной пулей «s.S» (schweres Spitzgeschoss) массой 12,8 г.
– Интересно, нас сегодня обедом будут кормить или как? Атаки вроде не предвидится, значит, по идее и обед будет.
– Приказа не было, – на ходу пожал плечами фельдфебель. – Но ежели воевать сегодня не будем, то куда ж без обеда-то?
Казимирского на месте не оказалось. Сидевшие у нашего блиндажа вестовые сообщили, что ротный ушел в штаб полка, и когда будет – неизвестно.
М-да… «Mon cher chef» [55] в своем репертуаре…
Прямо-таки Неуловимый Джо польского происхождения…
55
Мой дорогой
– О! Гляди-ка!!! – Вестовые повскакали с земли, тыкая пальцами куда-то мне за спину. – Чаго творится-то!
Обернувшись, я увидел резко идущий со снижением биплан. Он летел с немецкой стороны с креном на левый борт, как-то странно покачиваясь на курсе. Двухместная машина с «радужными» кругами русских ВВС на крыльях явно была повреждена.
Пройдя над нашими головами, этажерка снизилась еще больше и пошла на посадку на оставленное под паром поле в полуверсте от нас.
Резко потеряв высоту, аэроплан (ну не могу я, даже про себя, назвать «это» – самолетом) неловко плюхнулся в траву и, пробежав несколько десятков метров, завалился на крыло и уткнулся носом в землю.
Отлетался сокол ясный…
К месту вынужденной посадки со всех сторон бежали наши солдаты.
Я схватил бинокль, дабы разглядеть все последствия летного происшествия: откуда-то из-под крыла выбрался летчик в кожаном костюме и стал помогать другому покорителю неба выбраться из передней кабины.
Судя по всему, пострадали они несильно.
Ого! Извлеченный из останков этажерки напарник пилота оказался в лохматой казачьей папахе.
Очень интересно! Что бы это значило?
Разъяснения я получил спустя час в штабе батальона.
– Части нашей Пятнадцатой кавалерийской дивизии обошли Штрасбург с севера, перерезав железную дорогу на Грауденц. Сам Штрасбург частично захвачен. Казаки Второго Уральского полка ведут бои на улицах. Германский гарнизон местами рассеян, местами упорно обороняется. Захвачены артиллерийские парки в орденском замке и штаб Шестой бригады ландвера, – бегло зачитывал нам оперативную обстановку капитан Берг. – Наша задача: под прикрытием дымовой завесы приблизиться к предмостным позициям противника на южном берегу Дрвецы и атаковать их силами второго и третьего батальонов.
– Веселый разговор! – хмыкнул штабс-капитан Ильин. – Средь бела дня?
– Штаб дивизии, учитывая обстановку, не ожидает значительного противодействия со стороны немцев. Они лишились почти всей своей артиллерии. На этом берегу осталась только полевая семидесятисемимиллиметровая батарея. Но ее орудия отвлечены боем в городе – противник упорно обороняется в районе ратуши.
– Ну конечно! Из штаба-то дивизии видно гораздо лучше, – буркнул из-за спины Ильина Казимирский.
– Поручик, извольте держать свое мнение при себе! – одернул моего ротного Берг.
– Слушаюсь, господин капитан!
– Итак! Батальону поставлена задача атаковать правый фланг предмостных укреплений. Артподготовка силами нашей полковой артиллерии начнется через два часа. Последние три залпа будут дымовыми. Атакуем следующим порядком: в авангарде двенадцатая рота строем ударных групп, за ними – одиннадцатая рота, цепью. Десятая и девятая роты в арьергарде поддерживают атаку. Вопросы?
– Нет вопросов! – Видя, что комбат не в духе, никто не решился продолжать прения.