Если судьба выбирает нас…
Шрифт:
Мы лишь потрясенно молчали.
– Ура, господа! – наконец подал голос очнувшийся от ступора Казимирский.
– Ура!
– Ура-а-а-а-а!!!
– Сумасшедший успех! Невероятно! – Ильин приложил ладонь ко лбу. – Но, черт возьми! Как? Как, Иван Карлович?
– Концентрация наших войск оказалась для противника полнейшей неожиданностью. Немцы перебросили все резервы во Францию. Там под Аррасом и Камбре сейчас жуткая мясорубка. А наша Девятая армия нанесла отвлекающий удар в направлении Бреслау. Так что тевтонам пока не до нас.
– И все же…
– Кроме
– А! Припоминаю! Так называемая «лохань» [53] , или, если по-английски, «танк»?
– Именно так!
– Для меня эффект от данной новинки сомнителен, но раз вы говорите… – Ильин покачал головой.
53
В статье, опубликованной в журнале «Нива», действительно использовали буквальный перевод слова «tank».
– Надеюсь, теперь всем понятна необычная филантропия нашего командования?
– В свете вышеизложенного? Да! Несомненно!
– Прекрасно! Исполняйте!
– Один вопрос, господин капитан! – вмешался молчаливый и рассудительный поручик Щеголев. – А что же наши соседи?
– Остановлено наступление дивизии! Так что потрудитесь состыковать правый фланг с Сибирским гренадерским.
– Слушаюсь!
– Все свободны. Жду вас к ужину!
Круто, однако, наши с немцами обошлись. Теперь если они не отведут свои войска от Штрасбурга, то окажутся в окружении.
Действительно, успех просто сумасшедший.
Надо же – с ходу взяли Торн. А Торн – между прочим, это крепость на Висле. И то, что наши войска ее вот так вот неожиданно захватили, – признак растерянности германского командования.
Такого мощного удара с применением новейшего оружия, авиации и специально сформированных ударных частей противник не предвидел, а его разведка банально прощелкала.
Интересно, что они теперь будут делать?
Быстро перебросить достаточное количество войск с запада – не получится. Прорываться на восток силами двух армий – не имеет смысла. Значит, будут обороняться и контратаковать, ожидая подкреплений.
Размышляя о стратегии, я чисто механически хлебал густую селянку с картошкой и копченостями, поданную на ужин.
Заметив мою отстраненность, Генрих Литус поинтересовался:
– О чем мечтаешь, Саша?
– О победе над Германией и о том, чтобы поспать, – честно ответил я.
– Именно в таком порядке?
– Нет, что ты! В первую очередь – о «поспать», а после того, как высплюсь, можно и Германией заняться…
12
Ранним утром меня разбудила канонада, доносившаяся с немецкой стороны.
Спал я в блиндаже-новоделе,
– Ну что там за шум? – послышался из-за перегородки голос Казимирского. – Епифан! Епифа-а-ан! – окликнул он своего денщика. – Где тебя черти носят?
Я откинул шинель, сел на своей походной кровати и стал приводить одежду в порядок. Застегнул рубаху, натянул бриджи и стал наматывать портянки, а там и до сапог дело дошло. Накинув китель, я вышел из блиндажа в ход сообщения. И сразу же налетел на несущегося мне навстречу Савку с ведром в руках.
– Тише ты, оглашенный!
– Прощения просим, вашбродь! – просипел запыхавшийся ординарец.
– Что там такое?
– У немаков пальба началась под утро. Сначала из ружей врассыпную, потом пулеметы принялись, а теперь – эвона, уже из пушек палят.
– Понятно… А сам-то ты где был, рядовой Мышкин?
– К каптеру бегал, вашбродь! Насчет воды сговорился!
– Ну раз сговорился, давай, польешь мне…
Умывшись, я ради приличия подождал явления Казимирского народу. Однако, убедившись, что народу придется подождать еще не меньше часа, отправился на поиски Лиходеева.
Кузьма Акимыч обнаружился в хозяйстве Копейкина, где разбирался с трофейным оружием.
– Утро доброе!
Фельдфебель вскочил, вытянулся и, козырнув, затараторил:
– Здравия желаю, вашбродь! Рота расквартирована в резерве, происшествий нет!
– Вольно! Чем ты тут занимаешься?
– Учитываю трофейное имущество!
– И это правильно! – Неожиданно меня осенило: – Скажи-ка, сколько мы у немцев пулеметов взяли?
– Пять, вашбродь!
– Так вот, три сдашь по команде оружейникам, два оставишь, чтобы были! Мы их в ротную книгу писать не будем. (Имеется в виду ротный гроссбух, в который шел весь приход-расход подразделения по всем статьям – от личного состава и вооружения до запасов еды и прочего.)
– Удумали чего, вашбродь? – прищурился Лиходеев.
– Не без того… Я как рассуждаю? На войне-то лишних пулеметов не бывает, правильно? Да и запас карман не тянет.
– Так-то оно так… – нерешительно промолвил Кузьма Акимыч. – Токмо чего мы с ними делать будем?
– Как чего? Два себе оставим – один про запас, а другой сейчас поставим вот сюда и будем изучать устройство! По уму – это тот же самый «максим». Разберемся как-нибудь. А если поломаем чего – не беда! На разборку пойдет, чтоб запас для наших пулеметов был. Понятно?
– Понятно! Отчего ж не понять-то?
– Сейчас прямо и займемся! Савка, ну-ка зови сюда наших пулеметчиков. Если кого из пулеметной роты встретишь, тоже сюда тащи – вместе покумекаем. Быстро! Одна нога здесь, другая там!
– Слушаюсь, вашбродь! – Мой ординарец сорвался с места и рысью умчался по ходам сообщения.
Я присел на патронный ящик и прислушался – звуки боя со стороны Штрасбурга усиливались. Интересно – что же там происходит? Теоретически это может быть одна из ушедших в прорыв наших частей, которая обошла городишко с севера.